Приют одинокого слона, или Чешские каникулы
Шрифт:
– Вынуждена тебя огорчить, - Лида натянуто рассмеялась.
– У меня лично, - она подчеркнула “лично”, - не было причин его убивать. Лично мне он ничего не сделал… эдакого. И здесь тоже ничего не говорил.
– А зачем ты тогда уламывала Мишку на эту поездку?
– с подозрением спросила Оксана.
– Я правильно поняла, ведь это ты его уговорила?
– Ты правильно поняла. Зачем? Можете смеяться, но я действительно думала, что Генка хочет помириться и что все будет наконец как раньше.
Оксана и Лора переглянулись:
– Итак, господа, что мы имеем?
– Лора вскочила с кресла и принялась расхаживать по холлу от двери к камину, то и дело спотыкаясь в полумраке о чьи-то ноги и натыкаясь на мебель.
– У двоих из нас было заранее обдуманное намерение убить Генку. Можно сказать, они сюда специально для этого и ехали. Не надо, Ксюня, изображать оскорбленную невинность. По-твоему «маленький несчастный случай» - это что? Еще у троих это намерение образовалось уже здесь. И только одна Лидочка - чистая и непорочная, как ангел, среди пятерых мерзавцев. Не верится мне что-то. Такие вот ангелочки…
– Что ты несешь, ширялка несчастная?
– вскинулась Лида.
– Да сядь ты, сядь! И не возникай, когда старшие говорят.
– Лора толкнула Лиду обратно на кушетку.
– Видали? Я не такая, я жду трамвая! Может, я и ширялка, зато ты… Думаешь, непонятно, куда ты ходила… на горы посмотреть? Ты…
Закончить фразу ей не удалось - Лида, сорвавшись с места, попыталась ногтями вцепиться Лоре в лицо. Взвизгнув, та ухватила Лиду за волосы, брызнули шпильки. Макс засмеялся было, но, увидев, что дело приняло серьезный оборот, попытался оттащить Лору - и с размаху получил по физиономии. Миша стоял, не в силах сдвинуться с места, и смотрел, как его благовоспитанная женушка во всю работает кулаками. Изловчившись, Лора ударила противницу ногой в живот. Лида отлетела в сторону, сбила стул и села на пол, хватая воздух широко раскрытым ртом. Но через несколько секунд, отпихнув пытавшегося удержать ее мужа, она снова бросилась на Лору и вцепилась ей в платье. Раздался треск, тонкая ткань порвалась, обнажив красивую, но немного рыхловатую грудь. Лора опешила, и тут Вадиму наконец удалось схватить ее и крепко прижать к себе, уворачиваясь от тонких острых “шпилек”, которые всерьез угрожали его ногам, если не хуже. Миша при помощи Оксаны усмирял Лиду.
– Ну надо же!
– то ли удивленно, то ли с досадой сказала Лора, тщетно пытаясь подтянуть повыше ворот платья и вытирая кровь с разбитой губы.
– Вот ведь сука в ботах! Бешеная сука. Таких пристреливать надо.
– Я тебя саму пристрелю, тварь!
– Лида дернулась, но ее держали крепко.
– Все слышали? Нет, мальчики-девочки, это она неспроста. Не будет человек от не фиг делать так беситься, даже спьяну. Я вам говорю, это она, тихоня, Генку по балде приласкала. Не знаю только зачем. Хотя и догадываюсь…
Не имея возможности вырваться, Лида выдала такую замысловатую и изощренную брань, какой Миша не слышал даже, общаясь на складе с грузчиками.
– Ой-ёй-ёй!
– закатила глаза Лора.
– Какие у нас педагоги грубые пошли! А потом еще удивляются, почему детки с первого класса матом ругаются.
– Да замолчи ты!
– прикрикнул на нее
– Давайте действительно прикинем, кто где был в это время. Свет погас в половине первого, и мы все сразу разбрелись кто куда. А собрались здесь… Кто знает, во сколько?
– В начале третьего, минут в пятнадцать, - ответил Миша.
– Значит, прошло больше полутора часов. Примерно час сорок пять. Допустим, минут десять Мишка копался в щите, потом оделся и вышел на улицу. Сразу после этого ушел Генка. Стало быть, остается... полтора часа.
– Я все это время сидела здесь, - сказала Лора.
– Сначала вместе с Максом и Вадимом, потом Макс убежал блевать, пришел Мишка, а Вадик ушел. Макс вернулся и начал трубить сбор.
– Ты уходила на кухню, и тебя не было минут пятнадцать, - возразил Вадим.
– А из кухни вполне могла выйти в коридор и подняться наверх.
– Я кололась!
– взвизгнула Лора.
– На, посмотри!
– Она задрала рукав, при этом ее грудь снова вывалилась из порванного платья.
След укола действительно был. Достаточно свежий. Только вот был ли он сделан после двенадцати или еще в прошлом году - сказать было непросто.
– Я действительно был здесь, - продолжал Вадим, - но вполне мог за эти пятнадцать минут, пока никого не было, быстренько подняться, сделать дело и вернуться. Фишка в том, что из-за ветра почти ничего не слышно. Помните, мы втроем стояли в коридоре, а вы подумали, что мы уже наверху. Кроме того я мог убить Генку, когда все спустились вниз. Хотя вообще-то я принимал душ. Остальное время я был с Оксаной. Сразу после того, как она меня позвала.
– Ксанка поднялась вверх сразу за Генкой, - задумчиво сказал Макс.
– Нет, сначала ушла Лидка, потом Ксана. Значит, Лидку никто не видел час десять, Ксану… сколько?
– Ксюха, записывай, - крикнула Лора.
– Я все время смотрела на часы, думала, пора уже спать идти или еще посидеть, свет подождать. Так что примерно помню, ну, плюс-минус несколько минут. Если ошибусь, поправьте меня. Значит, так. Свет погас в половине первого. 0 часов 40 минут - Мишка выходит на улицу. 0.50 - Генка говорит, что идет к себе. С интервалом примерно в пять минут уходят Лидка и Ксана. Час 10 - Макс побежал в сортир. Еще через пять минут я ушла на кухню и вернулась в половине второго. Час 35 - вернулся Мишка, весь в снегу и с красной мордой. Час сорок - Ксана подала голосок, и Вадик убежал, задрав хвост.
– Может, хватит?
– сухо поинтересовался Вадим.
– Это еще как хватит, а то и не отпустит! Продолжаю. Ровно в два нарисовался Максик и минут через пять начал драть глотку, созывать народ. Тут же появилась Лидуня, за ней остальные. Последним, где-то в два пятнадцать, подтянулся Вадик. Что получилось?
– Сейчас, - огрызнулась Оксана, подсчитывая время на очередном клочке салфетки.
– Я не ЭВМ. У тебя было пятнадцать минут. У Вадима - те же пятнадцать минут плюс десять потом. Но десять, я думаю, можно откинуть, потому что он действительно пошел в душ, я видела, и спустился мокрый. Меня никто не видел сорок минут, Макса - пятьдесят. Мишка пятьдесят пять минут был на улице. Но, между прочим, он мог войти через черный ход, через подвал, а потом снова выйти.