Призванный в Бездну
Шрифт:
«Нам нужно поговорить. Здесь и сейчас. Пока подходящие условия, мой приемлемо смышлёный друг».
Ещё один монстр рядом? Новая псионическая тварь? Час от часу не легче. Я огляделся вокруг, но пещера была абсолютно пуста.
Щупальца обожгло холодом, и я догадался опустить взгляд.
Обезьяний череп смотрел на меня. В его глазницах тлели пурпурные огоньки.
Глава 22
От неожиданности я подскочил и едва не выпустил жезл.
Ещё в
Ожидания не оправдались. Я махал жезлом как сумасшедший, мысленно взывал к его силам, стучал по лбу обезьяньего черепа и натирал драгоценности, украшавшие его глазницы и рукоять. Внимательно осматривал артефакт в форме тушканчика, чтобы увидеть магические потоки, которые плотно закручивались вокруг него, словно сахарная вата вокруг палочки.
Повлиять на них прикосновениями не вышло. Поймать парочку потоков и подключиться к ним я тоже не смог, хотя усердно старался.
Из последнего испробованного была медитация. Я провёл несколько часов, надеясь на то, что каким-то образом почувствую ток маны и перехвачу управление над ним.
Ничего не помогало, и в конце концов я оставил попытки разобраться с жезлом до тех пор, пока не поглощу кого-нибудь с магическим талантом. Если я верно понимал то, как работает моя способность, в обличье волшебника я обрету и его дар. А значит, и сумею активировать артефакты. До тех пор я лишь изредка извлекал его на стоянках, чтобы проверить, не повредило ли ему пребывание в моём брюхе.
Но и в самых безумных предположениях я не заходил так далеко, чтобы считать, будто жезл обладает сознанием — или его искусным подобием. Будь так, он давно бы вышел на связь. Хотя бы после того случая, когда я ненароком едва не утопил его в подземном ручье.
Наверное, по-настоящему великие артефакты не обращают внимания на такие пустяки.
«Не обращаем, когда не можем говорить. Теперь я могу, но злиться не буду. Хорошо уже то, что ты способен воспринимать истинную речь. Хоть и искажённо».
Образы, которые исходили от жезла, отчасти напоминали мысли, посылаемые безликим, но были более… человечными? Впрочем, за каждым словом следовала небольшая пауза. В ней чудилось призрачное эхо, потрескиванием статических помех вползавшее в мой разум. Оно придавало собеседнику ощущение чуждости куда большее, чем было у безликого.
Лучше найти более подходящее место для беседы.
«Не двигайся. Вблизи от руин истончение. Если уйдёшь дальше, общение прервётся».
Ты пробуждаешься только в развалинах?
«Там, где есть истончение».
А
В голосе жезла прорезалось нетерпение.
«Ты не поймёшь. Я и сам не понимаю. В голове сущий кавардак. Или лучше — в черепе? В памяти пробелы, в сознании — дыры, в черепе — глазницы».
Под конец артефакт сбился на какую-то напевную белиберду: смысл большей части образов остался неясен. Либо имели место проблемы с коммуникацией, либо жезл был весьма… эксцентричным. Но в любом случае он пришёл на помощь в подходящий момент.
Спасибо, что дал разобраться с безликим.
«Он хранитель. И ты хранитель, мой приятно общительный друг. Ты лучше него. С тобой можно вести дело».
Это заявление озадачило меня. С каких это пор безликие — не простые монстры из Бездны?
Чем я лучше? И что мы храним?
«Лучше. Лучше. Лучше. А что до второго вопроса — не помню».
Все три повторения несли различные оттенки смысла, терявшиеся при переводе. Я решил не настаивать на разъяснениях.
Артефакт заявил, что с другими безликими он разговаривать не готов. Значит, раньше он пытался, и переговоры провалились? Потому-то мой враг из руин испугался жезла ещё до того, как я применил его. Вряд ли дело было в Нарцкулле, на которую он наткнулся на третьем слое.
Безликий же остался жив.
«Я спас тебя не ради благодарностей. Хочу предложить обмен».
Спас — громкое слово, но пускай. Чего ты хочешь?
«Я — Лью’с. Спусти и верни меня. Минуй горы песка. За ними башня-родина. Дойди туда со мной и получишь награду».
Лью’с — это твоё имя? Кто ты такой? Раз у тебя есть родина, ты раньше был живым?
«Я — ЛЬЮ’С. Я жив, пока жива моя ценность. Касательно всего остального, я не помню. Здесь слишком высоко. Уплотнения сдавливают мысли».
Понятнее не стало. Но меня не так уж сильно заботило, говорил ли жезл о своём имени, расе или предназначении.
«Каттай! Каттай, слышишь меня?! Каттай!»
В разговор вклинилась Нейфила.
Слышу, конечно. Зачем так кричать?
«Ну наконец-то! Когда тот безликий полез тебе в голову, меня будто оттащили в сторону, заткнув кляпом рот. Я не могла выглянуть наружу, не могла и заговорить с тобой. Лишь молча наблюдала…»
Волнение в голосе девушки сменилось энтузиазмом.
«Но я и не подозревала, что существуют разумные артефакты. Даже в Закрытой Секции об этом не упоминалось. Привет, Лью’с, меня зовут Нейфила. А ведь нас уже трое! По сути, полноценный отряд искателей. Правда, обычно они не ютятся в одном разуме…»