Призванный в Бездну
Шрифт:
Над водой курился туман, в котором не сразу удавалось различить силуэты десятков животных. Они колыхались на волнах, рождённых неведомой силой — никакого ветра и пещере и в помине не было.
Ровное мертвенное сияние и размеренность прибоя на мгновение зачаровали меня. Потянуло забраться в воду, окунуться в неё с головой и позабыть обо всём…
Я с усилием отвёл взгляд. Распознать попытку гипноза было просто, но вырваться из оков ментальной атаки — значительно сложнее.
Я уже сталкивался с похожими озёрами, блуждая по Лабиринтуму. Они назывались глациями и представляли собой нечто среднее
Если в этой пещере обосновался глаций, то насчёт заваленного лаза можно было не переживать. Они селились в местах, где было не меньше трёх проходов.
«Каттай! Осторожнее!»
Я вздрогнул: совсем позабыл о Нейфиле.
Как никогда вовремя.
Она смутилась.
«Прости. Я просто подумала, что… Да меня и саму зацепило».
Ничего страшного.
Я уселся возле валуна, который сиротливым перстом высовывался из песка. Глации всегда делали всего одну попытку, после чего теряли к стойкой жертве интерес. Владей я огненной магией, сжёг бы тварь хотя бы из интереса — посмотреть, что лежит на дне. А так… пусть живёт.
У меня были дела поважнее.
Диалог с Лью’сом подкинул пищи для размышлений.
Прежде я не сомневался в том, что безликие — всего лишь очередные чудовища, порождённые Бездной. Но жезл выделял их среди прочих, отчего-то объявив неживыми.
А был ли жив он сам?
Он говорил про ценность, но вряд ли имел привычный для людей смысл. Неужели череп, венчавший артефакт, принадлежал сильному магу неведомой расы, которая жила в глубине Бездны?
Если так, появлялся дополнительный мотив выполнить уговор. Будет проще, если существа, благодарные за возвращение жезла, не будут мешать моему спуску. Может быть, они решат помочь. Хотя расставаться с артефактом мне не хотелось.
Надо найти способ оставить Лью’са себе, когда выполню обещание.
Я вытащил его и для пробы мысленно воззвал к его силам. Во тьме центральной глазницы зажегся пурпурный свет, и из неё вылетел луч энергии. Он был намного слабее тех, что уничтожили развалины, однако лучше так, чем никак.
«Красивый цвет. Мне нравится куда больше зелёного».
Спасибо.
«Жаль, что у этой дрянной палки такой паршивый характер».
Видимо, сказанное Лью’сом про Нейфилу сильно задело её, раз она вернулась к тому спору.
Долгое пребывание в плену Нарцкуллы не могло не сказаться на его нраве…
Я осёкся, сообразив, что невольно напомнил Нейфиле о её прошлом. О том, как она сама была бессловесным инструментом в лапах старухи. Но девушка лишь хмыкнула:
«Тоже верно. Я и сама во всей полноте оценила гостеприимство падших. Но это всё равно не оправдывает его грубости. Запас еды, как же!».
В общем, не придавай его словам большого значения. В конце концов, это просто артефакт, каким бы мудрым он ни был.
«Это не просто
Нейфила поколебалась, прежде чем закончить.
«Надеюсь, ты не стал слушать его трёп. Про добычу, про запасы и прочую чушь об одиночках на вершине».
С чего бы? Я не нуждаюсь в его нотациях и уж точно не хочу променять на них свою свободу суждений.
«Свобода, свобода, свобода… Ты часто про неё вспоминаешь».
Разве может быть что-то ценнее? За неё стоит бороться, пусть целый мир выступит против меня.
«Вот именно поэтому…»
Нейфила резко умолкла, перед тем как сменить тему.
«А ведь я теперь знаю кое-что о Бездне, о чём не догадывались даже авторы книг Закрытой Секции. Может быть, когда-нибудь я напишу свой труд, но не спрячу его в тайной библиотеке, нет. Он будет стоять на полке каждого дома!»
Жаждешь популярности?
«И вовсе нет! Но было бы здорово, если бы люди перестали делать из знания оружие против друг друга и сплотились для покорения Бездны. Мама… она верила в то, что когда-нибудь такой день настанет».
Мечта Нейфилы отдавала идеализмом, однако это было не так уж плохо. На моей памяти девушка впервые упомянула о своих устремлениях. Да что там, она нашла в себе силы для иронии над тем ужасным временем! Похоже, старые раны начали постепенно заживать. Действительно, только умерев, Нейфилла смогла отпустить прошлое.
Ещё немного поболтав с ней, я проглотил жезл и продолжил размышлять.
В мемуарах Лайзы про телепатию у безликих не говорилось. А ведь она — отличное оружие: с ней можно ошеломить жертву ментальной атакой и добить, пока она не способна отличить реальность от выдумки.
Раз этим не пользовались, связь существовала сугубо между безликими.
Правдоподобно, так как чем-то схожим владеют и мертвоплуты.
Из стройной гипотезы выбивался Лью’c, который общался со мной посредством истинной речи, так он назвал её. Но даже если я в теории мог овладеть полноценной телепатией, на практике я не знал, как развивать её. Я обозначил её как Набросок.
Это можно отложить в долгий ящик, в отличие от другой проблемы.
Безликий в развалинах упоминал некоего первого. Наверняка с ним ещё придётся столкнуться. Если он управляет здешней популяцией, ему не понравится, что нашёлся бунтарь, который отказывается подчиниться. На меня могут организовать охоту. Если врагов будет много, жезл с ними не справится — задавят числом.
Безликие были непосредственной угрозой. Всё остальное могло подождать.
Нужно улучшить тактику. Научиться эффективно убивать их.
И в этом мне поможет оценка боя в развалинах.
Суть сражения с безликим была не в том, чтобы покрошить его на мелкие кусочки, живучесть и регенерация этих чудовищ делали бой на истощение бессмысленным. Нет, тут была необходима иная идея — связать противника и проглотить его, пока он выпутывается.
Рановато я избавился от души ткача.