Призраки солнечного ветра
Шрифт:
— Ах ты, сука! — прохрипел мужчина, захлебываясь собственной кровью.
Раненый резко выпрямился и буквально за мгновение оказался рядом. Последнее, что увидела девушка — занесенный над ней окровавленный кулак. Медея зажмурилась и рефлекторно втянула голову в плечи.
Он ударил с размаху. Не было ни пресловутых искр из глаз, ни боли. Сознание просто отключилось. Хватило одного удара, чтобы вырубить девушку, упавшую на песок без чувств.
Аэромобиль несся, разрезая пространство с бешеной скоростью. Красная голова пантеры с раскрытой пастью, отчеканенная на боку машины, терялась в бурном потоке воздуха. Казалось, двигатель отчаянно свистел и готов был издохнуть окончательно. Баргет Скайни сидел в углу рядом с Ашерой, испуганно
— Морган, Морган не вырубайся, — трясла его синеволосая женщина, пытаясь привести в чувство. — Сейчас будешь дышать, потерпи.
— Гони, блядь, гони что есть мочи! — орал на водителя Трэвиус, сидящий на переднем сиденье.
Главарь сжимал дверную ручку и, казалось, мышцы его настолько напряжены, что он готов вырвать ее с корнем.
— Нож с микролезвиями, а на них еще какая-то дрянь, — сказала вторая девица с синими волосами, как две капли воды похожая на первую.
Одна проводила физиологический анализ, пока другая делала искусственное дыхание, полностью перепачкавшись в крови.
— Надо было пристрелить эту мразь, — прошипел один из мужчин, державший на коленях огромную лазерную винтовку.
— Я щас сам вас всех тут порешу, если он умрет! Потеряете Жнеца, можете искать другую работу! — орал Трэвиус своим подчиненным в салон.
Он был весь красный и настолько злой, что вены вздувались на его крепкой шее.
— До Арсии десять минут пути, должны успеть, — тихо сказала синеволосая.
В ее руках агонизировал соратник, и весь его вид говорил о том, что, возможно, это было не так.
Глава 8. Лики Марса
Марс оказался настолько же предсказуем, насколько изменчив. Слишком мало времени прошло с начала первого терраформирования. То, что должно быть проделано как минимум в течении тысячи лет, удалось совершить всего за двести. Тогда, шестьсот лет назад, формировалась искусственная сейсмическая активность, наблюдать за которой приходилось не одну сотню лет. Правда, вовсе не корректировка магнитного поля планеты стала труднорешаемой проблемой, поставившей под вопрос саму колонизацию Марса.
Гравитация. Коварная и непримиримая. Первые поселенцы — закаленные, подготовленные представители цивилизации не испытывали каких-либо проблем в первые два десятка лет после переселения. Тренировки и разработанная программа поддержания здоровья в условиях пониженного притяжения зарекомендовали себя довольно успешно. Проблемы начались с первым поколением детей. Гравитационная биология, занимавшаяся изучением развития организмов в условиях гравитации, отличной от Земной, признала свои ошибки. Более развернутые данные и обширные примеры в реальных условиях показали, что идет вырождение человека уже во втором поколении. Проблемы с развитием костной системы, сердечно-сосудистой и нарушение работы нервной — вот то немногое, что встало на пути к долгожданной цели новой цивилизации. Даже незначительные отклонения от Земных параметров приводили к патологиям. Чем больше насчитывался разрыв, тем быстрее они проявлялись. Больные поколения оказались не приспособленными к тяжелым условиям терраформации. Человечество решило, что у него нет лишнего времени пока эволюция сделает свое дело и, как обычно, взяло все в свои руки.
В который раз на помощь пришли космические технологии. Гравитаторы, использующиеся на кораблях, адаптировали к небольшим марсианским городкам. А далее — ко всей планете. Правда, не совсем так, как это происходило естественным образом на Земле. Действие притяжения создавалось только на поверхности. Это сказалось и на толщине атмосферы Марса, и на геологические параметры и, что самое важное, на его флору. Которую, к слову, формировали с нуля.
С тех пор Марс, богатый полезными ископаемыми, стал ценной ресурсной жилой. Добывающие прииски
Как известно, не бывает ничего идеального. Невозможно подчинить целую планету в такие короткие сроки, не вызвав в ней гнев и сопротивление. Марс, некогда неподвижный, неповоротливый и толстокорый, показал свой непокорный, непримиримый характер. Началось недовольное пробуждение и медленное потряхивание от сна. Как бы не старались ученые, как бы не просчитывали ходы на сотни шагов вперед, планета все равно преподносила свои сюрпризы. Шторма, бури и засуха — это одни из немногих вещей, прочно вошедших в обыденную жизнь марсианина. Цветущие долины сменялись знойными пустынями, вместо безмятежного штиля могла нахлынуть бушующая морская стихия. Стремительная смена погоды вполне соответствовала названию планеты. Ведь как известно, как корабль назовешь, так он и поплывет. Человек же, несмотря на все происходящее, суеверен не был. И не был бы человеком, если не поставил бы себе цель усмирить бешеного зверя.
С возросшим уровнем технологий и интенсивным снабжением с Земли, в последние годы жизни последней, задача эта стала более, чем реальной. Да и эвакуированная впоследствии часть населения материнской планеты тоже нашла в себе силы встать на ноги и начать все заново. Очевидно, ей просто не оставили выбора. Скорбь и общая трагедия людей тогда крепко сплотили, а чувство самосохранения и жажда жизни придали сил. Нести долгий траур стало непозволительной роскошью. Упиваться собственным горем значило терять шансы на выживание. Боль быстро запрятали глубоко внутри. Никто не решался смотреть ей в лицо. Марс превратился в землю обетованную, принимающую всех лишившихся дома скитальцев. С Луны, с растерзанной Венеры, с Каллисто и многих других колоний. Всех тех, кто оказался слишком слаб, чтобы жить в одиночестве.
Несмотря на то, что работа по усмирению зверя проходила успешно, людям все же приходилось считаться с его буйным, порой, характером. Природные феномены, необычные и непредсказуемые, стали неотъемлемой частью их жизни. Некоторые из них многим случалось видеть и на Земле. Никого давно не удивляли засухи или проливные дожди. Не пугали пустынные смерчи и бури. Даже многометровые цунами постепенно превратились в обыденность. Но случались и такие, что поражали воображение, а, порою, даже сводили с ума. Одной из таких природных аномалий стал «Полет миражей», или «Flugo de mira^goj».
Ученые считали, что причины его возникновения лежат в искусственном аналоге озонового слоя, предназначенного для защиты планеты от солнечной радиации. Что это явление, дескать, лишь ненамного отличается от Земного северного сияния и ничего особо необычного в нем нет. Но те, кто являлся свидетелем этого события, категорически это отрицали. Никакие Земные записи протекающего события и рядом не стояли с той аномалией, что происходила на Марсе.
Очевидцы говорят, будто планета рассказывает им свою историю, что беседует с ними. Она показывает им свои воспоминания в красочных картинах прошлого. В немыслимом танце света и цвета, разливающегося по небу. Далекие миражи ушедших эпох врывались в сердце смотрящего, увлекая его в призрачный, огромный мир. Никто не знал, как это происходит. Не мог предугадать, где и когда планета начнет свое очередное повествование. Но тот, кто хоть раз стал свидетелем полета миражей, уже никогда не выпускал его из своего сердца. Многие, не в силах расстаться с воспоминаниями, потратили жизни в погоне за очередным зрелищем. Трудно противиться мощи столкновения астероидов о поверхность гиганта, трудно ощутить могущество и неподвижность вечности в миллионах лет, и совершенно невозможно устоять перед соблазном узнать, что же было тогда, в самом начале. Говорят, некоторым Марс открылся настолько глубоко, что те сошли с ума. Планета делала свой выбор, не оставляя альтернативы, забирая сознание навсегда.