Призрачные дороги
Шрифт:
Правитель нежити зло прищурился:
– …возможны разные варианты. Я бы на вашем месте не стал рисковать и убил Агаи раньше, чем живого в нем останется меньше, чем мертвого.
Мо шизане… Криворукий недоучка, это надо же было так подставить самого себя на ровном месте?!
Андру помолчал немного, наблюдая за выражением моего лица, и улыбнулся:
– Рано еще по мальчику службу заказывать… Надежда на выздоровление есть. Ведь это всего лишь предположения. Пока я почувствовал только слабое изменение. Посмотрим, что будет дальше.
Я
Меня замутило от мысли, что живой человек будет медленно, но верно превращаться Мо знает в кого, и никто ему не поможет. А затем и вовсе… чуть не вырвало, когда я сообразил, что тоже получил свою долю яда, еще большую, чем сирин.
– Андру, а мне вы ничего не хотите сказать? – окликнул я вампира.
Князь Пустоши скользнул по мне рассеянным взглядом:
– Нет. Разве что вы попросите объяснение еще какой-нибудь интересной загадке.
Ирония упыря вызвала новый приступ раздражения. Играть в дурацкие игры алхимика желания не появилось, поэтому я предпочел спросить в лоб:
– Во мне вы видите те же изменения, что в сирин? Я тоже заражен… не-жизнью?
Андру подошел поближе, взял меня за руку, с удивительным для подобной процедуры достоинством обнюхал мое запястье и изрек:
– Нет. Вас эта напасть не затронула. Вероятно, вы, Дюс, восприимчивы к не-жизни приблизительно так же, как я и мои подданные.
Последняя фраза мне совсем не понравилась – не хотелось иметь что-то общее с кровососами – но дышать все равно стало легче. Хвала Ирии, хоть тут пронесло! А то не хватало для полного счастья еще и нежитью стать.
Я глянул на вампира:
– Агаи надо предупредить.
Правитель этернус кивнул:
– Да. Он должен знать. Так будет легче следить за изменениями. Возможно, я ошибаюсь. А если даже нет, может быть, маг все-таки найдет способ справиться с чужим колдовством?
После завтрака, приготовленного на скорую руку, пока вампиры залечивали раны и утоляли свой голод кровью одной из лошадей, я отвел сирин в сторону и выложил ему все как есть. Не упустив ни одной, самой неприятной подробности. Маг из бледного стал пепельно-серым, но страшное известие принял спокойно – не впал в истерику, недостойную мужчины, не ополоумел от страха, а только шепнул:
– Я это заслужил.
Чего-то в этом роде я и ждал. Даже был полностью с ним согласен, да только для дела требовалось забить виноватую голову другими, более полезными мыслями.
– Агаи, теперь твоя задача – быстрее выздороветь. Ты нам нужен. Так что умирать и становиться нежитью запрещаю. Можешь считать это приказом.
Сирин нервно сглотнул и выдавил:
– Хорошо.
Конечно же я не питал особой надежды – смерть не остановить словами, но… кто знает… быть может, они заставят ее подождать?
Рису и Морре я тоже рассказал, как обстоят дела. Малышка долго и серьезно смотрела на сородича, а затем неожиданно потянулась к нему на руки.
Я посмотрел на выбеленный снегом склон и усмехнулся: вполне вероятно, что у нас окажется в запасе целая зима, а за такое время… будем живы, можно многое сотворить.
В памяти всплыло самодовольное лицо маглука, и рука сама потянулась к мечу.
Этот должок я никогда не забуду, и сейчас самое подходящее время, чтобы его вернуть! Как только минует опасность для этернус и князя… Как только удостоверюсь, что Эрхена и Морра в безопасности, я навещу ублюдка. И поговорю… один на один.
Я повернулся к лошадям, чтобы оседлать свою кобылку, и выругался.
Ну как можно было забыть? К ведьме, что ли, сходить, провериться на «лошадиное» проклятие? Ну почему из всех животных самым слабым оказалось именно то, к которому я привык?!
Серые валуны границы встретили путников мокрыми темными боками: пока мы добрались до Пустоши, снег успел растаять, а из туч посыпался мелкий ледяной дождь. Впервые в жизни я обрадовался каменным зубам, торчащим из пожухлой травы, примятой ночным снегопадом. Этим немым охранникам Пустоши, широко распахнувшей для нас необъятную пасть.
Новая лошадь моего настроения не разделила – она заупрямилась и взбрыкнула, отказываясь сделать последние шаги. Пустошь сильно беспокоила животных: они грызли удила и пугливо косили глазами по сторонам. Я не понял до конца причин их нервозности – с лошадьми из Наорга таких проблем не возникало. Да, они тревожились, но не настолько. Может, дело было в привычке? Все-таки Наорг граничит с Пустошью, а земли кочевников – нет. Как бы то ни было, в итоге нам пришлось спешиться и дождаться, пока Агаи поколдует над животными. К вампирам кони привыкли довольно быстро, а вот напряженную угрозу Пустоши самостоятельно преодолеть не смогли.
Я тронул поводья и толкнул пятками лошадиные бока, вынуждая кобылу послушаться. Она затанцевала на месте, упрямо отказываясь переступить через валун.
– Дюс, подожди, я сейчас помогу, – остановил меня Агаи, спешился, перебросил поводья Эрхене и схватил мою лошадь под уздцы. Он погладил ее по влажной пегой морде и задержал ладонь на лбу. Губы сирин едва заметно зашевелились, проговаривая короткое заклятие.
Когда кобыла наконец успокоилась, маг отстранился и сказал:
– Постарайся не предаваться мрачным мыслям, иначе аура становится тяжеловатой для живых существ. Когда ты один, это еще ничего, но вместе с энергией Пустоши для бедной лошадки получается слишком много.