Призрачные дороги
Шрифт:
Я усмехнулся – дожил, теперь не только люди, но и животные от меня шарахаются. Как бы не пришлось среди нежити себе скакуна искать, а вместо домашних собак заводить крокутов или тех шестилапых уродов из ущелья. А заодно продавать поместье, строить новое по соседству с упырями и хозяйку для него искать тоже среди упырих.
Я мысленно поморщился: неудачная шутка, а самое главное – вполне тянет на пророчество.
Кобыла резко мотнула головой, сирин посмотрел на меня с укоризной, и я сплюнул – Мо шизане, даже думать, о чем хочется – и то
Колдун, шепнув еще пару слов, легко дунул лошади в глаза и отошел в сторону.
– Все! Должно хватить до вечера, если будешь за собой следить. Еще пару дней помучаешься, и она привыкнет – уже забравшись в седло, напоследок утешил маг.
Я окинул его внимательным взглядом, пытаясь углядеть влияние не-жизни, о которой говорил вампир. Парень выглядел нездоровым, но все-таки лучше, чем пару часов тому назад – Морра над ним неплохо поколдовала. По-хорошему, магу не помешал бы еще отдых и поддержка целительницы, но до привала еще надо было дотянуть.
Девочка, словно в ответ на мысли об отдыхе, завозилась в седле и пискнула:
– Дюс, отдыхать?
– Немного позже, маленькая. Или ты чего-то хочешь?
Морра, помотав головой, посмотрела в сторону Агаи. Он сильно ссутулился и стал похож на большую больную птицу. К его спине прижалась Эрхена. Выглядела она решительной и серьезной. Мне показалось, девушка не столько держалась за сирин, сколько сторожила каждое его движение.
– Агаи, – окликнул я мага, – как ты себя чувствуешь?
Он тотчас встрепенулся, расправил плечи и словно ни в чем не бывало сказал:
– Хорошо, а что?
Я покачал головой:
– Не похоже, что «хорошо». Значит, так… если станет хуже, немедленно приказываю об этом сказать. Ты понял?
Юноша недовольно поморщился и неожиданно огрызнулся:
– Мне теперь и дышать по твоей команде?
Я кивнул:
– Если потребуется, – и оглянулся в поиске Андру.
Вампир ушел далеко вперед. Как только мы пересекли границу Проклятой земли, кровососы немного расслабились: с лиц ушло напряжение, не оставлявшее этернус с тех пор, как я встретился с ними в подземельях Сырта. Подданные князя теперь себя чувствовали почти как дома: переговаривались, шутили, подначивали друг друга. В общем, вели себя как обычные люди.
Признаться, меня это несколько нервировало: было бы намного проще, если бы вампиры по-прежнему придерживались образа кровожадных убийц. Тогда не пришлось бы постоянно напоминать себе об их упыриной сущности.
Впрочем, встреть я их в другое время и при других обстоятельствах, ничего бы не изменилось – убил бы, не задумываясь.
Я покосился на этернус, которому Морра буквально прирастила голову. Он разглядывал рукав, располосованный когтями ночных гостей. Вид у упыренка был крайне огорченный.
У меня непроизвольно вырвался вздох – а может, не сразу бы снес. Хотя о чем это я? С такими мыслями недолго самому без головы остаться. Не спрашивать же каждого вампира, этернус он или нет. И даже если этернус… что это
Клятый Андру – за такое короткое время чуть не перевернул все мои представления о нежити с ног на голову!
Дорога бок о бок с правителем нежити в очередной раз подтвердила истину, что самые опасные люди на свете – это мудрецы и обаятельные мерзавцы. И те и другие легко выдают белое за черное. Стоило мне подольше пообщаться с клыкастым алхимиком, как прежние непреложные истины стали так же сомнительны, как миражи в пустыне.
Я поймал себя на мысли, что очень хочу узнать, как живется людям князя. Тем, чью кровь сосут упыри. Это было болезненное любопытство. Нездоровое, я бы сказал: да простит мне Ирия этот грех. А я, в свою очередь, прощу его собственные. Уж слишком всемогущий любит издеваться над своими «детьми».
Кобыла нервно всхрапнула, заставив меня выругаться шепотом:
– Чтоб тебя… хренодрога мосластая.
Морра с интересом задрала головенку, прислушиваясь, и зашевелила губами.
Вот кто мне скажет, почему дети и говорящие птицы в первую очередь запоминают бранные слова? Ну разве это жизнь? Ни о богах плохо подумать, ни выругаться, Мо шизане!
Прозрачное редколесье предгорий совсем не защищало от ветра. Вампиры забрали гораздо севернее проторенного пути, и холодные порывы ветра, обжигая лицо, выдули последнее тепло из-под плаща. Я плотнее стянул его края, прикрывая малышку.
Чем выше мы поднимались в горы, тем хуже становилась погода: ударил мороз, и дождь на наших глазах нарастил на склонах корку наледи. Пришлось Агаи поколдовать над лошадиными копытами, чтобы не скользили. Непогода и трата сил на сложное заклинание обернулись неприятностями: Агаи сравнялся по бледности с вампирами, его глаза потускнели.
Я подъехал к Андру:
– Далеко до вашего убежища?
Вампир покачал головой:
– Нет. С час езды, не больше.
Не успел я порадоваться такой хорошей новости, как за спиной раздались испуганный вскрик Эрхены. Сирин все-таки потерял сознание. Он упал на землю, широко раскинув руки, словно пытаясь взлететь.
Правитель нежити осторожно перевернул юношу на спину. Его лицо было залито кровью. Парень сильно поранил лоб и содрал о камни кожу на переносице, хорошо еще, нос не сломал.
Я обвел сирин внимательным взглядом и попросил Морру:
– Полечи его немного.
Девочка сначала поводила ладонями над ссадинами, сращивая плоть, а затем растерла Агаи руки. Этого хватило, чтобы он пришел в себя: щеки Агаи прямо на глазах порозовели, он растерянно моргнул и обвел нас тревожным взглядом:
– А что случилось?
Правитель нежити протянул магу мокрый платок:
– Вытрите лицо как следует и быстрее садитесь в седло.
Я поморщился – да уж… запах свежей крови взбудоражит всю окрестную нежить. Плевать, что еще светло, тяжелые тучи превратили день в настоящие сумерки.