Процветай
Шрифт:
Я дал тебе все, Лорен.
Я забыл, каково это — противостоять ему, когда он настолько пьян, а я нет. Легче, когда я такой же. Легче, когда мы тонем в одной и той же черной дыре. Но он тянет меня вниз, и каждый жестокий порез разрывает меня. Каждое слово давит на меня.
Как зыбучий песок, который я должен был видеть перед собой.
— Повзрослей, — усмехается он. — Ты не должен звать твою чёртову подружку, когда чувствуешь слабость, — он убирает руку с
— Эй! — кричит ему Райк.
Я почти сразу же чувствую руку Лили в своей. И я поворачиваюсь, покончив с этим дерьмом. Просто забыв обо всем.
— Ло... — говорит она, спеша рядом со мной, но я переставляю наши руки, переплетая свои пальцы с ее.
— Не оставляй меня, — шепчу я. Я осознаю, что боюсь себя. Я не хочу пить.
Нет, хочу.
Действительно чертовски сильно хочу.
— Ло, — решительно говорит Райк, собираясь сделать несколько шагов к нашему отцу. Я кладу свободную руку на грудь брата.
— Не начинай с ним драку, — говорю я.
— Он, блять, ударил тебя!
В бассейне царит мертвая тишина.
Наш отец уходит внутрь с новым стаканом скотча, а Сэм поднимает Марию на руки и выносит ее во двор. Дождь прекратился.
— Ло! — он хватает меня за плечо, практически подталкивая к себе.
— Ты не понимаешь! — кричу я в ответ, сжимая руку Лили. — Ты не понимаешь.
— Что я не понимаю? — рычит он. — Как ты можешь терпеть это дерьмо, а потом защищать его?
— Потому что он такой же, как я, — отвечаю я.
— Он совсем не похож на тебя.
— Ему больно! — кричу я. Я дал тебе жизнь, Лорен. — И он причиняет мне боль, прежде чем я смогу причинить боль ему, — кинешь ли ты меня на растерзание, сынок. Я понятия не имею, что с ним не так, что он слышал, что сделало его раздосадованным и злобным. Почему он думает, что я кину его на растерзание. Ненавижу, что он не может просто сказать мне об этом. Ненавижу, что все скрывают от меня части моей жизни.
— Ты идиот, если так думаешь.
— Тогда я грёбаный идиот, — парирую я, мой пульс бьётся слишком быстро.
Его лицо искажается, и он обхватывает голову руками.
— Я, блять, не это имел в виду.
— Думаю, нам пора идти, — говорит Лили, обхватывая меня за талию. Я опускаю взгляд и понимаю, что ее пальцы покраснели от моей хватки. Я ослабляю её.
— Хочешь выпить? — спрашивает Райк.
Он меня убивает.
— Пожалуйста, прекрати, — усмехаюсь я, мой голос режет слух. — Мне просто нужен... воздух, — я тяжело дышу, стараясь не думать о том, что произойдет через несколько недель, — дурацкая версия предупреждения моего отца.
Я выхожу с Лили на улицу, в беседку во внутреннем дворе, подальше от Марии и Сэма. Я перестал принимать Антабус около
У меня нет голоса в голове, который говорит: Тебя стошнит, если ты выпьешь глоток виски. Тебе будет плохо. Оно того не стоит.
Это самый тяжелый день за последние годы.
И, по словам моего отца, дальше будет только хуже.
45. Лорен Хэйл
.
1 год: 07 месяцев
Март
Сейчас два часа ночи, а мой телефон не перестает звонить.
Лили завладела нашим комиксом в кровати, пролистывая его слишком быстро.
— Ты собираешься ответить? — спрашивает она, облизывая палец, чтобы перевернуть следующую страницу.
— Мне казалось, мы говорили об облизывании страниц, — она оставляет отпечатки пальцев на всех картинках, когда делает это.
— Я не облизываю страницы, — опровергает она. — Я облизываю мой палец. Умные люди так делают.
— Например, кто?
— Коннор Кобальт, — замечает она.
— Да? Ну, он странный умный человек, так что он не считается, — мой телефон снова звонит. Я внутренне вздыхаю и отключаю его, не узнавая номер.
— Я передам ему твои слова.
— Он, наверное, воспримет это как комплимент, — говорю я, придвигаясь к ней поближе. И тут мой телефон снова звонит. — Господи Иисусе. Кто дал мой номер телефонному агенту?
— Не я, — быстро говорит она. — Может, кто-то разместил его в интернете. Это ведь уже случалось с Райком.
— Я же не сплю со случайными девушками, которые решили поделиться моим номером со всем миром, — говорю я раздраженно, больше из-за своего телефона, чем из-за чего-либо еще. Райку тоже следует быть осторожнее с подобным дерьмом. Но ему все равно. Его почти не волнует, что о нем думают.
Я не могу быть таким. Не в полной мере.
Когда раздается следующий звонок, я громко стону. Я собираюсь отключить телефон. Вместо этого я отвечаю на звонок. Мои глаза прищуриваются, когда я слышу голос через холодный динамик у моего уха.
— Кто это? — огрызаюсь я.
— Это Марк Джонсон из GBA News. Как у тебя дела сегодня, Лорен?
По моей шее пробегает холодок. Прошло около трех недель с вечеринки у бассейна Дэйзи — с тех пор, как мой отец набросился на меня, казалось бы, без всякой чертовой причины. Вот почему. За две секунды я догадываюсь, что несколько репортеров пытались до меня дозвониться.