Призраки прошлого

Daniel.90

Было утро после завтрака. Я уже пообщался с падре, и теперь, в выходной день, ввиду примерного поведения, мне можно было посетить библиотеку и провести там практически весь день, не вылезая за пределы сказочных миров. Надо сказать, что литература у нас регулярно – раз в три месяца – обновлялась. Поэтому всегда можно найти книгу, которая еще не читана.

Первой в списке привезенных в последний завоз новинок значилась история о первой космической миссии нашего времени – кораблях с колонистами, которые отправились на три различных планеты для обустройства новых оплотов человечества.

Я взял книжку и решил ее немного полистать. Несмотря на то, что я итак был в курсе всех событий, описанных в книге,

и почти стал одним из участников самой экспедиции, было многое, чего бумаге, естественно, не доверили. Иначе, статус и результативность этих миссий в глазах обычных жителей, налогоплательщиков, за чьи деньги существовала вся космическая программа, во многом бы упала. Почти никто не упоминает, что запуск космических кораблей произошел на пять лет позже, чем планировался – в это время у нас с Вивьен только-только родился Томас. Запуски откладывались много раз – в основном, из-за противоречивой информации о нахождении конечных планет в так называемой зоне обитаемости. Из-за этого ученым постоянно приходилось корректировать траекторию космических кораблей, вносить новые правки, выбирать другие потенциальные планеты. Один из кораблей будущих колонистов, вращавшихся на орбите Луны, даже задел небольшой метеорит, из-за чего вся программа в очередной раз была отложена.

Когда, наконец, были объявлены окончательные даты запуска, людям, не участвовавшим напрямую в реализации программы, было уже все равно – информационный повод был давно утерян. Изменилась ситуация только когда первый корабль действительно успешно прибыл на планету Ракату Прайм.

Сигнал об этом прибыл неожиданно – с большим опозданием. Расчетная траектория оказалась не идеальна, и кораблю из-за гравитационных ям потребовалось почти на год больше времени, чтобы достичь планеты. Плотные пояса астероидов, расположившиеся в звездной системе Ракату, тоже потребовали большего времени на корректировку курса, чем предполагалось изначально. Так что сообщение об успешной посадке и начале развертывания первой базы человечества пришло в тот момент, когда миссия официально уже считалась проваленной.

Что касается двух других космических миссий – они были направлены на еще более удаленные планеты. Один из кораблей так и не достиг Венеры Прайм, по крайней мере, таково было официальное заключение исследовательского центра имени Терешковой – никакого сигнала от корабля с колонистами получить не удалось. Никто не знает, что случилось на самом деле – возможно, что корабль действительно достиг точки назначения, а сигнал мог быть просто утерян в необъятных просторах космоса. Третий корабль с успехом достиг Терра Альтерры, но колония человечества не смогла развиться там – агрессивная биологическая обстановка не позволила выжить колонистам, и спустя пять лет после прибытия корабля на планету оттуда пришло последнее сообщение – количество колонистов сократилось до нескольких сотен, и продолжало уменьшаться.

Конечно, все эти годы я следил не только за успехами космической программы. После того, как Маркуса не стало и время несколько загладило мои раны, я все пристальней изучал жизненный путь моего второго сына – Томаса, который показывал себя успешным следователем, занимающимся не самыми простыми делами, в которых нередко принимала участие поднявшая голову мафия.

Пользуясь некоторыми привилегиями биологического родителя, я получал информацию о деятельности моего сына чуть большую, чем мог бы обычный гражданин планеты. Здесь я должен сказать отдельное спасибо начальнику тюрьмы и нашему падре. Пару лет назад от них мне поступило предложение написать письмо моему сыну – начальник тюрьмы лично готов был поручиться за то, что послание дойдет до адресата. Еще месяц мне потребовался для того, чтобы собраться с мыслями и написать письмо Томасу – я предполагал какого мнения

он обо мне после всего случившегося, но внутри меня тлела надежда, что сын все же отреагирует на письмо, и что, возможно, мне даже удастся увидеть его наяву.

Сумбурные мысли о том, что написать сыну, не покидали меня очень долгое время, но я остановился на простом и лаконичном письме, в котором просил прощения за то, что не могу быть рядом с ним в минуты его триумфа. И что очень хочу его увидеть.

Ответа мне пришлось ждать почти шесть месяцев, и надежда во мне уже почти умерла. Бумажная корреспонденция – единственный доступный вид связи, который стражи порядка в тюрьме могут проверить и, потому, разрешают, мне вручили в воскресенье перед Рождеством. Наверное, Бог услышал мои молитвы и сделал мне, недостойному, настоящий подарок. Ответное письмо было совсем небольшим, но очень теплым – Томас хотел бы познакомиться и поговорить с тем человеком, которым я стал по прошествии стольких лет. У нас завязалась небольшая переписка. Мой сын, моя гордость, был готов встретиться со мной вновь! А пока, ссылаясь на большую загруженность, обещал весной взять небольшой отпуск, и приехать сюда, на остров, чтобы провести со мной хотя бы немного времени.

Я пробежался невидящими глазами по очередной строке взятой книжки, захлопнул ее, и пошел к окну. Там, снаружи, по-прежнему шел снег. До весны оставалось всего ничего.

Сзади послышались шаги. Я не обратил внимания – визиты в библиотеку не были такой уж особой редкостью среди тех, кто осужден на пожизненное заключение. Кто-то прокашлялся.

– Мистер Содденберг? – услышал я мужской бас.

– Да, - ответил, поворачиваясь к говорящему.

Передо мной стоял человек в черной рясе, с белым воротничком и очень знакомым голосом. В руках он держал письмо, на конверте которого было несколько красных отметок, говорящих о срочной доставке корреспонденции.

– Падре, вы ли это? – спросил я.

– Да, сын мой. Позволишь, я присяду? – просил он, легким движением руки показывая на второй стул.

– Конечно.

Это был первый раз, когда я увидел падре вот так, лицом к лицу. Наверное, он вообще впервые оказался в нашей тюрьме за пределами своей кельи.

– Сегодня утром к нам прибыло письмо, адресованное тебе, сын мой. Как ты знаешь, вся бумажная корреспонденция просматривается по прибытии. И так получилось, что, узнав об этом письме, я решил лично посетить тебя и передать его, - падре уселся в кресло. Голос его был тихим, спокойным, и даже немного скорбным. Он почти не спускал с меня глаз. У меня в животе начал шевелиться страх. – Особые случаи требуют особых решений.

Я принял протянутое им письмо. Отправителем сообщения значилось континентальное управление правопорядка. Что ж, это может объяснить срочность и скорость доставки корреспонденции. Конверт уже был вскрыт, и мне оставалось только вытащить из него само письмо.

«Уважаемый мистер Содденберг! С прискорбием сообщаем, что ваш сын, капитан Томас Содденберг, был ликвидирован в ходе проведения военизированной операции. Приносим свои самые искренние соболезнования».

У меня сжало горло, а глаза отказывались читать это письмо вновь и вновь, чтобы понять его смысл. Паре сидел рядом и молчал.

– Как… как это произошло? – хрипло спросил я.

– Он был предан другом, товарищем, коллегой, который поддался на козни дьявола. Во время одной из операций напарник выстрелил Томасу в спину, явив свое коварство, и скрылся прочь. Управление из всех сил старается его найти, - ответил падре. – Мистер Уолтер, начальник тюрьмы, сделал расширенный запрос, и узнал эти подробности.

Я почувствовал, как глаза мои защипало.

– Падре, неужели грех мой страшен был настолько, что оба моих сына должны были ответить за него? – спросил я.