Призрак Миноса
Шрифт:
Толстяк чуть не задохнулся. Он провел ладонью по груди, будто хотел отстегнуть хламиду. Похоже, страх за очередные разбитые амфоры пересилил желание выбросить меня за борт.
– Миром?! – просипел он. – Миром?! Плати… плати пятьдесят драхм!
– Я дам пятнадцать, – спокойно ответил я.
– Да это грабеж похуже финикийского[5]!
– Кто бы говорил, Флегонт, – лучезарно улыбнулся я, – ты пытаешься втюхать покупателям под видом хорошего вина такое пойло, что и осла стошнит.
– Тебя, я смотрю, не стошнило!
– А я и не такое дерьмо
– Да как ты смее…
– Я заплачу пятнадцать, – прервал я, – и ни оболом больше. Твое вино того не стоит. Ну, и еще я вычту немного за понесенное оскорбление.
– Понесенное оскорбление?! – заскрежетал зубами торговец. – Это какое еще?!
– Бык безрогий, – напомнил я, – ты что, забыл? А еще я не давал права всяким смутным рожам пинать меня под ребра.
Флегонт дернулся вперед, явно намереваясь наброситься на меня с кулаками. Я же оставался совершенно спокоен.
– Осторожней, Флегонт, – снова подмигнул, – не то еще парочка амфор вот-вот отправится в жертву Посейдону.
Хозяин судна пару минут сжимал и разжимал ладони в кулаки да продолжал сверлить меня взглядом, словно вознамерился проделать дырку. Со стороны это выглядело воистину забавно. В конце концов, он грязно ругнулся и спешно покинул трюм.
– Эриманфский вепрь[6], – хмыкнул я и перевел взгляд на юнца.
Тот продолжал стоять рядом и теребить пальцы. Карие глаза испуганно бегали, на лице застыло озабоченное выражение с примесью смущения.
– Что? – хмыкнул я. – У тебя я тоже чего-нибудь разбил?
– Одну амфору, господин, – потупил взор юнец.
Его смущение умиляло.
Я похлопал себя по поясу и с удовлетворением обнаружил, что тугой кошель все еще при мне. Будь иначе, Флегонт не досчитался бы далеко не пяти амфор.
– Что везешь?
– Да… это… обычное вино, господин, фракийское.
– Дам тебе одну драхму за убытки, – я снова потянулся и встал.
Настроение было приподнятым. Бессильная ярость Флегонта неплохо позабавила. Единственное, голова продолжала трещать так, будто по ней обухом топора ударили. Да, винишко у торговца явно не из лучших.
– Драхму?! – охнул юноша. – Но ведь оно того не стоит!
– За честность, – причмокнул я и подтянул чуть спавшие кожаные штаны.
Юноша с изумлением рассматривал эту часть мой одежды. Впрочем, кроме них и сапог, на мне ничего не было.
– Они не из золота, – подметил я.
Он вздрогнул и уставился на меня снизу вверх. Я возвышался на целую голову.
– Что?
– Они не из золота. Или ты штанов никогда не видел?
– Да… то есть… нет… то есть, – засмущался пуще прежнего он, – видел, но… их же только варвары носят… прости, господин.
– В душе я варвар, – вновь хмыкнул я, – в пути в штанах удобней спать. А еще слепни через них не прокусят жопу. Ненавижу, – я сплюнул.
– Понятно…
– Как твое имя?
– Иринеос.
– Ну да, сразу видно[7], – я подмигнул.
Юноша залился краской и потупил взор.
– Вот что, Иринеос, – меня слегка замутило, я достал
Я буквально чувствовал на себе его изумленный взгляд, пока шел по сумрачному проходу к выходу. Да, не каждый может разжалобить меня на такую неслыханную щедрость.
Снаружи раздавался плеск волн. Судно слегка покачивало. И это совсем мне счастья не прибавило. Теперь к боли присоединилось головокружение. К горлу подступила легкая тошнота. Желание покинуть душный трюм стало лишь сильнее.
«И за это пойло он просит пятьдесят драхм? Совсем торговцы страх потеряли».
Однако вспомнив залитое краской лицо Флегонта, я задорно хмыкнул.
Удачно добрался до лестницы и даже не уронил по пути ни одну из амфор. Шумно вдохнул и начал неспешный подъем. Дерево было сухим и не очень приятным на ощупь.
– Посажу занозу, вычту с Флегонта еще пару драхм, проклятье, сам превращаюсь в дельца, – я хихикнул, – с кем поведешься… пить я тоже начал после общения со скифами[8]… хорошие ребята, и штаны удобные… только жарко в них, как в кузнице Гефеста[9].
Как только оказался наверху, сразу почувствовал себя лучше. Тошнота улеглась, а голова прояснилась. Солнце стояло прямо в зените, заставляя морскую гладь ослепительно сверкать, словно молнии Зевса. Однако жара не ощущалось – свежий ветер морских просторов приятно холодил кожу. И я не преминул вдохнуть полной грудью. На устах расплылась довольная ухмылка. Она стала еще шире, когда я заметил Флегонта и кислое выражение на его физиономии. Торговец примостился на носу судна, спиной к борту и, скрестив руки на груди, окидывал меня взглядом из-под насупленных бровей.
– Хороший день для прогулки, да? – весело бросил я и подмигнул.
Флегонт сплюнул в море и отвернулся, чем еще больше меня позабавил.
Довольный, я подошел к деревянным поручням, обитым кожей, и вальяжно облокотился руками. Запах соленой влаги был куда лучше душного «аромата» трюма.
«Но в трюме есть вино».
Белоснежный парус приятно хлопал над головой, натягиваемый ветром. Помощник Флегонта, загорелый и кучерявый тип, стоял по правую руку от меня и управлял рулевыми веслами. Судя по коже, лоснившейся от пота, делал это уже довольно давно. Его сменщик, такой же загорелый, но бородатый мужик, валялся в тени мачты и тихо посапывал.
«Какое унылое общество… нет, даже в Афинах было веселее. Одно дело со шкатулкой Геронтия чего стоило. Надеюсь, Полидор не наплел мне сказок, и на Крите вправду происходит нечто интересное… давненько я здесь не был».
Я повернул голову влево и окинул взором остров. До него оставалось около пяти стадиев. С виду он ничуть не изменился. Ну, разве что то место, где мы должны были причалить, теперь выглядело запустевшим и унылым.
«Раньше лучше было».