Привкус хрома
Шрифт:
— Точно, совсем забыл про второй фургон. Зря ты из него вылез, Ясубицу.
Вон так долго и пронзительно кричал от боли, что успел охрипнуть. Он из последних сил повернул голову и что-то невнятно промямлил пересохшими губами.
— Какихара?.. — удивленно произнёс Ясубицу, услышав знакомый голос. — Я думал, ты умер.
— Давно не виделись.
«Ясу.. Цу.., ты слыш... Ишь... Зде.. С... Пол.. Здец.. Ягут...»
Ясубицу прошёл вдоль очертаний машины и приблизился в фургону, в котором лежало два тела и стоял сам Юба. Второй его глаз видел лиминал: Вона, проткнутого пятью палками, деревья с повешенными агентами и Юбу, что достал очередные итами из рукавов.
— Мои навыки сильно развились с момента нашей последней встречи, — сказал Юба, закрутив итами в руках. — Позволь мне продемонстрировать истинную боль.
Он подлетел к Ясубицу и воткнул итами в его правую
— Перед тем, как я тебя убью, ответь на мой последний вопрос, —попросил Юба, подняв над ним итами. — Когда нас отправляли на задание «Сусаноо», ты знал о том, что нас попросту собираются ликвидировать?
— Да, — сипло выдохнул Вон. —Но... Но Тадакацу... Я...
Юба проткнул его грудь насквозь. Ясубицу поднялся на ноги и выставил перед собой пистолет, целясь в полигональную сетку маски. Юба метнулся к нему, вынимая из рукавов итами. Выстрел в упор раздробил маску на осколки и пробил его голову; лиминал схлопнулся, и Ясубицу увидел перед собой окровавленную стену фургона.
«Срч... Нуж... А... Подд.. Ка... Ягу... Ти... На...»
У Вона отсутствовал пульс. Ясубицу повернул его голову, прощупал едва ощутимый шрам от вживления чипа и приставил к нему дуло пистолета. Глухой выстрел раскроил череп. Утирая кровь с подобородка, Ясубицу выпрыгнул из фургона и активировал кохлеарную связь с Исао, своим заместителем — это он все пытался связать с ним сквозь помехи.
«Что у вас происходит? Исао? Приём?»
«Ягу... Ср... Бл...»
«Исао? Исао?»
Вдалеке замерцали красно-синие огни. Ясубицу убрал за пазуху пистолет и нырнул в высокую траву, активировав маскировочный имплант.
Пожарные распылители разбрызгивали воду с потолка. Завывала сигнализация, смешиваясь с криками и очередями выстрелов. Из коридора внутрь офиса тянулся дым, раздираемый на клочья каплями воды — он обволакивал дверной проем и плавно просачивался внутрь помещения, вытягиваясь к потолку. Пригнувшись за одним из письменных столов, Даниел вынул из пистолета пустой магазин, затем отвёл затвор и проверил ствол.
«Нихуя не осталось. Надо что-то с ним сделать, может у тебя есть маскировка? Или боевые импланты?»
Курт, сидевший рядом с ним, покрутил головой. Он был всего лишь системным администратором в юридическом отделении «Ханзо», а Даниель — кадровиком, оба без каких-либо боевых приращений.
«Давай подумаем»
Из уборной комнаты выбежала девушка, пугливо обернулась, увидела возле панорамного окна боевика «Ягути» с крупнокалиберным пулеметом и непроизвольно закричала. Солдат моментально прицелился и выпустил залп экспансивных пуль. Они разорвали ее хрупкое плечо и пробили позвоночник. Девушка завалилась на пол, ее ноги с голыми ступнями задрожали в судорогах. Даниель осторожно выглянул из-за стола.
«Где вся наша охрана? Почему нас перебивают как стадо животных?»
«Слушай, у тебя ведь жена скоро родит? Я в твоём личном деле видел»
«Какая сейчас разница?»
«Да я так... Есть одна идея... Только пообещай, что доберёшься до дома живым»
«Что ты хочешь сделать?»
«То, на что способен только настоящий кадровик»
Даниель незаметно стянул со стола кружку с остатками кофе и бросил в в другой конец офиса. Боевик выстрелил залп в пустоту, пробивая столы и мониторы. Даниель вскочил из-за стола, подбежал к боевику и прыгнул на него, надеясь вытолкнуть его в окно вместе с собой. Но тот даже не сдвинулся с места — компрессоры в имплантированных ногах компенсировали нагрузку от столкновения. Он схватил Даниеля за шею, поднял перед собой и, уткнув раскаленное дуло в его живот, сдавил крючок, превращая его внутренности в фарш. Закончив стрелять, он легко отбросил тело в сторону и стал перезаряжать пулемёт. В этот момент за окном появился боевой дрон. Он быстро отсканировал его и расстрелял со спины, разбивая окно. Курт ринулся в задымлённый коридор, перепрыгивая через тела сотрудников. От страха у него дрожали конечности. Выбравшись на лестничную клетку, он натянул мокрый воротник рубашки на рот и начал спускаться, стараясь делать редкие и глубокие вдохи. Белые стены между этажами успели покрыться чёрной копотью, крики людей и выстрелы становились то громче, напирая вакханалией звуков, то
Они спустились на подземные этажи, где располагались лаборатории и склады с автономной системой жизнеобеспечения. Курт к тому моменту уже с трудом стоял на ногах. Солдат «Ханзо» отсканировал свою сетчатку и впустил внутрь офисных сотрудников. Курт, отстававший от них на несколько этажей, жалобно простонал:
— Подождите меня...
Солдат молча обернулся, наставив вверх штурмовую винтовку.
Кэндзо стоял на вертолетной площадке в окружении своих телохранителей. Сильные порывы ветра раздували полы его плаща и приглушали рев множества сирен, разматывая звуки в остром свисте. С южной стороны приближался вертолёт, разрезая лопастями жидкие серые облака. То, что «Ягути» совершили дерзкий налёт на корпорацию, не вызывало в нем должного удивления; во время войны с «Цукуеми» в Токио он привык к любым неожиданностям, и теперь к нему разве что вернулось уже почти забытое ощущение холодной ожесточенности. «Ягути» окончательно подписали себе смертный приговор: когда в штабе узнают, что произошло, начнётся очередная война, которая сотрёт их лидеров, солдат, родных и близких — всех, кто так или иначе связан с этой группировкой. Затем они возьмутся за «Харвест», которые проспонсировали эту внезапную атаку — без их помощи «Ягути» не смогли бы зайти даже на первый этаж. Он видел их новейшее оружие, видел их боевые импланты, видел скоординированность действий, что не присуща уличным отщепенцам, торгующими чёрными имплантами и наркотиками. Болдсен зря поверил в собственную неприкосновенность. Конечно, сама корпорация не будет объявлять об открытом противостоянии, не будет действовать так же смело, как действовала в Токио; они тоже наймут людей со стороны и нанесут удар в спину — безжалостный и точный. Их всех ждёт смерть.
Из задымлённой мансарды выбежало несколько боевиков «Ягути» с высокоточным импульсивными винтовками. Они не успели даже прицелиться — телохранители моментально убили их двумя точными выстрелами в головы. Приземлился вертолёт. Дверца открылась изнутри, мелькнуло лезвие, перерезая глотку солдату внутри вертолета. Он упал перед Кэндзо, захлебываясь в собственной крови. Человек в бордовой маске Тэнгу с выпуклыми рогами, длинным носом, проколотыми мочками ушей и позолоченным оскалом острых зубов вставил сето обратно в ножны. Телохранители выстрелили в его сторону, но он тут же исчез из кабины вертолета и появился уже рядом с ними, держа в руках катаны. Лезвие проткнуло насквозь горло одному из телохранителей, остальные отпрыгнули назад и тоже обнажили катаны; Тэнгу появился перед ними, бешено нанося серии режущих ударов. Его быстрые и точные движения не успевали завершиться, исчезая прямо перед глазами — при этом невидимое лезвие клинков продолжало своё смертоносное движение, из-за чего телохранители пропускали атаки одну за другой. Лезвие полоснуло по бедру, телохранитель припал на колено и выставил перед собой катану защищаясь от удара сверху, но клинок исчез, и через мгновение проткнул его грудь насквозь. Тэнгу отразил колющий удар справа и появился за спиной, скрестив лезвия на шее — отрезанная голова отлетела, выпуская фонтанирующий поток крови. Двое телохранителей одновременно замахнулись на Тэнгу, но он легко отразил их катаны и увёл к полу, после чего резко переместился вперёд и проткнул их животы насквозь. Последний телохранитель стоял перед Кэндзо в защитной позе. Тэнгу вытер лезвия об лежащие тела и убрал катаны в ножны.
— Он мастер иайдзюцу, будь внимателен, — сказал Кэндзо. Телохранитель кивнул, застыв в ожидании удара. Его глаза отслеживали каждое малейшее движение тела Тэнгу.
Тэнгу выставил вперёд правую ногу и положил руку на рукоять катаны. Щелкнули лезвие в ножнах — и телохранитель завалился на бок, отхаркивая кровь сочившуюся из тонкой нити пореза на горле.
— Какой позор восстать против своей семьи, — Кэндзо сплюнул и обнажил свою катану. — Скажи мне, каково это — быть без роду и чести, без лица и имени?