Признания шпиона
Шрифт:
В ЦРУ для него было отложено 330 тысяч долларов, но когда Рик попытался снять эти деньги со счета, Пол Редмонд запротестовал. "Федоренко — двойной агент".
Рик был в бешенстве. "Как вы это докажете?" — спросил он.
Редмонд показал ему докладную, которую его заместитель Пол Стоумбаф-младший написал о Федоренко. Согласно докладной, офицер КГБ, фигурировавший в документе лишь под кличкой Пролог, сообщил Управлению, что в 70-е годы в Нью-Йорке одному двойному агенту удалось дезинформировать ЦРУ и ФБР. Редмонд и Стоумбаф были уверены, что Пролог говорил о Федоренко.
Рик впервые слышал об агенте Пролог. "Этот парень описал не Сергея, — сказал он. — Он лжёт. Сергей никогда не был двойным агентом".
Редмонд
Когда оператор "детектора лжи" спросил его, является ли он двойным агентом, Федоренко негодующе воскликнул: "Нет!" машина зафиксировала нервную реакцию. Оператор сказал Федоренко, что результаты теста указывают на то, что он скрывает правду. Федоренко разразился потоком брани и потребовал, чтобы его снова отвезли на квартиру.
Теперь у Редмонда и его заместителя не оставалось никаких сомнений в том, что Федоренко — подстава. Редмонд заявил, что будет рекомендовать Управлению выслать Федоренко обратно в Москву. Федоренко умолял Рика о помощи. Если его депортируют, то не спасут даже родственники — крупные "шишки" в политике. "меня посадят и расстреляют!" — твердил Федоренко.
Рик попытался дойти до начальства Редмонда. "Рик и вправду лез из кожи вон, чтобы помочь Федоренко", — вспоминала Вертефей.
Несмотря на то что несколько ветеранов среди офицеров отдела СВЕ, включая Вертефей, не верили, что Федоренко — именно тот двойной агент, о котором рассказал Пролог, Редмонд и Стоумбаф победили. В отчаянии Рик позвони Р. Патрику Уотсону и попросил его вмешаться. Через несколько дней Редмонд, Стоумбаф и Рик встретились с Уотсоном в штаб-квартире ФБР. Редмонд стоял на своем: Федоренко нечист. "в 1985 и 1986 году всех наших людей, кроме него, расстреляли в Москве, — заявил Редмонд. — Почему не арестовали Федоренко?"
Он сказал Уотсону, что Федоренко подходит под описание двойного агента, которое дал Управлению надежный осведомитель.
Уотсона это не убедило. Ему всегда нравился Федоренко, но позже он будет утверждать, что не согласился с Редмондом не только из-за своих личных симпатий. Уотсон попросил ведущего советолога ФБР Джима Милбурна проверить информацию, которую Федоренко предоставлял Бюро в 70-е годы. Все его сообщения соответствовали тому, что Бюро узнавало от других источников. "вся сколько-нибудь значительная информация, поступившая от Сергея, подтвердилась, — позже сказал Уотсон. — Я не знаю, почему КГБ его не арестовал, но в наших документах нет ни единого намёка на то, что Федоренко был или является двойным агентом".
Уотсон поставил Редмонда в известность о результатах исследования Милбурна. "С нашей точки зрения, Федоренко занимался шпионажем только в пользу Соединённых Штатов", — заявил Уотсон.
Редмонд упомянул о том, что Федоренко провалил тест на "детекторе лжи", но Уотсон лишь пожал плечами. Он ничего не сказал, но про себя заподозрил, что ЦРУ сфабриковало результаты теста, чтобы запугать Федоренко. "У нас в ФБР всегда было принято так: если ты рискуешь жизнью ради Бюро, мы для тебя на все готовы, — позже объяснял Уотсон. — мы тебя не бросим. Мне кажется, ЦРУ не всегда поступало так же с людьми, которых оно использовало".
Уотсон сказал Редмонду, что ФБР берег на себя ответственность за Федоренко. Бюро устроит его с женой на постоянное жительство в Соединённых Штатах и будет оказывать им финансовую поддержку, пока они не найдут работу.» вы делаете ошибку", — предупредил Редмонд, — Если так, то это моя ошибка, а не ваша", — отрезал Уотсон.
Добравшись до своего офиса, Рик сразу же составил все необходимые документы для получения 330 тысяч долларов для Федоренко. Управление
В глазах Федоренко появилась грусть. "Я остаюсь здесь только потому, что КГБ снова набирает силу. Боюсь, органы опять начнут контролировать все выезды за пределы России. Если я поеду домой, КГБ меня уже не выпустит.
После минутной паузы Федоренко прибавил: — Знаешь, я думал, что вы другие, а оказалось, что и здесь все то же самое".
Позже Рик узнал, что ФБР устроило Федоренко на должность старшего научного сотрудника, профессора по приглашению в военно-морской колледж в Ньюпорте, Род-Айленд.
В августе 1990 года начальник отдела СВЕ Милтон Берден рассказал Рику, что в ЦРУ создаётся новое Управление долгосрочного планирования. «Милт сказал мне: "Рик, ты вечно рассуждаешь о переменах, которые ты, будь твоя воля, внёс бы в работу ЦРУ. Так, может быть, перейдёшь в наше новомодное Управление планирования?" Тогда я не думал, что Милт хочет от меня избавиться, но все-таки пошёл к сотруднику, отвечавшему за этот проект».
Рик был не прочь внести свою лепту в создание будущего ЦРУ, но его идеи не произвели впечатление на главу нового Управления. "Я сказал ему, что пора сократить штат ЦРУ, а он, оказывается, был убеждён, что в течение ближайших пяти лет ЦРУ потребуется не менее 300 новых сотрудников, — вспоминал Эймс. — Короче, работу я не получил".
Вскоре Берден снова намекнул на то, что Рику не мешало бы поискать новую работу. «Я догадывался, что Берден хочет меня выгнать, но думал, что причина в том, что мне не нравится моя должность, а не в том, что он подозревает, что я "крот"».
Рик решил попробовать свои силы в ЦКР. Гас Хэтэуэй вышел в отставку в марте, поэтому Рик прошёл собеседование у его преемника. В октябре 1990 года Рик вошёл в штат ЦКР в качестве аналитика. Он стал сотрудником именно того подразделения, которое защищало Управление от "кротов"! в соседних кабинетах работали Жанна Вертефей и Дэн Пэйн. Рик начал писать исследования по своей специальности — КГБ. В одном из документов он заявлял, что ЦРУ никогда не удавалось до конца понять своего основного противника. Несмотря на свою невероятную силу и могущество, КГБ все ещё был "огромным бюрократическим аппаратом Советов" со всеми недостатками других русских учреждений. "Я составил длинный отчёт, где написал, что как организация КГБ — не монолит, а сеть региональных структур. Бывает, что в Москве и понятия не имеют о том, что творится в региональных отделениях КГБ".
С Риком согласились далеко не все, и вскоре он вступил в долгий спор со своим руководителем Кэй Оливер. "Она боялась всего, что могло показаться слишком смелым, — жаловался Эймс позже. — Я начал подсовывать копии своих отчего Милтону Бердену и даже Полу Редмонду. Им очень понравились мои идеи — по крайней мере, так они мне говорили".
В октябре Рик должен был встретиться с Владом в Вене, но сначала он отправился в Цюрих. После истории со звонком Розарио в "Савой" он взял себе за правило проводить не менее суток в Швейцарии, прежде чем ехать в Вену. Также у него были дела в банке. Влад дал ему номер домашнего телефона офицера КГБ, работавшего в Вене. Он сказал, что Рику необходимо позвонить по этому номеру за день до их встречи ровно в 8 утра. Услышав "алло", Рик должен был выждать десять секунд, а затем положить трубку. Звонок будет сигналом КГБ, что он в Вене и готов к встрече. Согласно инструкциям КГБ, Рику нужно было звонить из телефона-автомата на улице, но он воспользовался аппаратом в своём номере. В тот же день Эймс вылетел в Вену и остановился в отеле "Интерконтиненталь". КГБ предупредил его, что ему следует избегать этой гостиницы, так как она наиболее популярна у приезжающих в Вену американских туристов, но Рик проигнорировал запрет.