Призрачные дороги
Шрифт:
– Вот и все, – сказал алхимик. – Мое тело восстановлено за счет чужой крови. Ведь своей у меня, увы, уже нет. Чем меньше в крови вампира красных частиц, тем мы голодней, тем сложнее себя контролировать.
– То, чем заражена моя кровь, действует таким же образом? – деловито спросил сирин.
– Нет, – покачал головой этернус, – к сожалению или к счастью. Ваш организм, Агаи, будет полностью изменен. Он не получит регенерации. Он обретет лишь способность не гнить.
– Понятно, – все так же спокойно кивнул Агаи, немного подумал и спросил: –
Андру посмотрел на сирин с пониманием и, как мне показалось, с уважением:
– Нет. Я сужу лишь по тому, насколько отличались тела умертвий от первоначального варианта.
Маг слабо улыбнулся:
– Стало быть, теперь есть возможность изучить весь процесс досконально?
– Стало быть, есть, – серьезно кивнул князь.
Агаи, сцепив руки в замок за спиной, качнулся с носка на пятку, помолчал и уверенно заявил:
– Первым делом надо вылечить Дюса от яда. А моя проблема пока терпит.
Надо сказать, я ожидал от юноши немного другой реакции: страха, уныния, отчаяния. Но на этот раз сирин меня приятно удивил. Он словно подобрался от правды, стал деловит и спокоен. Кажется, Агаи собрался потратить с пользой каждую минуту.
– Мы будем смотреть кровь Таниты? – спросил маг.
Я мысленно усмехнулся – не удержался все-таки.
Вампир покачал головой:
– В этом нет необходимости. Для начала разберемся с ядами. Агаи, вы ведь хорошо помните, как он подействовал на рош-мах?
Губы сирин превратились в бледную полоску, слетевшее с них «да» было тяжелым, как камень.
Я тоже помнил. И ее мучения и свои.
– Прекрасно, – кивнул Андру. – Значит, сразу займемся экспериментами. Начнем, пожалуй, с вашей крови. У меня мелькнула одна догадка, как вас, Агаи, попробовать излечить.
– Я готов, – немедленно кивнул маг. – Сейчас приступим?
Вампир лишь улыбнулся.
– Это не к спеху. Подождет до обеда. Сейчас у нас знакомство с замком. – Андру повернулся к нам и осведомился: – Господа, не желаете посмотреть на мой зверинец?
Великий Ирия… Чувствую, зверинец у этернус под стать той комнате с насекомыми.
Когда мы зашли в зверинец, я сразу почувствовал присутствие нежити: по тонкому запаху тления, по мерзостному ощущению на душе. Хотя обычной вони тоже было более чем достаточно – все-таки нежить не ладаном гадит.
Рис тут же вытащил платок, Агаи поспешно сотворил заклинание. Честно говоря, я на этот раз от магии тоже не отказался бы – тошнотворные миазмы буквально отравили воздух – но просить сирин поколдовать я не стал. Сдался мне этот малахольный с его болячками. Загнется прямо после колдовства, и получит наш упырь к себе в коллекцию еще один редкий и «красивый» экземпляр.
Когда загорелись светильники, я впервые увидел создания Пустоши при ярком, почти дневном свете. И впервые получил возможность их рассмотреть, не опасаясь за свою жизнь.
Нежить держали за тремя рядами толстых решеток, две из которых оказались
Кого тут только не было: метались за решетками суетливые поджарые крокуты, лязгала зубами неповоротливая пятнистая шушваль. И даже нашелся пяток давних знакомцев, чьи ядовитые зубы оставили на ноге шрам, а в душе – неприятные воспоминания.
– Все-таки у вас извращенный вкус, Андру, – пробормотал я, глядя на клетки. – Во имя всех богов, ответьте, зачем вам сдалась вся эта пакость?!
Вампир, заложив руки за спину, остановился напротив клетки с шушвалью и улыбнулся:
– Вы просто забываете, Дюс, я с ними по одну сторону. Я тоже нежить. Более того, здешние обитатели – мои союзники и младшие братья в борьбе за существование. Гарантия безопасности государства этернус. Так что считайте этот зверинец жестом благодарности. Я отловил тех, кого можно содержать в неволе без особых последствий для… хм… здоровья. Когда пройдет солнечный ветер, выпущу зверей обратно и буду подкармливать – пусть размножатся за зиму. Глядишь, хоть немного проредят армию незваных гостей.
Вампир бесстрашно протянул руку меж прутьев и потрепал по уху пятнистую тварь, с утробным урчанием подставившую для ласки голову.
– Хорошая способность – регенерация. Не надо переживать за конечности, все равно отрастут. Часто, наверное, восстанавливать приходится? – не удержался я от колкости, уж больно неразумно повел себя вампир. Толку с того, что он мертвый? Все равно для шушвали – вкуснее обычной падали.
Правитель нежити негромко рассмеялся и не торопясь отстранился от клетки:
– Эти животные у меня – со щенков и хорошо помнят, кто их кормит. Но вам бы я не советовал приближаться в клетке.
Словно в подтверждение словам упыря, глаза шушвали вспыхнули злыми огнями, зверь шумно втянул воздух и завыл, то и дело прерываясь на тявканье, больше схожее с хохотом сумасшедшего. За ним голодную песню подхватили остальные создания. Из тех, кто умел выть.
– Жизнь почуяли, – серьезно сказал Андру, остановившись в проходе, и предложил: – В верхнем ярусе я держу обычных животных: волков, лис, кроликов, небольшое стадо косуль. Хотите посмотреть? Думаю, Морре звери понравятся.
Я не ответил, потому что застыл напротив «безголовых», они привлекли меня непомерным уродством. Можно сказать, эти твари были совершенны в своем безобразии. Шерсть на черных телах лоснилась, словно ее натерли маслом. Мускулы бугрились рельефным узором, показывая, насколько сильны эти монстры. «Безголовые» не выли, как крокуты или шушваль: они застыли напротив решетки, явно понимая, что преграду не преодолеть. Пока. Было ясно, что твари способны ждать подходящего момента бесконечно долго. Что время их не интересует, а интересует лишь конечный результат: момент, когда кости добычи захрустят на зубах. Этим они напомнили мне сирин.