Призыв - дело серьезное. Ошибка в ритуале

Черникова Любовь

— Ирис, ты куда? — запоздало интересуется Гас.

— Увидимся, — машу рукой уже с прохода.

Бегу вниз, прыгая через одну ступеньку. Сердце колотится и сжимается. Останавливаюсь, только когда оказываюсь в просторном торжественно-мрачном холле академии. Сейчас здесь пусто, не то что перед экзаменами утром. После яркого солнца глаза не сразу привыкаю к приятному полумраку. Закрываю их, упираю руки в бока и наклоняюсь, пытаясь отдышаться.

Что это было? Чего я, вообще, так неслась? Объяснить свой странный поступок мне не удается.

Ну глупость же! Что Арес со мной бы сделал? Но одного воспоминание о коварном, многообещающем взгляде светлого убеждает меня в правильности решения. Понимаю — у него-то как раз полно идей. Одна пошлее другой. Ой!

Кровь снова приливает к и без того разгоряченным после бега щекам. Прижимаю к ним похолодевшие ладошки. Тут-то меня и находит Жак Даманн, который едва ли не выпадает из дверей главной лаборатории.

— Ирис? Я даже не сомневался, что ты уже сдала. Ну как? Хотя, кого я спрашиваю, — ведун тараторит, не давая ответить. Нагло приобняв меня за плечи, куда-то направляется вместе со мной. — Высший балл, да?

— Угу, — киваю я обреченно.

— Чего тогда грустная.

Жму плечами.

— Понял. Волнуешься перед встречей с малышом Ридом? — это он так фамильярно про Ридриха Ронна.

Застываю на месте и, крепко зажмурившись, поднимаю лицо к сводчатому потолку.

— Не напоминай.

— А мне вот повезло… не попасться ему на глаза.

Не сразу соображаю, что именно он сказал. Но когда осознаю, сочувственно тяну:

— Рыжий! Ну как так-то, а?

Жак преувеличенно энергично разводит руками, и я отчетливо вижу, как за деланой веселостью он прячет истинные чувства.

— Ты — гениальный артефактор и сильный ведун. Что случилось?

— Наверное, кто-то проклял, — неудачно шутит он.

Вот и еще один из нас не предстанет пред очи императора. Жаль. Кто-кто, а Жак Даманн этого достоин. Неловкое молчание повисает в воздухе.

— Пойду, найду ребят, — Рыжий нарушает его первым. — Видела их?

Киваю:

— Смотрят на боевиков.

— А-а, залипательно, — соглашается парень. — Ты со мной?

— Нее, — мотаю головой. — Уже насмотрелась.

Опасливо выглядываю из-за плеча Даманна, который загораживает от меня главный вход, откуда в любой момент здесь может появиться Арес.

— Увидимся! — шутливо отдает честь Жак и разболтанной походкой идет к выходу. Грустным он больше не выглядит. Рыжий не умеет долго расстраиваться.

Я направляюсь к лифтам, двери с тихим шипением расходятся. Прикладываю ладонь к жертвенному кругу. Едва ощутимый укол, и заключенный в магическую сферу воздушный дух, приняв плату, возносит меня на верхний этаж. Половина аудиторий здесь не используются, и царит запустение. По винтовой лестнице забираюсь в центральную башню, а оттуда на чердак и аккуратно прикрываю за собой дверь.

Все. Я в убежище.

Как попасть в это закрытое от адептов место мне показал Птиц еще на первом году обучения. Поначалу частенько пряталась здесь от обидчиков, отрабатывала новые заклинания,

штудировала учебники в тишине, ведь первокурсникам отдельные комнаты с гостиными не полагаются.

Парочка призванных ка’ардачей-огоньков рассеивают полумрак. Осматриваюсь, замечая несколько метнувшихся в темные углы духов. Хорошее место. Спокойное. Давненько я здесь не бывала, да и вроде и незачем. Период неразделенной любви к Гасу позади, а все остальное решают собственная комната и соседка-проклятийница. Так что в этом году я здесь впервые.

Закончив осмотр убежища, подхожу к большому слуховому окну, выходящему на главные ворота академии Шан-Дарах и статую Хрюстона. Сажусь, свесив наружу ноги, как бывало, и призываю Птица. Ворон, приветственно каркнув, делает круг над шпилем и возвращается ко мне. Пристально разглядывает меня одним глазом через монокль.

— Сисястых не будешь звать?

Укоризненно смотрю на него и мотаю головой.

— Значит, все как в стар-р-рые добр-р-рые вр-р-ремена. Только ты и я?

Усмехаюсь c легкой грустью и неожиданно осознаю, что все почти закончилось. Еще несколько недель и я перестану быть адепткой. В моей жизни наступит новый этап:

— В точку.

Некоторое время сидим молча, наслаждаясь великолепными видами, на раскинувшийся вдали город, редкие пока огни и серую ленту дороги, по которой удалялся одинокий зеленый таксомобиль.

— Нужен совет мудрого друга, — вздыхаю я, не отводя взгляд от горизонта.

— Кар? — коротко вопрошает птиц.

— Я получила высший балл и уже сегодня мне придется предстать перед нашим императором.

— Р-р-радость-то какая! — восклицает ворон и хлопает крыльями. Во все стороны разлетаюстя мелкие перышки и, как обычно, растворяются в воздухе. — Или не р-р-радость? — присматривается он пристальнее. — Рразве ты не об этом мечтала?

— Мечтала, — соглашаюсь. — Но это было до того, как я украла Алый Гримур из кабинета Стервы и умудрилась призвать в Раадрим светлого. Что же делать, Птиц? Ридрих Ронн — менталист! Он раскусит меня в два счета и отправит в тюрьму, конец всем мечтам и планам!

Через несколько минут тщетных попыток придумать достойный выход из положения, ворон сдается:

— Зови сисястых. У них пор-р-рой бывают удивительные идеи.

Следую его совету, все равно вдвоем ничего толкового выдумать не смогли.

Элла и Гелла являются мгновенно. Осматриваются. Элла удивленно открыв пухлый ротик. Гелла подозрительно щурясь, складывает руки на груди.

— Так-так-так! Значит, без нас что-то задумали и не справились? — ревниво смотрит она на ворона.

— Вр-р-роде того, — согласно кивает тот.

— Нужна ваша помощь, — спешу предотвратить перепалку и обрисовываю ситуацию.

— Ой! Нашла из-за чего переживать, — небрежно отмахивается Элла.

Изображая канатоходца, она с загадочным выражением лица балансирует, прогуливаясь по бортику декоративного балкончика, расположенного чуть ниже.