Призраки солнечного юга
Шрифт:
Я распрощалась с вертолетчиками, чмокнула Соньку в упрямо нахмуренный лоб и отправилась в корпус. Наконец-то этот суматошный день закончился!
Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
– Кто бы ты ни был – отвали, – грозно прохрипела я, не открывая глаз.
– Леля, вставай, – послышался приглушенный Сонькин голос. – Уже семь.
– Иди на фиг!
– Я пойду, как только ты встанешь. – Она опять потрясла меня за плечо. – За тобой пришли.
– Кто еще?
– Кто может
– Милиция что ли? – спросила я, приподнимаясь на кровати.
– Да какая милиция! Гуля это! Говорит, что вы собираетесь на какое-то дело. – Сонька с сомнением покачала головой. – Нашла с кем ходить…
– Черт! – выругалась я, вскакивая с кровати. – Я совсем забыла!
Быстро натянув на себя джинсы и футболку, схватив Эммин поляроид, я выскочила из комнаты.
Гуля нервно расхаживала по коридору, сцепив руку за спиной. Она была одета в допотопные трико и толстовку с капюшоном. Обе детали туалета были зеленого цвета. Из аксессуаров имелся бинокль, болтающийся на шее, матерчатые рукавицы (украденные у дворника, не иначе) и белые чешки на ногах.
Завидев меня, Гуля радостно хрюкнула, сцапала меня за руку и потащила к лифту.
– Ты зачем так вырядилась? – бросила я на ходу.
– Конспирация. Чтоб под цвет зелени…
– А бинокль на кой черт?
– Пригодится! – она встащила меня в лифт, и как только он тронулся, достала из кармана бутылочку с какой-то жидкостью. – Еще вот что раздобыла!
– Это еще что? Водка, чтобы не скучать?
– Какая еще водка!? – засопела она. – Это святая вода.
– А ее-то ты где надыбала?
– В церкви, где ж еще…
– Зачем? Мы же не вампиров идем ловить…
– Этого мы еще не знаем!
Тем временем лифт достиг первого этажа, и мы вышли.
На цыпочках пересекли фойе, дабы не разбудить своим топотом спящую за стойкой дежурную и дремлющего в клетке попугая. Вышли на улицу. Проследовали на задний двор.
– Где засядем? – прошептала Гуля.
Я огляделась. Если честно, ни одного более-менее приличного места для засады я не видела. За пальмой прятаться можно только стоя, а стоять мне не хочется, в сливах опасно – там полно ос, за ржавой бочкой, в которой миллион лет назад варили гудрон, противно – там окаменевшая горка какашек.
– Давай спрячемся вон в том закутке, – так и не дождавшись от меня ответа, предложила Гуля.
Проследив за ее рукой, я увидела небольшой (где-то три на два метра, как моя кухня) закуток между забором и выступом стены. Как она смогла его заметить, для меня осталось загадкой, так как от посторонних глаз он был скрыт коренастой пальмой, целым выводком сливовых деревьев и трухлявым навесом.
– Глаз алмаз! – похвалила я свою соратницу. – Пошли.
Мы углубились в заросли, быстро миновали их, и оказались на маленьком пятачке утоптанной земли. Кругом валялись гнилые сливы, объедки, мусор. С каких времен, интересно, эта грязь тут копится?
– Садимся? –
– У меня джинсы «Вранглер». Я их портить не собираюсь.
– Я взяла подстилку, – успокоила меня соратница, достав из-за пояса скрученное полотенце. – Сейчас расстелем.
Пока она стелила полотенце, я рассматривала валяющуюся под ногами обертку от презервативов. Уж больно смешная на ней была тетенька, сама худая, а грудь, как две дыни сорта «Колхозница». Сколько силикона ей туда закачали? Кило, два, три? Мне, девушке, которая даже накладные ногти не носит, такое издевательство над природой было не понятно.
– Леля, садись, – пригласила меня Гуля.
Я села, поджав под себя ноги. Опять глянула на тетеньку с обертки, и тут с ее арбузной груди мой взгляд переметнулся на землю, на которой, собственно, обертка и валялась. Что-то в этой утоптанной глинистой почве мне показалось странным…
– Послушай, – обратилась я к Гуле, оторвав ее своим окликом от наблюдения за местностью. – Тебе не кажется, что эту землю недавно вскапывали?
Она обернулась и, приложив к глазам бинокль, уставилась на глинистый пятачок.
– Не кажется, – резюмировала она после десятисекундного разглядывания. – Да и кому тут копать? И зачем? Клад что ли искать?
– Не знаю… Только по-моему, земля слишком старательно утоптана…
– Глупости.
– И мусор очень картинно разбросан…
– Молчи! – вдруг пискнула Гуля и закрыла мне рот рукой.
– Что? Что такое? – зашептала я, стараясь протолкнуть слова между ее пальцев.
– Кажется, оно появилось!
– Да ну? Покажи! – я попыталась отнять у нее бинокль, но не тут-то было.
– Мне сначала надо самой убедиться, – отбрила меня Гуля, стряхивая мои пальцы со своего сокровища. – Ну точно оно!
Я не стала дожидаться, когда до меня дойдет очередь смотреть в бинокль, просто по-пластунски выползла из зарослей (бедные мои джинсы!) и замерла под разросшимся кустом одичавшего шиповника.
Гуля была права. В каких-то десяти шагах от меня колыхалось серое облако. Ни ног, ни рук, ни головы. Ни шороха, ни звука. Правда, имелся едва уловимый запах. От призрака пахло чем-то кислым… Уж не могилой ли?
Только не кричи, только не кричи! – твердила я себе, медленно вскидывая фотоаппарат. Вдруг за моей спиной раздался оглушительный треск. Я резко обернулась. Призрак тоже дернулся. И мы с ним увидели, как из кустов вываливается Гуля. В одной руке у нее был зажат деревянный крест, в другой пузырек со святой водой, а в зубах головка чеснока. Гуля мычала, как бешеная корова, и размахивала руками – видимо, не могла решить, какое средство борьбы с нечистью пустить в ход первым делом.
Увидев Гулю, призрак повел себя неадекватно. Вместо того, чтобы выпустить в нее облако пара (дыма, огня, искр) или взмыть в воздух и испариться, он шарахнулся в сторону, издавая при этом звуки, похожие на крик чаек.