Приятные ночи

Страпарола Джованфранческо

Старик вошёл в залу, и дама, которая казалась утренней розой, вышла к нему из спальни и, представ перед ним, спросила, чего ради он явился в столь поздний час. Влюбленный старик в учтивых и почтительных выражениях, чуть не плача, сказал: "Синьора, вы единственная надежда и единственная опора в моей жалкой жизни, и пусть вам не кажется чем-то странным, что я столь дерзко и с такою настойчивостью явился сюда и стучусь в вашу дверь, докучая вам и вас беспокоя. Я пришёл отнюдь не за тем, чтобы причинить вам докуку, но чтобы признаться в страсти, мадонна, которую к вам питаю, и поведать об одолевающих меня из-за неё терзаниях. И причина всему этому - ваша несравненная красота, которою вы превосходите любую другую женщину. И если вы не запрёте наглухо врата милосердия и сострадания, то пожалейте меня, тысячу раз на дню из-за вас умирающего. Умоляю, смягчите твердокаменное сердце своё, не смотрите на возраст и незначительность моего положения, но думайте о моей возвышенной и благородной душе и о горячей любви, которую я к вам питал, питаю и всегда буду питать, пока изнурённый мой дух будет властвовать над этими слабыми и изнурёнными членами.

Примите

от меня благосклонно этот подарок - я подношу его вам в знак моей безмерной любви, - и сколь бы ничтожен он ни был, дорожите им и берегите его". И вытащив из-за пазухи мешочек с сиявшими, словно солнце, золотыми дукатами, низку белоснежных, крупных и округлых жемчужин и два оправленных в золото драгоценных камня, старик протянул их даме, моля её снизойти к нему и подарить его своею любовью. Выслушав и отлично поняв слова безрассудного старика, дама сказала: "Я всегда думала, синьор Анастазьо, что мозги у вас совсем не такие, какими они оказались на деле, а теперь нахожу, что вы и впрямь лишились рассудка. Где ваши благоразумие и рассудительность? Неужто вы считаете меня какою-то потаскушкою, которую могут соблазнить ваши подарки? Разумеется, вы ошибаетесь. У меня нет недостатка в таких вещах, какие вы хотите мне подарить. Отнесите их вашим девкам, и они вас ублаготворят и утешат. Как вам хорошо известно, у меня есть муж, который никогда не отказывает мне в том, в чем я нуждаюсь.

Итак, ступайте себе в добрый час и постарайтесь как следует прожить то недолгое время, которое вам ещё остается". Сокрушённый печалью и досадою, старик произнёс: "Мадонна, я глубоко убеждён, что вы говорите это неискренне, страшась юноши, который сейчас находится в вашем доме, - и он назвал его подлинным именем, - и если вы не ублаготворите меяя, удовлетворив мою страсть, я выведу вас на чистую воду пред вашим супругом". Услыхав, как старик называет по имени находившегося в её доме юношу, дама не потерялась и не смутилась, но обрушила на него такую страшную брань, какую никогда ещё не приходилось выслушивать ни одному человеку, и, схватив палку, собралась надавать ему колотушек, но он торопливо спустился по лестнице и выскользнул в отпертую наружную дверь. По исчезновении старика дама вернулась в спальню, где оставался её возлюбленный юноша, и, рассказав ему чуть не плача обо всём происшедшем и о том, что она немало боится, как бы гнусный старик не открыл её тайну мужу, обратилась к нему за советом, как ей быть и себя вести.

Благоразумный и предусмотрительный юноша прежде всего успокоил даму и постарался укрепить её дух, после чего, приняв наилучшее из возможных решение, произнёс такие слова: "Душа моя, нисколечко не тревожьтесь и не пугайтесь, а примите совет, который я вам преподам, и живите в уверенности, что все обойдётся как нельзя лучше. Когда возвратится ваш муж, расскажите ему обо всём, как оно было, добавив, что этот мерзкий и злополучный старик осмелился вас поносить за то, что вы якобы согрешили с таким-то и с таким-то, и перечислите четырёх или шестерых мужчин, среди коих назовите также и моё имя, а остальное предоставьте доделать судьбе, которая, уверяю вас, будет к вам благосклонна". Этот совет женщина сочла наилучшим, и она исполнила всё, что присоветовал ей возлюбленный. По возвращении мужа домой дама предстала пред ним чрезвычайно подавленной и опечаленной. С глазами, полными слёз, проклинала она свою плачевную участь, и на вопрос мужа, что же случилось, не отвечала ему ни словом, но, всхлипывая, громко и горестно причитала: "Не знаю, что ещё удерживает меня от того, чтобы я сама наложила на себя руки, ибо я не в силах дольше терпеть, чтобы какой-то негодяй и предатель стал причиною моей гибели и несмываемого позора.

Увы мне несчастной! Что такое я сделала, что обречена быть терзаемой заживо и, в конце концов, разодранной в клочья? И кем? Палачом, злодеем, которого подобает предать тысяче смертей". Наконец, сдавшись на настояния мужа, дама сказала: "До чего же самонадеянный и наглый старик ваш друг Анастазьо, сколь безмозглый, развратный и распутный он человек! Не он ли как-то вечером явился ко мне и принялся умолять меня о вещах столь же бесчестных, как и мерзких, и предлагать деньги и драгоценности? И так как я не пожелала внять его мольбам и ублаготворить его похоть, он начал меня поносить и бранить, называя коварной и подлой и заявляя, что я якобы приводила в ваш дом мужчин и загрязнила себя любовными связями с такими-то и такими-то. Услышав подобное, я просто обмерла, но, набравшись духу, схватила палку, чтобы его оттузить, и он, опасаясь, как бы ему не попало, что полагается, поспешил сойти вниз по лестнице и исчез". Узнав обо всём этом, муж огорчился сверх всякой меры; утешив и успокоил жену, он надумал сыграть с Анастазьо такую шутку, которую тот запомнил бы навсегда.

На следующий день муж дамы и Анастазьо повстречались на улице и вступили между собой в разговор, причём, пока муж что-то ему говорил, Анастазьо его прервал и сказал о своём желании кое-что ему сообщить. И тот с большой охотою его выслушал. А Анастазьо говорил следующее: "Синьор мой, вы хорошо знаете, сколь велики и сколь нерушимы были всегда между нами любовь и взаимное благожелательство и что к ним едва ли можно ещё что-то добавить. Посему обуреваемый неусыпной заботой о том, чтобы ваша честь не подверглась ни малейшему умалению, я решил сказать вам несколько слов, вместе с тем заклиная вас существующей между нами любовью сохранить их покуда в тайне и лишь по зрелом размышлении, со всею возможною быстротой навести порядок в ваших делах. И чтобы не томить вас пространною речью, скажу, что ваша жена пленилась таким-то юношей, она его любит и делит вместе с ним любовные наслаждения и утехи, что навлекает тяжкий позор и на вас и на весь ваш род. И я утверждаю это пред вами, ибо однажды вечером, когда вы пребывали вне города, я видел собственными глазами, как, таясь ото всех, он проник ввечеру в ваш дом, откуда вышел лишь ранним утром".

Услыхав

это, муж распалился яростью и принялся осыпать Анастазьо бранью, говоря: "О негодяй, о висельник, о мерзавец! Не знаю, что удерживает меня от того, чтобы схватить тебя за твою мерзкую бороду и выщипать из неё волос за волосом. Ужели я недостаточно знаю, каково поведенье моей жены? И не знаю, что ты хотел её совратить деньгами, драгоценными камнями и жемчугом? Не говорил ли ты ей, негодяй и мерзавец, что, буде она откажется ублажить твои необузданные желания, ты обвинишь её предо мной и заставишь прозябать в печали и скорби всю её жизнь? Не сказал ли ты также, что такой и такой и ещё много других вкушали наслаждение с нею? Когда б я не уважал твои годы, я бы повалил тебя себе под ноги и так бы тебе наддал, что душа твоя убралась бы из твоего тела. Ступай в недобрый час прочь, безрассудный старик, и больше не попадайся мне на глаза и впредь не смей приближаться к моему дому". Не солоно хлебавши, как говорится, и молча, точно немой, старик удалился, а дама, почитаемая мужем умницей и разумницей, ещё спокойнее и увереннее, чем прежде, не теряла со своим возлюбленным драгоценного времени { 253 }.

253

...не теряла со своим возлюбленным драгоценного времени.
– Здесь повторена загадка из сказки III восьмой ночи.

Сказка IV

Генуэзский купец Бернардо продаёт разбавленное водою вино и по божьему произволению лишается половинывырученных за него денег

Рассказанная моей милой сестрицею сказка приводит мне на память случившееся с одним генуэзским купцом, каковой, продав разбавленное водою вино, частично лишился выручки и от огорчения чуть не умер.

В Генуе, городе знаменитом и с превеликим рвением занимающемся торговлею, проживал некто Бернардо из рода Фульгоза, человек жадный и склонный к предприятиям сомнительной честности. Этот Бернардо надумал повести во Фландрию судно, гружённое лучшим вином из лозы на горе Фолиско, дабы продать его там по высокой цене. И вот, отплыв в добрую погоду из гавани Генуи и благополучно пробороздив моря, он достиг берегов Фландрии и там стал на якорь. Сойдя на сушу, Бернардо разбавил своё вино равной долей воды, так что из одной бочки вина у него получилось две. Проделав это, он поднял якорь и, плывя под парусами с попутным и добрым ветром, вошёл в гавань Фландрию { 254 }. И так как в то время в ней ощущался великий недостаток вина, жители раскупили доставленное Бернардо вино по высокой цене. Наполнив посему золотыми скуди { 255 } два вместительных мешочка и весьма радуясь этому, купец отбыл из Фландрии и направил свой путь на родину. Беспрепятственно отойдя от берегов Фландрии и оказавшись в открытом море, Бернардо выложил деньги на стол и принялся их считать, а посчитав, уложил в те же мешочки и крепко-накрепко их завязал. Но случилось так, что после того, как он это проделал, находившаяся на корабле обезьяна, сорвавшись с цепи, на которой её держали, прыгнула на мешочки с деньгами; стащив их со стола, она в мгновение ока взобралась на корабельную мачту, залезла в укреплённую на её верхушке дозорную клеть и стала высыпать из мешочков деньги не иначе, как если б собиралась их пересчитывать.

254

...вошёл в гавань Фландрию.
– Установить, о какой гавани говорит Страпарола, затруднительно; города с названием Фландрия никогда не существовало.

255

Скудо (во мн. числе скуди) - золотая монета крупного достоинства. Своим названием эта монета обязана выбитому на ней изображению геральдического щита (scudo - по-итальянски "щит").

Опасаясь пуститься за обезьяной в погоню или приказать кому-нибудь за нею погнаться, дабы обозлившись, она не бросила скуди в море, купец, взволнованный и погружённый в уныние, стоял сам не свой, готовый тут же испустить дух; он не знал, что ему предпринять, полезть ли за обезьяной на мачту или оставаться на месте. Пребывая в положении, столь чреватом роковыми последствиями, он, в конце концов, порешил покориться прихоти взбалмошной твари. А обезьяна, развязав мешочки, принялась вытаскивать из них скуди и затем укладывать их назад и, проведя в этом занятии изрядно долгое время, сложила, наконец, монеты в мешочки, завязала их и вслед за тем один мешочек швырнула в море, а другой - купцу на палубу судна, как бы желая ему показать, что деньги, которые она бросила в море, были выручены за воду, добавленную в вино, а остальные, отданные купцу, - за чистое, неразбавленное вино, и, таким образом, вода получила цену воды, а Бернардо - цену вина. Поняв по этой причине, что здесь несомненно вмешалось божье произволенье, Бернардо пришёл в себя и успокоился, рассудив, что неправедно нажитое недолговечно, и если порою случается, что оно доставляет радость овладевшему им, то уж наследнику радости от него никогда не видать.

Весьма остроумна была рассказанная Ариадною сказка, и все превознесли её похвалами. Заметив поданный Синьорою знак закончить положенною загадкой, Ариадна прочла такое:

Есть зубы у меня и язычок, Но вот костей - увы!
– я не имею. Язык мой никогда болтать не мог, Жевать и есть я тоже не умею. Есть скважина во мне, и стерженёк Туда просунёт, не трудясь над нею, Любой и каждый, но другой придёт, Он вынет стержень и насквозь пробьёт.