Призрачное счастье

Веснина Елена

— Привет, Петик. Есть тема, — ответила Ритка.

— Выкладывайте, — радушно предложил Петик.

— Ритуля, не робей, Петик — свой парень. Он же бросился тебя спасать от инопланетян. Почти пошел к Самвелу, не побоялся.

— Прикуси язык, Ламбада, это твоя предпоследняя шутка, — любезно предупредил Петик.

— Ой-ой. Смелый наш. Отважный. Матросов. Супермен. Агент 007, - не унималась Анжела.

— Тут, Петик, история такая, — замялась Ритка. — За мной приехали ночью, схватили,

увезли. Не спросивши, высосали кровь. Попользовали как донора.

— Ого. Крови-то много взяли? — не поверил Петик.

— Литров 10–12, как водится, — уверенно ответила Рита.

— Кто б сомневался, — хмыкнул участковый. — И что?

— И все. Из больницы убежала, — вздохнула Рита.

— Маргарита, следствию не ясно, как тебя могли схватить, увезти, а тем более, кровь высосать, — пожал плечами Петр Иванович. — Ты сама из кого хочешь…

— Петик, ты по делу! — прервала его Анжела.

— А я всегда по делу. Кто кровь брал? Почему в лечебное заведение доставили без твоего согласия?

— Петик, мы ж после дня варенья были, Нинкиного, с заложенными воротниками. Ну чего, не понимаешь, что ли? Ну, нарезались мы, Петик, по-твоему — освежились.

— Так какой вопрос ко мне? — недоумевал Петик.

— Петик, а могут меня за это все арестовать? — заглянула ему в глаза Рита.

— Не вижу состава преступления, — пожал плечами участковый.

— А за мной уже хмырь какой-то приезжал. И обыск был на рынке, — Ритка все никак не могла успокоиться. — Петик, миленький, скажи, могут нас забрать?

— Господи, ну кому вы сдались, задрыги?

В кабинете Виктории Павловны сидели усыновители и представитель опекунского совета.

— Меня зовут Строгова Виктория Павловна, я директор этого детского дома. Рады приветствовать потенциальных усыновителей. Мы всегда рады дорогим гостям.

— Со своей стороны мы сделаем все возможное, чтобы процесс оформления документов не затягивался, — пообещал представитель опекунского совета. — Главное условие, с которым вы, очевидно, уже знакомы: по нашим законам, сестер разлучать нельзя.

— По этому пункту я бы хотел высказаться, — начал усыновитель. — Видите ли, мы уже имеем троих взрослых детей. И намерены удочерить только одну маленькую девочку. Двое детей — не входит в наши планы.

— Как же так? — удивилась Виктория Павловна. — Вынуждена повторить: они — сестры, и разлучать их нельзя. Ни по человеческим, ни по юридическим законам.

— Я не понимаю, в чем проблема. Никто не запрещает им видеться. Старшая сестра может несколько раз в год приезжать к нам навещать младшую. Расходы мы возьмем на себя.

— К тому же у нас особый случай. Долго объяснять. Давайте познакомимся с ними. Вы сами все увидите.

— Знакомьтесь, господа. Это —

Катя. А это — Оля. Мы здесь называем ее Лёля. Девочки много пережили. Старшая просто обожает младшую, заботится о ней. Лёлька просто души в малышке не чает. Разлучить их было бы бесчеловечно.

Но усыновители стояли на своем:

— Наши возможности не безграничны. Мы по-прежнему намерены взять в семью только одну девочку. Ту, которая младше. Кстати, кто родители этих детей? Они не начнут предъявлять свои права или требовать денег? Такие случаи бывали.

— Я не уверена, что женщина, которая их родила, знает точно, кто их отец. Сама же она лишена родительских прав. И я бы не спешила называть ее матерью.

— Значит, в законном браке эта женщина не состояла?

— Это абсолютно точно. Можете мне поверить.

— Если решите вопрос положительно, мы к вашим услугам. Еще раз повторяю, никаких препятствий, чтобы сестры виделись и общались, мы чинить не будем.

Тут в игровую совсем некстати ввалился Крокодил, за ним семенила воспитательница.

— Виктория Павловна, тут гражданин вас ищет, — сказала воспитательница.

— Добрый день. Вам кого? Я сейчас занята.

— У вас здесь должны проживать девочки Косаревы. Ольга и Катерина, — буркнул Крокодил.

— Да, девочки живут и воспитываются в нашем детском доме. Почему вы ими интересуетесь? — спросила директриса.

— Я давно их ищу. Может быть, всю жизнь. Дело в том, что я — их отец.

Виктория Павловна совсем растерялась. Наконец взяла себя в руки.

— Извините, кто вы? — спросила она.

Крокодил протянул ей паспорт со словами:

— Топорков Виктор Мефодьевич, отец сестер Косаревых, Ольги и Катерины.

— Вы же сказали — отец неизвестен? — осторожно уточнил усыновитель.

— Правду сказала. Был не известен до этой минуты. Но, похоже… — Виктория Павловна повернулась к Крокодилу: — Не пойму, вы муж Косаревой?

— Нет. Ну да, не совсем, — вынужден был признаться Крокодил. — Я ей был гражданским мужем, ну, типа сожителем. Девчонки — мои. И раз мать у нас с законом не подружилась, я как отец должен исполнить родительские обязанности.

— Вы где живете?

— В Радужном проживаю. Работаю истопником в бане. Зарплату получаю, вот справка с места работы, — предъявил Крокодил документы. — Могу доказать права на детей. Вот метрики.

— Кажется, я сейчас с ума сойду, — простонала Виктория Павловна. — Откуда вы их взяли?

— Мать ихняя дала, Косарева Нэ Фэ, — пожал плечами Крокодил.

— А где же сама Косарева?

— А я почем знаю? — начал раздражаться Крокодил. — Освободилась из мест не столь отдаленных, забила мне стрелу, передала документы, и — всё.