Процветай
Шрифт:
Определенно не Роуз. Может быть, Дэйзи. Райк предпочел бы умереть, я уверена. А Коннора вообще нельзя добавлять ни в одно уравнение, не причинив боли моему мозгу.
Остается Ло. Только Ло.
27. Лили Кэллоуэй
.
0 лет: 08 месяцев
Апрель
— Тебе было больно? Понравилось?
Мои вопросы льются, как прорванная плотина. Я не в первый раз спрашиваю Роуз, но она никогда не рассказывает подробностей, поэтому я подождала, пока мы сможем поговорить наедине. Но у нас не было особого шанса после каникул в Альпах, поездки, запланированной продюсерами. Я думала, что смогу посплетничать с ней по дороге домой в самолете, но она сидела с Коннором.
Самым большим событием поездки, на мой взгляд, стала потеря девственности Роуз.
Роуз шипит на меня: — Говори тише.
Ладно, технически мы не одни. Продюсеры хотели сделать ещё один групповой сегмент, поэтому мы собрались все вместе на вечер игры в боулинг. Когда Роуз пошла выбирать себе шар, я последовала за ней к стойке.
Остальные расположились за нашей дорожкой на пластиковых вращающихся стульях, вне пределов слышимости. Но Саванна маячит возле стойки, направляя камеру прямо на нас. Несмотря на это, Скотт отказался показывать что-либо о том, что Роуз и Коннор спят вместе. Сначала я подумала, что он не хочет показаться неудачником на телевидении, но Роуз сказала, что они просто хотят увековечить ее ярлык «девственницы» для маркетинга.
— Ты не хочешь говорить со мной об этом? — спрашиваю я.
— Дело не в этом, — она поджимает губы, рассматривая разноцветные шары для боулинга. — Меня просто бесит, что Скотт использует в своих интересах брошенный мной в интервью комментарий о том, что боулинг вызывает у меня отвращение.
Микробы. Роуз избавилась от своей обсессивно-компульсивной черты, когда мы были маленькими, но пристальное внимание камер и отсутствие уединения возродили некоторые из ее старых привычек. Она строго следит за гигиеной, а засовывание пальцев в три отверстия, которые когда-то были заняты потными, неизвестными руками, как бы нарушает её правила.
— Дэйзи, наверное, будет катать мяч из-под юбки, — говорю я. — Просто скопируй её технику.
Она размышляет над этим секунду, и выражение её лица немного смягчается.
— У нас с Коннором снова был секс.
Я ухмыляюсь, и клянусь, она изо всех сил старается не сделать то же самое.
— Все было так, как ты себе представляла? — спрашиваю я.
— Лучше... по-другому, но лучше, — она смотрит вдаль, на её губах играет улыбка. Я пытаюсь запечатлеть этот образ. Моя сестра потеряла голову. Ее сияние мгновенно исчезает, сменяясь льдом. — С каких это пор ты хочешь говорить о сексе?
Правда. Обычно я всегда сдерживаюсь и краснею, когда речь заходит об этом.
— Я пытаюсь относиться к этому проще, — признаю я, — и, как это ни странно, мне легче говорить о чьей-то сексуальной жизни
— Неудивительно, — опровергает она и приседает, как леди, чтобы взять шар для боулинга на средней стойке. Её блузка сдвигается, и я замечаю красный след от укуса
— Обожемой, — невнятно произношу я.
— Что? — она быстро выпрямляется в тревоге. — Что такое?
— Он кусает тебя, — шепчу я, и удивление отражается на моем лице. Она немедленно прижимает руку к моему рту, заставляя меня замолчать. Я и подумать не могла, что Коннор может быть грубым. Я думала, он один из милых, нежных парней. Как дружелюбный великан.
— Не будь такой драматичной, — как будто она никогда не драматизирует? Она делает паузу, а потом с любопытством спрашивает: — А Ло никогда тебя не кусал?
Я хмурюсь и вспоминаю те разы, когда мы занимались сексом. Ухх, их было слишком много, чтобы помнить точные детали каждого, это уж точно. Возможно, он раньше и покусывал мою шею.
Она опускает руку, чтобы я могла говорить.
— Меня удивляют не укусы, — шепчу я. — Я в шоке от того, что их оставляет Коннор.
— Тогда не думай об этом, — огрызается она. Неплохая идея. — На самом деле, хотя мне и нравится эта вновь обретенная уверенность в разговорах о сексе, не уверена, что тебе стоит так много думать об этом.
Она права. Мне нужно расслабиться.
— Я просто рада за тебя, — говорю я ей. — Это знаковое событие в ваших отношениях.
Орбитальные звезды-ботаники наконец-то столкнулись.
В поле зрения я вижу, как Дэйзи надевает ботинки для боулинга и одновременно бежит по ковру к нашей дорожке.
— Детка, какого черта? — это говорит парень позади неё. Ему двадцать три. У него темные волосы и загорелая кожа. Он модель, а также по совместительству её парень. — Будь круче.
Она поворачивается и идет в обратную сторону с ухмылкой.
— Я абсолютно крута.
Как только она ступает на скользкую поверхность дорожки для боулинга, её ноги проскальзывают под ней, и она падает прямо на задницу.
Райк, сгорбившись на стуле, поворачивает голову, чтобы оценить ситуацию, а затем бросает взгляд назад на дорожку.
— Как тебе пол, Кэллоуэй?
— Твердый, — говорит она с озорной улыбкой. — Наверняка останется синяк.
— Обычно так и происходит, когда твоя задница сталкивается с чем-то твердым, милая.
Ладно, это звучало пошло. Я в этом уверена, потому что Джулиан выглядит раздраженным и смотрит в затылок Райку. Дэйзи поднимается с земли, и Джулиан вдруг ни с того ни с сего целует её, одной блуждающей рукой сжимая её ягодицу.
Вот почему он мне не нравится.
Райк и мой парень видят их спонтанный сеанс поцелуя, и оба в итоге хмурятся, испытывая легкое отвращение и определенную ярость.
Мы все встретили Джулиана в Альпах, и всё сложилось не так уж и хорошо. Он не нравится Ло. Он не нравится Райку. Даже Коннор, который в любом человеке может найти хоть каплю порядочности, заявил, что Джулиан — не что иное, как обезьяна.
— Ты ведь произнесла речь перед ребятами, верно? — спрашиваю я Роуз. Она кладет шар цвета морской волны обратно на стойку и берет в руки ярко-розовый, морщась от необходимости прикасаться к нему.