Привкус хрома
Шрифт:
benladen: наконец-то , без твоей помощи я чувствую себя импотентом Т_Т
hitlerwassadist: щас как раз уложу детей спать, жена на даче, буду поебывать дырку дивана глядя в монитор
bbrainrott: СДеЛАЙ ЖЕСТКО!!!! ЧтОБ КРРУПНЫМ ПЛАНОМ!! И поигРАЙСЯ ЧУТКА )) ПУскаЙ ЗАЙЧИК ПОЙМЁТ ЧТО имееТ ДЕЛо С ВОЛКОМ !!
aezakmi88: не отошёл еще от предыдущего. ты внатуре конченый
gothicslurp: надеюсь ты доберёшься и до меня однажды <\3
В комнате пахло тухлым мясом. Тед прочитал сообщения в маленьком окне браузера, сжатом таким образом, чтобы по его размеру нельзя было вычислить диагональ монитора. Из спальни послышались стоны. Он встал, взял окровавленный молоток со стола, который нюхал во время мастурбации, и зашёл в спальню.
— Пожалуйста... — хрипло
— Ты что, еще жив? Или живо? Или жива? Как там к тебе нужно правильно обращаться?..
— Пожалуйста... Я никому...
Тед ударил молотком ему в живот. Трансвестит согнулся от боли, из его рта вылетела кровь.
— Красивый бы вышел кадр, — задумчиво произнес Тед, и вернулся в гостиную за камерой. Ему хотелось поскорее выложить своё «произведение искусства», но без настоящей кульминации весь сюжет терял смысл; момент смерти жертвы, момент, когда в ее глазах угасает жизнь, последний выдох и следующая за ним тишина — вот, что наделяло его творчество такой чарующей силой. На анонимном форуме его называли маньяком или психопатом, но сам Тед себя таковым не считал; ему больше нравилось видеть себя режиссером, который преследует в своих работах нарратив смерти и эстетизирует физические страдания, работая в жанре васэй-эйго доведённом до экстрима. В отличие от других создателей снаффа, которые просто документировали убийства, Тед действительно старался применять творческий подход: брал необычные ракурсы и планы, заигрывал с рапидной съемкой, применял эллиптический монтаж и вручную обрабатывал уже готовый материал, скрупулёзно доводя его до идеала. Иногда он даже верстал обложки для своих короткометражных фильмов и прикладывал к ним «бонусный» материал в виде раскадровок или неудачных дублей. Вот и сейчас он хотел сделать нечто оригинальное, как-то обыграть тему «транса», переход между мужским и женским, между жизнью и смертью, между возбуждением и ужасом. Осталось только доснять кульминацию.
Камера взяла детальный план короткой интимной стрижки на паху. Тед за кадром сделал сверху надрез ножом, и кровь заструилась по паху, стекая вместе с плавно двигающейся камерой на пухлый член. Капли крови упали с головки. Синяки на коленях, разрезанные сухожилия на голенях, дергающиеся пальцы ног над лужицей крови. Крупный план опухшего, раздутого лица сужается на разрезанных губах.
— Умоляю...
Тед заклеил ему скотчем рот, окунул пальцы в пасту из каролинского жнеца и засунул их внутрь надреза над пахом. Затем отскочил назад и захватил тело, бьющееся в агонии, крупным планом. Пятки беспомощно колотили об стену, оставляя кровавые следы, выгибались изрезанные руки, расширялась и сжималась грудная клетка в болезненных судорогах. Тед достал тазер, навёл лазерный прицел на его грудь и выстрелил двумя маленькими шипами на проводах; они вонзились в кожу, выпуская парализующий заряд электричества. Тело дернулось и обмякло. Он проверил пульс, чтобы удостовериться в смерти, и удовлетворенно вздохнул.
Вернувшись за компьютер, Тед выгрузил новое видео и открыл программу для монтажа. В его уме сцены уже сложились в единый хронометраж. Кадры члена с кровавой каплей сменились на кровавую мэри, которую он заказал в клубе для оценки качества бартендера, разрезанные губы смешались с надрезом над пахом, надрез — с ломающимся ломтиком хлебца за стойкой. Улыбка трансвестита, просящего его не снимать и закрывающего лицо своей ладонью, затем — дергающиеся конечности, ступни в туфлях под стойкой подскочили вверх, и вот они уже оголены, и лезвие рассекает сухожилие. Тед закурил от напряжения. Перестукивание пальцев по барной стойке, за каждым касанием — удар молотком, дробящий кости в пальцах. Трансвестит отправляет воздущный поцелуй и перчатка с шипами вонзается в его щеку, оставляя кровоточащие порезы. Струя пива из-под крана и то, как он мочится под себя от боли. Зубы вгрызаются в кожу вместе с шипами тазера. Агония, дрожь, стоны сквозь скотч. И, наконец, маска смерти, застывшая на лице, после которой сцена резко сменяется на чек со счетом из клуба.
https://imageboard/731/snf/onion
_breeder: держите настоящий артхаус что-то между Бергманом и Вонгом цените андеграунд чистого садизма
hitlerwassadist: ***еббать мой хуй диван в химчистку
bbrainrott: ПОЛНАЯ ЖЕсть ПЕРЕСМОтрел ПЯТЬ РАЗ )) БЛЯ , НУ =со СМЫСЛОМ, ЧТО сказаТЬ, ЕСТТ НАД ЧЕМ/ЧТО ПОДУМАТЬ... МЭРРи ТО ОКАЗАЛАСЬ ПЕРЕПЕРЧенной !!
analrverb: ставлю 7/10 не хватило расчленения как раньше.. слабовато но красиво в общем
zodiac2020: давай в следующий
benladen: да да гонзо убийство а не это КИНЦО
deathphaze: + идея, но двоякохуйную сучку хорошо наказал
maotzedun: вот тебе пальмовая ветвь
gothicslurp: ах надеюсь ты и меня намажешь перчиком ;*
Тед задумчиво постукивал окровавленным молотком по столу. Он привык работать осторожно, следуя нескольким простым правилам: убивать только дома, выбирать неблагополучных людей низкого социального статуса, не делать больше одного убийства в месяц. Это позволяло не привлекать к себе излишнего внимания. Спонтанное убийство на улице, о котором просили на форуме, было сопряжено со слишком большими рисками. С другой стороны, он уже давно чувствовал нечто вроде творческого кризиса, жанрового застоя; каждая съемка проходила в одной и той же квартире по схожим сценариям, менялись только орудия пыток и сами «актеры». Ни оригинальные способы монтажа, ни дополняющие сюжеты самого процесса охоты не привносили уже ничего нового. Возможно действительно пора было сменить обстановку и методы работы. Походить по нищим районам, подразнить своё вдохновение, отдаться на волю инстинктов, которые подскажут, где искать новую страсть. Он встал из-за стола и вернулся в спальню, чтобы перетащить тело в ванную и расчленить его, расфасовав по бочкам с серной кислотой.
Несколько дней Тед провёл в размышлениях. Он думал об убийстве во время работы в офисе, обновляя айдетику сетевой закусочной, думал во время дороги до дома, разглядывая прохожих из окна автобуса, думал, ворочаясь в постели во время бесплодных попыток заснуть. Желание выйти за пределы привычных рамок стало для него навязчивой идеей; и хотя неизбежность этого шага казалась уже очевидной, он все еще продолжал сомневаться, раз за разом переоценивая возможные риски и последствия. От бессонницы и постоянного напряжения у него расшатались нервы, он стал раздражительным и не мог ни на чем сконцентрироваться. В очередной раз возвращаясь домой с работы, Тед столкнулся с соседом, который стал причитать на невыносимый запах из его квартиры, и понял, что больше не сможет выдержать ни дня: в нем окончательно закипела жажда убийства.
https://imageboard/731/snf/onion
_breeder: ладно вы правы пора проводить перфоманс, ждите сегодня контент хх
bbrainrott: ДА!! МОЧИ НАХуЦ!! ВЫПУСТи кишКУ СЛУЧАЙНО СУЧЧЧКЕ И выЕБИ ЕЕ В ПОТРОХА!! ЕБИ МАЭСТРО!! МЫ с тОБОЙ!
gothicslurp: пожалуйста папочка можешь сначала изнасиловать жертву <\3 хочется немножко любви
hitlerwassadist: короче надрез в горле сделай проверни пару раз нож и туда еби глубокая глотка выходит + пульсация и кровь ощущения почти как от вакуумного минета
zodiac2020: 5 16 23 21 33 21 14 15 29 11 ?
analrverb: ты король / ты гений / ты монстр
benladen: СДЕЛАЙ ЭТО ГРЯЗНО СДЕЛАЙ ЭТО ПО_НАСТОЯЩЕМУ. МЫ В ТЕБЯ ВЕРИМ
В два часа ночи Тед вышел на охоту, взяв с собой тряпичную маску, видеокамеру и тонкий острый нож для нарезки сашими. Он сел на автобус и доехал до конечной станции на окраине Детройта, где промышленная зона смешивалась со старыми спальными районами. Предвкушение убийства будоражило его как никогда прежде; голод, возбуждение и страх сплавились в единое чувство напряжения, что пульсировало внутри него, пытаясь найти выход. Он не спеша прогуливался по пустым улицам, разведывая обстановку и приглядываясь к редким прохожим. Темные переулки, заваленные бытовым мусором, который словно лезет наружу из темноты, обещая обрушиться на улицу; сутулые бомжи, в тупой тоске согревающие свои бренные тела возле коптящихся бочек с кострами; исписанные граффити стены домов; потерянные наркоманы, обмякшие на тротуарах в парализующих приходах со стеклянными глазами; неподступные бетонные стены заводов обвитые колючей проволокой, за которыми дымятся трубы цехов; брошенные машины, разбитые и оголенные, словно облезшие трупы; и фонари, лишь слегка приподнимающие вуаль плотного мрака. Тед снимал все на камеру для последующей нарезки сцен и продолжал искать свою жертву. Беспомощные бомжи и наркоманы его неинтересовали — убивать их все равно что забивать животных, никакого азарта и интереса. Вдруг в его объектив случайно попала молодая девушка, выходившая из подъезда старой многоэтажки; она набросила на голову капюшон и быстрым шагом скрылась за домом. Тед накинул на голову тряпичную маску.