Приют для беглянки
Шрифт:
Глава 12
Арсений то и дело поглядывал на часы. Майя ещё не вернулась, и его грызло беспокойство. Умом он понимал, что она не одна и всё время будет в людных местах, а в случае непредвиденных ситуаций Вика уже оборвала бы телефон. Однако история с куклой произвела на него впечатление.
Пусть и раньше было понятно, что просто и быстро Стрельцов не угомонится, но всё же утреннее происшествие слишком сильно отличалась от всего, к чему он был готов и чего мог ожидать. Было в отвратительном
Подобные мрачные размышления неотрывно вертелись в голове, пока он пытался заниматься делами. За недели, прожитые на даче, он уже навёл порядок в сарае, заказал доски для стеллажей и столешницы и принялся за обустройство рабочего пространства. Но сегодня даже то, что всегда вызывало энтузиазм, валилось из рук.
Он не прислушивался специально, но сразу услышал звук притормозившей у ворот машины. С нетерпением вышел из сарая и остановился, глядя, как Майя прощается с соседкой.
Да, это была она, но… совсем другая. Изменившаяся. Обновлённая. Арсений не сразу понял, что именно в ней изменилось, но даже издалека, в неверном свете фонарей она казалась воздушной, поразительно утончённой.
Она привычно огляделась по сторонам, заметив его, с улыбкой помахала рукой. Убедившись, что опасности нет, направилась по дорожке к дому. Он зачем-то двинулся навстречу, даже не подумав сначала погасить в будущей мастерской свет и закрыть дверь.
Увидев, что он направляется к ней, Майя улыбнулась снова, искренне и тепло. Машинально подняла руку, чтобы поправить волосы, и замерла на мгновение, будто удивлённая тем, что обнаружила. Только тогда он сообразил, что стало другим — волосы, которые Майя всегда собирала в хвост, доходящий ей до поясницы, теперь едва достигали середины шеи и свободно обрамляли лицо.
— Ты постриглась? — почему-то произнеслось с вопросительной интонацией.
Тут же её лицо напряжённо застыло, в глазах мелькнуло смятение, будто она ожидала выволочки. Арсений успел мысленно обругать себя за невольную промашку, о сути которой мог только догадываться. Однако уже через несколько секунд она встряхнулась, сбрасывая морок, черты снова разгладились, вернулась улыбка.
— Да. Пока не привыкла, но мне нравится.
Ненадолго повисло молчание. Только когда брови Майи полуудивлённо-полувопросительно поползли вверх, он вдруг осознал, что стоит между ней и крыльцом, преграждая путь. И что всё это время — да вообще всё время с того момента, как она вышла из машины — глазеет на неё самым нелепым образом.
Арсений хотел что-нибудь сказать, чтобы избавиться от внезапной неловкости, но выпалил почему-то:
— Ты очень красивая!
Обескураженный словами, сорвавшимися с языка неожиданно для него самого, он тут же попытался объясниться:
— В смысле… выглядишь очень изысканно… То есть, тебе очень идёт. Вот что я имел в виду.
Арсений облегчённо вздохнул, наконец совладав с потоком собственного сознания.
— Спасибо. Пойдём
Он едва не хлопнул себя по лбу. Вместо этого поспешно отступил в сторону, только сейчас освобождая ей проход.
— Конечно. Ты иди, я скоро. Надо закончить пару дел.
Он вернулся в мастерскую, вовсе не собираясь больше работать. Нужно было собраться с мыслями.
Он повёл себя, как подросток. Глупый неуклюжий подросток, который после летних каникул вдруг увидел, что соседка по парте из хорошо знакомой девчонки-подружки превратилась в прекрасную царевну-лебедь.
Дело, конечно, было не в Майиной новой причёске. Просто эта маленькая внезапность заставила его осознать то, что уже давно вызревало в душе. Майя ему нравилась. По-настоящему, не как объект для защиты, не как возможность переключиться, что бы там ни говорил брат.
Ему нравилось, как иногда при просмотре фильма она не выдерживает и начинает шёпотом комментировать логические нестыковки, нравилось, как снисходительна она становится к тем же нестыковкам, если речь заходит о её любимых историях, нравились их шутливые споры и вечерние разговоры обо всём на свете, нравилось, как она поджимает под себя ноги, устраиваясь в кресле с книгой, как тщательно и сосредоточенно укутывается в плед, а потом вспоминает, что забыла захватить что-нибудь, совершенно необходимое для киносеанса, и бежит за орешками или мармеладом…
Нравилась вся она, целиком и полностью.
И Арсений совершенно не представлял, что с этим делать.
В этот раз посылку обнаружил он. Наткнулся прямо на крыльце, возле входной двери.
После прошлого случая они стали запирать калитку, и новая находка, обнаруженная в таком месте, поразила особенно неприятно.
Отодвинув коробку под скамейку, чтобы та не попалась Майе на глаза, если она решит выйти из дома, Арсений направился к воротам. И они, и калитка оставались закрыты на ключ, как, собственно, и должно было быть. И никаких повреждений и следов взлома.
Он помедлил, раздумывая, как некто мог пробраться на участок. Лестница? Даже в воображении подобный вариант выглядел слишком абсурдно. Кто потащит с собой лестницу к чужому дому, а потом станет перебираться через забор, рискуя переполошить окрестных собак или быть замеченным из соседских окон? Но тогда как? Запасные ключи и от калитки, и от дома на всякий случай хранились у Виктории, но в её надёжности Арсений был абсолютно уверен.
Он медленно двинулся по периметру участка. В какой-то момент поймал себя на том, что оглядывается по сторонам, будто всерьёз ожидает, что незваный гость всё ещё прячется где-то неподалёку.
В душе вскипел чистый беспримесный гнев. Если даже на него безумные стрельцовские выкрутасы произвели впечатление, что уж говорить о Майе!
Ответ на загадку обнаружился в противоположном от входа углу участка. Там их территория граничила с лесом, и вместо глухого металлического забора с той стороны семья в своё время решила ограничиться полутораметровой сеткой. Вот она-то сейчас оказалась частично изрезала — как раз настолько, чтобы человек при желании мог пролезть через образовавшийся проём.