Процветай
Шрифт:
Я перевариваю каждое тяжелое слово. Мне жаль, что он не чувствует, что я могу справиться с ним всем. Что я боготворил его так сильно с самого начала.
— А что насчет тебя, Роуз, — спрашиваю я, поворачиваясь к ней, — тебе этого достаточно?
Лили бочком подходит к Роуз и берет её за руку. Тот факт, что Лили даже может утешить кого-то после того, что случилось с ней сегодня вечером, вызывает во мне какое-то чистое чувство.
Роуз кивает, ее шея выпрямлена, а плечи расправлены. Но я замечаю, как она сжимает руку Лили.
— Мне нужно в уборную.
Лили обхватывает Роуз за талию, и они пробираются сквозь рассеивающуюся толпу.
Я наблюдаю, как Коннор не сводит с Роуз своих голубых глаз, в которых проглядывает всё больше и больше беспокойства.
Когда он встречает мой взгляд, я говорю: — Просто хочу, чтобы ты знал. Сегодня вечером я утратил к тебе всякое уважение. И тебе не удастся с легкостью получить его обратно.
Не хочу играть в его игры. Я не инвестор, которого нужно засунуть в свой задний карман. Я его друг. Мне просто хочется, чтобы он был честен со мной.
— Конечно, — мягко говорит он. — Я понимаю.
Его глаза устремляются на ковер в глубокой задумчивости, которую я не часто вижу у него. Мой желудок скручивается в узел. Я уже хочу простить его, сказав: Не беспокойся об этом. У него есть такая власть над людьми. Это безумие, и я понимаю, как сильно люблю этого парня.
Забавно, не правда ли:
Он, вероятно, никогда не полюбит меня.
21. Лили Кэллоуэй
.
0 лет: 07 месяцев
Март
— ЛИЛИ! ЛОРЕН!
Папарацци окружают нас, как муравьи, выползающие из холма. Только теперь они намеренно мечутся между машинами на улице, просто чтобы заснять нас на тротуаре, пока мы пытаемся протиснуться в здание в Нью-Йорке.
Объектив камеры случайно ударяется о мою голову. Ай. Я закрываю глаза, когда боль усиливается.
— Отойдите! — кричит Ло папарацци и ведет меня вперед, защищая мою голову, прижав меня ближе к своей груди.
Райк физически сдерживает операторов длиной своих сильных рук, используя их как барьеры. Он как бы заменяет мне Гарта, поскольку мне пришлось с сожалением распрощаться с ним на некоторое время. Продюсерская команда не разрешила нам с Дэйзи оставить своих телохранителей, что-то насчет того, что они «мешаются под ногами».
Я скучаю по жестоким, устрашающим взглядам Гарта, которые отпугивали всех прохожих, бросавших на меня испепеляющие взгляды.
И скучаю по тому, как он пах бейглами по утрам. Неважно, что он немногословен. В нем были мышцы, которых мне так не хватало.
Я пытаюсь протянуть свой перцовый баллончик для самозащиты с леопардовым принтом, но у меня руки практически как лапки у тираннозавра рекса, не
— Кто лучше в постели, Лили?! — кричит оператор. — Лорен или Райк?!
Огонь обжигает мой живот. Хотела бы я быть тираннозавром. Я бы съела его.
Не в сексуальном плане. Просто для ясности.
Моя шея горит.
— Лили, — говорит Ло, его губы прямо возле моего уха. — Дыши.
Я осознаю, что делаю медленные, неглубокие вдохи. Мой лоб покрывается испариной, и, вероятно, вспотела верхняя губа. Как сексуально.
— Ло, — шепчу я поверх криков папарацци и Райка, который орёт, чтобы они отошли подальше. — Мы справимся?
Я имею в виду, справимся ли мы с дорогой до здания. Мы здесь, чтобы поддержать Дэйзи, которая участвует в показе популярного дизайнера. Но мои слова, похоже, охватывают нечто большее, чем это время и место. «Принцессы Филадельфии» стали самым просматриваемым реалити-шоу на GBA за всю историю. Раньше у нас не было такой известности. Мы вышли на совершенно новый уровень безумия.
Ло отвечает, поднимая меня на руки, я обнимаю его, как обезьянка дерево, это очень интимно и безопасно. Обхватываю его шею, прижимаясь лбом к его плечу и абстрагируясь от шума. Здесь только Ло и я. Как в старые добрые времена.
Он говорит: — Справимся.
И я верю ему.
Мои ноги сжимаются вокруг его талии, и очень нехорошая часть меня начинает ныть... требуя чего-нибудь более жесткого. Секс сегодня на уме.
Нужно только зайти в здание. Там будет тихо.
Это выдача желаемого за действительное.
Как только Райк открывает двери впереди нас, Ло заходит в сопровождении пяти или шести операторов, следующих за ним. Только двое из них участвуют в реалити-шоу.
Снова вспышки и щелчки.
Спасения нет.
Мы сидим на пластиковых белых стульях, стоящих вдоль подиума. Я наклоняюсь ближе к Ло, сжимая его бицепс, в то время как его ладонь остается на моем колене.
— Можешь поднять руку повыше, — шепчу я, сердце бешено колотится в груди. Мне нужно хоть что-то.
Подождите. Мои глаза округлились.
Я осматриваю обстановку. Места в первом ряду на показе на подиуме. Пресса фотографирует зрителей до того, как модели начнут выходить. Я зажата между Ло и Райком. По какой-то причине съемочная группа отделила нас от Роуз, Коннора и Скотта, которые сидят по другую сторону белой дорожки.
Нельзя, чтобы Ло трогал меня там сейчас. На этом стуле. На глазах у других людей.
Какая-то логическая часть моего мозга умерла на секунду.