Проблемы с проклятым
Шрифт:
— Ты не знаешь, на что идешь, — сказала я, и во мне снова вспыхнул стыд. — Люди могут это увидеть. Они могут предположить…
— Я знаю, что они подумают. Плата моя. Sic semper erat, et sic semper erit (лат. «Так было всегда, и так всегда будет»).
Я потянулась, чтобы остановить ее, но с последними словами все было кончено. Мои плечи опустились, когда я почувствовала, как поднимающаяся магия уходит обратно в зеркало. На мгновение паутина и все символы засветились зеленовато-желтым светом. Затем все исчезло, растворившись в зеркале и забрав с
Стеф поморщилась, когда копоть впиталась в нее. Я не осмелилась воспользоваться вторым зрением, чтобы увидеть, что она сделала со своей аурой.
— О, Стеф… — я коснулась ее руки, и она вскинула голову, учащенно дыша.
— Это сделала я. Я плачу за это, — сказала она, покраснев от возмущения.
Дженкс захлопал крыльями, поднялся и, жестом приказав мне остаться, вылетел из кухни. Кто-то барабанил во входную дверь. Для Финниса было еще слишком рано, а Трент просто зашел бы. Если бы это было важно, Дженкс сказал бы мне.
— Вот. — Пальцы Стеф дрожали, когда она брала зеркало со стойки. — Все, что ему нужно сделать, это посмотреться в него. Я знаю, что обещала пойти с тобой на встречу, но меня могут не пустить в учреждение… сейчас.
На последнем слове ее голос повысился, и у меня на глаза навернулись слезы, когда она потерла три демонических пореза на запястье и смахнула слезы. Она будет носить их всю жизнь, не в состоянии заплатить Ходину за те услуги, которые она на них купила.
— Эм, я приберу здесь позже. Мне нужно кое-что проверить в своей комнате, — внезапно сказала она, почти запаниковав. — Извини.
— Я сама все сделаю, — сказала я, когда она выбежала из кухни. — Финниса не будет здесь до полуночи.
— Я сказала, что уберу! — крикнула она, и я вздрогнула, когда за ней захлопнулась дверь.
— Ну, тогда ладно, — кисло сказала я, убирая зеркальце в сумку, чтобы отнести в клинику. Если Трент будет слишком занят, Пайк может пойти со мной.
— С ней все будет в порядке, — сказал Дженкс, пикси прилетел, как только Стеф ушла. — Ты вряд ли сможешь увидеть копоть после того, как она впитается. Это до смерти напугает ее следующего парня.
Облокотившись на стойку, я взяла еще одно печенье.
— Или привлечет не того.
— В таком случае, она его исправит. Быстро. — Довольный, Дженкс наклонился к тарелке с печеньем и с трудом поднялся, чтобы передать вторую половину Констанс. Она доела первую и явно хотела еще. Большинство вампиров не употребляют в пищу много твердой пищи, но у меня было подозрение, что Трент подсыпал туда Бримстон, чтобы ускорить мой метаболизм и быстрее поставить меня на ноги.
Любовник, принц-воин, наркобарон.
— Спасибо, что сказал тому, кто стоял за дверью, убираться восвояси. Кто это был? Опять тот парень из газеты?
— Не-а. — Ухмыляясь, Дженкс просунул печенье через решетку в ожидающие руки Констанс. — Дойл и Финнис. Я сказал им, чтобы они отвалили, пока ты будешь колдовать.
Я подпрыгнула, пульс участился,
— Финнис? Сейчас? Зачем он привел Дойла? — Отлично. Я хотела надеть что-нибудь менее… откровенное, пока они не пришли. Не говоря уже о том, что Трент хотел присутствовать. Так вот, он будет изводить меня весь вечер, требуя «он сказал, а я сказала» от начала до конца.
Дженкс выбрался из клетки Констанс и осыпал ее зелеными блестками, пока она не чихнула.
— Откуда я знаю? — Уперев руки в бока, он посмотрел вниз. — Ты готова идти домой, кровавая язва?
Констанс издала жуткое булькающее шипение, выронила печенье и опустилась на все четыре лапы, чтобы сохранить равновесие, когда я осторожно подняла ее клетку. Я одернула футболку свободной рукой, пока шла по коридору, жалея, что не могу заскочить наверх за своей зеленой мантией для чар. Следы ожогов на ней делали меня невероятно опасной, а легкий привкус жженого янтаря придал бы мне некоторую известность на улицах.
Я даже отсюда почувствовала запах разгневанного вампира и прикоснулась к маленькой лей-линии, которая теперь проходила через церковь, наслаждаясь долгожданным приливом силы, несущим в себе намек на мою ауру. В конце концов, я протолкну лей-линию в сад, но сейчас было более чем приятно, что она так близко.
— Я думала, мы договорились на полночь, — сказала я, замешкавшись в конце коридора, и двое мужчин, которые в данный момент изучали открытые стропила, повернулись ко мне. Один был мертв, другой жив, оба вели себя так, будто знали что-то, что могло бы сделать мою жизнь еще более радостной. — Трент хотел присутствовать, — добавила я, когда никто из них ничего не сказал, и в моем голосе прозвучал тщательно выверенный баланс уважения и раздражения. — Но это нормально. Я знаю, что он хотел сказать.
— Морган. — Финнис медленно отвернулся от витражей и посмотрел на меня, зрачки его карих глаз казались черными в тусклом свете. Из-за своего скучного костюма он казался старомодным, но стильным, особенно рядом с Дойлом в его простом костюме спецназовца и со значком на шее.
— Витражи красивые. Оригинальные? — спросил он, указывая на них.
Я подошла ближе, крепко держа линию. Мне почти хотелось, чтобы он попытался что-нибудь сделать, чтобы я могла его ударить.
— Только не в моей церкви, нет. — Я остановилась в добрых восьми футах от него и поставила Констанс на кофейный столик, где Дойл с благоговением уставился на нее. — Восстановлены из отходов.
Финнис улыбнулся, пряча зубы, и старательно проигнорировал визг Констанс, которая кричала на него.
— Они напоминают мне о моей юности.
Мило.
— Спасибо, что пришли сюда. Я ценю это. Очевидно, руководство Цинциннати не хочет, чтобы я появлялась на территории. — Снова забанена. История моей жизни.
Дойл перевел дыхание, его пальцы потянулись к внутреннему карману пиджака, но Финнис оказался быстрее, мягко прервав агента ОВ.
— В чем дело, Морган? Меня ждет самолет.