Призрачное счастье
Шрифт:
— Мы чего так поехали? — неожиданно перебила его перепуганная Ритка.
— А что? Так, вроде, короче…
— Короче, дело к ночи! Мне нужно не короче, а так, как я знаю! — разозлилась Ритка.
— Вы что, боитесь? — Девушка забавляла Сергея.
— А то. Сам денег дал, а потом завезет на пустырь и отнимет! С особым цинизмом. Я вас знаю! — погрозила Ритка пальцем.
— Видно, не всех… Поехали, как скажешь, душа моя. Сергей развернул машину и поехал другим маршрутом. Рита достала телефон и набрала Анжелу:
— Анжелка, я сейчас буду на базаре. Жди, —
В особняке Самвела продолжался военный совет.
— Я побуду пока у Самвела, тем более, нам нужно обсудить ситуацию с заказчиком, — говорила Надежда Крокодилу, — а ты, Крокодилыч, дуй назад в Радужное. Что делать дальше, я тебе нарисую. В твоих интересах выполнять все точно, четко и без самодеятельности. Если узнаю, что твои действия с цыганками — не прокол, а предательство, ты меня знаешь, урою.
— Никуда я не поеду. Только из западни выскочили, и снова туда лезть — дураков нет, — очумело мотал головой Крокодил.
— Ты, Надежда, иногда соображай, что предлагаешь. Куда он пойдет? В лапы к ментам? — пожалел Крокодила Самвел.
— Соображать нужно тебе, — дернулась Надежда. — Я на базаре была, все видела. Девчонок у нас украли цыганки. Они уже проведали, что я на свободе, решили поквитаться.
Мне сама цыганка об этом на базаре и сказала. Ну да ладно, с ними я разберусь. Милиция тут не при делах.
— А базар гудит, что облава с ОМОНом была, — возразил Самвел.
— На кого облава? На меня? Я вообще ни в чем не виновата, меня вообще в детдоме не было. Им нужно было найти девчонок и задержать похитителей. Менты и взяли цыганок с поличным, прямо с девчонками на руках. Их сдадут обратно в детдом, а цыганок — на кичу. Пока разберутся, что к чему…
— Менты не будут разбираться, они меня на запчасти разберут, — заскулил Крокодил.
— Дурак ты! Даже если ментовка, опрашивая каждого встречного-поперечного, выйдет на тебя как на моего сожителя, то тут все и закончится. Кто видел, что ты девчонок увозил? Никто. Кто тебя опознал на базаре? Никто. — Крокодил даже поежился от этих рассуждений. От Косаревой это не укрылось. — Или кто-то тебя попалил, а ты мне лапши на уши навешал?
— Что ты, Надя. Я же тут, с тобой, — заторопился успокоить ее Крокодил.
— Смотри, Крокодилыч, я тебе зубы в случай чего прорежу. Чтобы поменьше кусался. Сомневаюсь, чтобы и Лёлька тебя узнала. Если помоешься-побреешься да приоденешься, конечно. Вот и выходит, что ты у нас не Крокодил Крокодилыч, а Виктор Мефодьич Топорков, законопослушный гражданин Радужного.
— А зачем Крокодилу туда возвращаться? — не понял Самвел.
— Вот тут и фишка. Крокодил — настоящий отец моих девчонок. На этом строится весь план.
— Слышь, Нада. Я хотел узнать, ты точно знаешь, что они… мои девки? — просипел Крокодил.
— Точнее не бывает. Старшей сейчас шестой год. А младшую ты, извиняюсь, заделал, когда ко мне на зону со свиданьицем приезжал. Посчитай сам, — криво усмехнулась Надежда.
Амалия, как всегда, задержалась в кабинете после работы. Она что-то считала, записывала, просматривала
— Юлия! Юлия! — В ответ молчание. — Правильно. Другого от этой публики ждать не приходится.
Все силы тратят на то, чтобы водить за нос руководство, сплетничать и делать друг другу гадости. Для работы не остается ни времени, ни сил!
В кабинет заглянул Толик.
— Извините, но все плохо, — признался он.
— Плохо пока или плохо вообще?
— Я доложу, а вы сами решайте. Короче, нету нигде донорши. На базаре она или не работает, или прячется. А там, если кто спрячется, — с собаками не найдешь. Круговая порука, понимаешь, мажет, как копоть…
— Нам бы такие нравы. А то каждый за себя. Шуршат, как мыши под ковром. Тебя тоже касается, Анатолий, — хватку потерял. Задание элементарное: найти человека в том месте, где он чаще всего бывает. Оставить эту особу на свободе мы не имеем права. Она ведь подошла к нашим делам на интимно близкое расстояние. Ты согласен, что это недопустимо?
Спорить с Амалией Толику не было никакого резона.
В пустой приемной тихо дожидалась Татьяна. Окинув стол, она заметила стопку ярких открыток. То были пожелания Доминике скорейшего выздоровления от планового отдела. Следующая открытка была от отдела маркетинга. Еще одна при нажатии запела и заиграла мелодию. Татьяна оглянулась на дверь кабинета, быстро сунула в середину стопки конверт, заклеенный скотчем, подумала и тихо выскользнула из приемной.
Анжела и Васька топтались у входа на базар. Затормозил лимузин Сергея. Сергей открыл Ритке дверцу, помогая выйти, картинно поцеловал ручку, сел в авто — и укатил. Анжела с Васькой потрясенно наблюдали эту картину. Ритка секунду постояла, потом вдруг вскинула кулак с победным криком:
Видали?! Есть повод отметить! Сегодня погуляем, как аристократы, — шампанское с ананасами. Я угощаю.
Похоже, на нашей улице праздник? Ну, Ритка, ты даешь! — таращилась на подругу Анжела.
— Праздник — это еще мягко сказано! На нашей улице сегодня карнавал! Сливки базарного общества будут расслабляться!
И, радуясь жизни, пошли они на базар. Анжела обняла Ритку, прижала к толстому бедру. Васька трусцой забегал то с одной, то с другой стороны.
Стол в сторожке накрыли особенный — с шампанским и экзотическими фруктами. Васька отправился прогуляться, а Ритка разошлась, рассказывала, что с ней приключилось.
— Честно — ничего не помню. Очнулась — белые стены, белый потолок. Во, думаю, попала. Когда смотрю — рядом со мной койка, на ней какая-то женщина молодая лежит, без сознания… Я ей — эй, мол, просыпайся, а она — ни гу-гу. Тут я по-настоящему и перепуталась.
— Получается, похитили, попользовались без разрешения — крови попили — и отпустили на все четыре? — не верила Анжела.
— Хорошо хоть никакой орган не вырезали. А то ведь могла и без почки проснуться! — хмыкнула Рита.
— Ужас! Что богатые творят? Беспредел просто? Нужно за Зямчиком смотреть, а то ведь если с людьми такое делают, так что уж про собак говорить!