Процветай
Шрифт:
Пять кадров. Именно настолько меня хватает, прежде чем мои мысли улетучиваются. Я представляю себе Ло. Его пресс. Его улыбку с ямочками и четкую линию челюсти. Мне стоит остановить себя, пока моё воображение не завело меня в более порочные места с обнаженными и извивающимися телами.
Дверь моей спальни открывается как раз в тот момент, когда я снова смотрю на комикс. Ло стоит в дверном проеме, словно привидение из моего разума. Может, так оно и есть.
Я щипаю себя.
Ай...
Ло бросает на меня
— Я настоящий, Лил.
Он закрывает за собой дверь и ставит свой кожаный дипломат на стол. Это подарок его отца. Мне трудно оторвать от него взгляд. Год назад этому портфелю не было места в нашей жизни. Теперь у него есть определенное место, где он лежит.
И не создается впечатления, что он как-то выбивается из общей картины. Не так, как я когда-то думала.
Когда я возвращаю взгляд на Ло, то понимаю, что он не сдвинулся с места и внимательно наблюдает за мной, как человек, наблюдающий за грозой. С любопытством, беспокойством и восторженным вниманием.
— Если ты настоящий, — говорю я, сузив глаза. — Тогда почему ты не на работе?
— Это самое забавное в работе на себя, — говорит он с кривой улыбкой. — Я могу сам устанавливать часы работы, решать, когда поработать дома и провести день, занимаясь любовью с девушкой.
Ооо...
Середина дня и середина недели уже не кажутся такими одинокими. Он не придвигается ближе, а моё дыхание уже выдает меня. Слава богу, что хоть моё тело никак не дергается... пока что.
— Просто с какой-то девушкой? — спрашиваю я. — Не с конкретной?
Его взгляд медленно скользит от моей головы вниз по всему телу, отчего я становлюсь влажной в ответ. Черт бы его побрал.
Он облизывает губы, и мне приходится вцепиться в простыни, чтобы не вскочить с кровати и не броситься на него. Я всё никак не привыкну к тому, что возбужденный Лорен Хэйл приходит соблазнять меня. В нашей паре я всегда была чрезмерно возбужденной, эмоционально развращенной. Это приятная перемена, даже несмотря на то, что моё тело кричит ну же, ну же, ну же.
— Есть у меня одна девушка на примете, — говорит он мне. — Но тут такое дело... — он начинает расстегивать рубашку, в то время как я повторяю про себя мантру. Сосредоточься на его словах, Лили, а не на его прессе. На словах. Не на прессе. Слова. Не пресс. И уж точно не на его члене. — В последний раз, когда я занимался с ней любовью, она заплакала, когда мы закончили.
Я поднимаю голову.
— Я не плакала, — защищаюсь я. — У меня в глазах был соленый пот. Такое бывает, знаешь ли.
— Она плакала, — продолжает он, не пропуская ни секунды, уголки его губ приподнимаются. — У нее были крупные слезы на глазах, и она превратилась в плаксивого монстра любви, рассказывающего о том, как сильно она меня любит.
На этот раз он начинает двигаться, и я изо всех сил стараюсь не улыбнуться.
—
Его колени врезаются в мои, и его рубашка распахивается, обнажая голую грудь. Но мне больше не нужно повторять свою мантру. Его янтарные глаза и резкие слова завладевают моим вниманием безраздельно. Юмор улетучивается, и его рука скользит по моей щеке.
— Это было прекрасно, — вздыхает он.
Мысли закрадываются в мою голову, и я не могу остановить свой рот.
— Ты вернулся домой только ради полуденного сна?
Я внутренне стону. Молодец, Лили. Умеешь испортить момент.
Он читает моё смущение и расплывается в улыбке.
— Я недостаточно ясно выражаюсь?
— Ээээм...
Мой разум отключился. В голове пустота. Мой мозг умер.
Он возвращает меня к жизни, схватив мою руку и положив её прямо на свои брюки. На его эрекцию.
— Теперь у нас есть взаимопонимание?
О да.
Мы будем трахаться.
Или заниматься любовью.
И то, и другое. Может быть, и то, и другое.
Я танцую и кручу воображаемый хула-хуп вокруг своей талии. Он бросает рубашку на пол, и мои глаза встречаются с его. Я не убираю руку. Она просто останется на месте.
— Ты знаешь, что это значит? — спрашиваю я.
Он прищуривает глаза и наклоняется вперед, заставляя меня лечь обратно на кровать. Его пальцы нащупывают пуговицы моих джинсов, не желая больше ждать.
— Тебе придется помочь мне, Лил.
Я хмурюсь.
— Это обычные пуговицы.
Он снова улыбается. Я могу привыкнуть к этому.
— Я не про пуговицы. Помоги мне с твоим вопросом.
Я краснею. Точно.
— Ну, ты пришел ко мне за сексом. Это ты меня раздеваешь. Ты практически умоляешь меня трахнуть тебя.
— Да?
Даже с поджатыми губами он всё ещё улыбается. Это в его глазах.
Я дико киваю.
— О да. Ситуация изменилась, Лорен Хэйл. Сегодня знаменательный день. Ты возбудился раньше меня.
Я ухмыляюсь.
Он стаскивает мои джинсы на пол, и я слишком возбуждена, чтобы осознать, что мои трусики исчезли вместе с ними. Когда его пальцы проникают в меня, я задыхаюсь и убираю руку с его брюк. Его пальцы слегка сгибаются, и моя голова откидывается на матрас.
— Ты меня возбуждаешь, — мягко говорит он.
Блять.
— Ключевое слово: Раньше, — отвечаю я, сбивчиво дыша.
Я собираюсь приподняться на локтях, но у меня нет времени. Он не предупреждает меня, прежде чем сменить пальцы на свою эрекцию и полностью войти в меня, что заставляет меня вскрикнуть от эйфорического удовольствия. Каждый сантиметр во мне трепещет, как инструмент, вибрирующий в порыве радости.