Призрачные дороги
Шрифт:
Утром нас подняли затемно. Завтракали в комнате у Агаи, там же лежали приготовленные с вечера походные сумы. Вернее – одна котомка, забитая лекарствами и травами.
В сопровождение князь выделил тех этернус, которые шли с нами из Сырта. Видно, посчитал, что так будет спокойнее. И не ошибся. Такая забота стала еще одной маленькой гирькой на весах моего доверия к правителю нежити. Надо сказать, там уже скопилась приличная горка, которая почти уравновесила всего один, но очень тяжелый груз: то, что Андру – вампир.
Дождавшись, пока
– Агаи, давно хотел спросить, да все как-то к слову не приходилось… Будьте любезны, потешьте мое неуемное любопытство… Скажите, как это – летать? Что вы чувствуете, когда отрастают крылья?
Сирин растерянно захлопал глазами, став в одно мгновение похожим на потревоженную сову.
– Н-не знаю, – неуверенно промямлил бывший аптекарь, – не задумывался.
– Какая жалость, – искренне огорчился Андру и улыбнулся: – Признаться, я ждал, что вы откроете секрет всех крылатых созданий. Мне кажется, ваши мысли должны сильно отличаться от мыслей более… приземленных существ.
У Агаи в ответ заалели кончики ушей, и он уставился в небо. Андру же, наткнувшись на мой вопрошающий взгляд, по-мальчишески и совершенно неподобающе для бывшего наследного принца и нынешнего правителя грозных кровососов, подмигнул.
С трудом дождавшись, когда всадники скроются за воротами, я повернулся к этернус:
– Ну-с, объясняйте, чего добиваетесь.
Вампир посмотрел на меня с самым невозмутимым видом:
– Какой же вы, Дюс, подозрительный. Я всего лишь хотел, чтобы юноша нашел свое место в этом мире.
– Андру, а вы уверены, что это ему требуется?
– Это всем необходимо, – тонко улыбнулся упырь, – и ему, и мне, и даже вам, ужасающий демон смерти. Разве это не прекрасно, когда человек или не-человек начинает понимать, зачем он появился на белый свет?
Князь качнулся с носка на носок, смахнул с камзола невесть откуда занесенную пушинку и, прежде чем исчезнуть в глубинах коридора, кинул через плечо:
– Пойдемте в лабораторию, Дюс. Пришло время делиться кровью.
Я не удержался и сплюнул с досады: нет, нежить-алхимик – самый отвратительный вид нежити на свете!
На этот раз у меня выцедили полчашки крови. Прежде чем поставить ее на полку, князь долил в сосуд какой-то мутной жидкости из красивого хрустального флакона с пробкой в виде цветка. В таких принято хранить благовония и духи. У обычных людей, естественно. У… хм… необычных и не-людей там может оказаться все что угодно: от живой воды до редкого яда.
Я не удержался и полюбопытствовал:
– На что вам столько моей крови?
Вампир, тщательно взболтав склянку, посмотрел сквозь нее на просвет:
– Пробую выяснить, чем вас отравили. А сколько крови для этого потребуется, пока не знаю. Я потратил много лет на изучение ядов, и признаки отравления мне хорошо известны: я сделал не одно вскрытие. Но из вас, увы, печень с селезенкой не вытащишь. Пока, во всяком случае.
Ну
– Обойдетесь без моей селезенки. Самому нужна. Пока, во всяком случае, – передразнил я вампира. И как оказалось – зря.
Упырь, сверкнув глазами, скрестил руки на груди и вкрадчиво попросил:
– А если погибнете, можно я вас исследую?
Я уже хотел послать зарвавшегося кровососа туда, где Мо не бывал, но передумал и просто показал кукиш.
Андру хмыкнул:
– Любите же вы, люди, цепляться за то, что ничего не значит в этом мире. Поверьте, после смерти вам больше не будет дела до того, что делают с телом. Оно целиком или фрагментами отправится на погребальный костер.
– Вам-то откуда знать?
Тоже мне, умник нашелся.
Вампир на мой вопрос не ответил, лишь поинтересовался:
– Кстати, Дюс, не желаете дождаться первого эксперимента?
Я задумался – почему нет? Время раннее: завтрак подадут часа через два, не раньше, а Морра и Эрхена наверняка еще нежатся в кровати. Успею вернуться. К тому же мне захотелось еще раз прогуляться по подземному зверинцу, спокойно рассмотреть монстров Пустоши, пока в голове есть еще какие-то мысли, кроме «тварь поганая, чтоб ты сдохла».
Я высказал просьбу вампиру, тот кивнул:
– Конечно. Вместе и пройдемся. Все равно для приготовления препарата требуется время.
Пока коронованный алхимик возился с колбами и ретортами, я притулился на стуле у стола, заняв себя разглядыванием многочисленных ящичков, коробочек и склянок. Особенно меня заинтересовали квадратные стеклянные сосуды, до краев набитые разноцветными кристаллами – от угольно-черного до небесно-голубого цвета.
Трогать руками сокровища князя я не стал: у этих алхимиков чем опаснее для жизни, тем привлекательнее для исследования. Притом люди с нежитью в этом вопросе оказались одного поля ягоды. И если интерес вампира к смерти я еще понял, то поведение его живых коллег было загадкой. Что тому причиной? Потому что смерть – оборотная сторона жизни? Так для начала хотя бы светлую сторону изучили как следует. И без них умельцев убивать полно, а вот воскрешать… ни одного толкового. Ну если Морру в расчет не брать.
В зверинце я напрямую направился к безголовым монстрам, как их там князь называл… гэксаподам. Они дремали, но стоило мне приблизиться, как монстры, почуяв запах, насторожились.
– Ну и как вам, Андру, эти питомцы?
Вампир подошел к клетке вплотную.
– Умны, терпеливы, действуют организованно и даже больше… – Правитель нежити вперился взглядом в одну из тварей. – Я пополнял зверинец постепенно. Отлавливал их по одному. Так вот гэксаподы учуяли сородичей, когда телеги с клетками пересекли вторую линию стен, и заметались из угла в угол. Мне кажется, эти звери способны общаться на расстоянии.