Процветай
Шрифт:
Я хватаюсь за крупицу надежды.
— Близкие нам люди подтвердят...
— Нет, — огрызается он, останавливая меня. — Перестань бредить. Они ищут ответы у двух людей. Они важнее всего. Не ты, не я, не Грег Кэллоуэй и не твоя девушка.
Я тяжело сглатываю.
— Кто же тогда?
— Моя бывшая сука-жена и мой второй сын.
Сара Хэйл.
И Райк Мэдоуз.
Они оба ненавидят Джонатана. Не могут на него смотреть. Зачем им вообще давать показания в его пользу? Все кончено. Нам ничего не остается, как смириться
— Я понимаю, — наконец говорю я. Я просто хочу утонуть. Чтобы онемели те части меня, которые не могут выдержать эту реальность. Я просто хочу уйти навсегда.
Может быть, когда я проснусь, моя жизнь будет другой. Все будут счастливы. Не будет больше боли. По щеке скатывается обжигающая слеза. Телефон выскальзывает у меня из рук и падает на пол. Я тянусь к шкафчику за спиной и нахожу бутылку Glenfiddich. На три четверти полная.
Я откупориваю хрустальную пробку и подношу ободок к губам.
Я колеблюсь всего секунду, прежде чем жгучая жидкость проникает в мое горло.
46
. Лили Кэллоуэй
.
1 год: 07 месяцев
Март
Я дремала с открытым комиксом на груди. В полудреме я резко просыпаюсь.
— Я проснулась, — я практически фыркаю, произнося эти слова, и быстро моргаю. О черт, какая у него была страница? Сорок седьмая? Или сорок девятая? Где-то в сороковых, наверняка, да?
Я торопливо пролистываю комикс.
— Я вспомнила на какой ты был странице, — вру я. Я найду ее. — Я не успела дочитать до конца, как ты ушел... — я осекаюсь, когда вижу его сторону кровати. Пустая. Одеяло помялось в том месте, откуда он выполз. Я посмотрела на часы на прикроватном столике.
Пять утра.
Сначала я думаю, что, может быть, он заснул на диване. Но я не могу припомнить, чтобы он делал так раньше. Сердце замирает, и я сползаю с кровати в черных хлопковых трусиках и белой майке. Вероятность столкнуться с Коннором примерно пятьдесят на пятьдесят, поскольку он рано просыпается на работу, но я не трачу время на то, чтобы влезть в пижамные штаны.
Я просто бодро выхожу за дверь, босые ноги ступают по холодным половицам, когда я спускаюсь по лестнице. В гостиной царит кромешная тьма, и я включаю свет. Мой взгляд скользит по мебели, по взбитым подушкам, без следов от задниц.
Ладно. Я прохожу через арку на кухню, где включена микроволновка.
— Ло? — шепчу я, проходя дальше.
И тут я замираю, глаза становятся огромными.
— Ло? — его безвольная рука высовывается из-за островка. Я впадаю в панику, мое сердце бешено колотится. — Ло! — я бросаюсь в пространство между раковиной и кухонным столом и обнаруживаю, что Ло наполовину опирается на шкафчик, его голова склонилась набок, тело обмякло.
Я опускаюсь на колени и касаюсь его лица —
Слезы текут по моим щекам.
— Ло, Ло... — Что ты наделал? Что ты наделал? Я замечаю рядом с ним бутылку виски, почти пустую. — ЛО! — кричу я. Он без сознания. Но сейчас все по-другому. Он очень долго не пил алкоголь. — Проснись! — я слегка трясу его за плечи. Надеюсь, он откроет глаза. Он не мертв. Он не умер. Я подхватываю его под мышки. Мы едем в больницу, Лорен Хэйл. Просто держись. — Дождись меня, хорошо? — я плачу, пытаясь приподнять его тело своим.
У меня не хватает сил.
Я падаю обратно, вес его мышц превышает мои тонкие руки.
— Лили! — в кухню врывается Роуз, одетая в черный халат. — Что... — её голос затихает.
Я запуталась в конечностях Лорена Хэйла, в то время как он совершенно ни на что не реагирует.
— Коннор! — кричит Роуз, в ее голосе звучит страх.
Это пугает меня в десять раз сильнее.
— Я пытаюсь донести его до машины, — говорю я ей, мое тело дрожит. — Я везу его в... в больницу.
— КОННОР! — кричит Роуз.
Он вбегает на кухню с мокрыми волосами, без рубашки, в темно-синих пижамных штанах, как будто только что выскочил из душа. Он начинает действовать быстрее, чем Роуз.
— Иди заводи машину, Роуз, — приказывает он спокойным голосом. Но в глазах Коннора Кобальта есть что-то такое, что мне не нравится.
— Мы должны ехать, — говорю я сквозь поток слез. Я снова пытаюсь поднять Ло, но Коннор втискивается в маленькое пространство.
— Я держу его, Лили. Ты можешь пойти с Роуз? — он оглядывается на мою сестру, которая с широко раскрытыми глазами смотрит на Ло. — Роуз.
— Чья это бутылка Glenfiddich? — спрашивает она на одном дыхании.
Коннор легко поднимает Ло на руки, его голова болтается, как будто он... Я придерживаю его шею, чтобы это не выглядело так пугающе. Затем Коннор пристраивает Ло так, что его голова упирается в голую грудь Коннора. Так лучше. Я иду впереди, хватая Роуз за руку, чтобы она следовала за мной.
Я видела Лорена Хэйла пьяным в отключке больше раз, чем могу даже сосчитать. Но Роуз не видела его таким. И хотя что-то жестокое терроризирует каждый нерв моего тела, я думаю только об одном: ему нужна помощь.
Я не хочу проснуться завтра и понять, что не сделала для него ничего хорошего. Я не хочу сожалеть о том, что не поторопилась. Я не хочу открыть глаза и увидеть, что он ушел навсегда. Поэтому я подавляю эту боль и иду вперед. К гаражу. К Эскалейду Роуз.
— Коннор, — говорит Роуз под нос, пока он несет Ло, в двух шагах позади нас. Я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что Ло все еще там.
— Тебе нужно сесть за руль, — говорит он ей, признавая, что не может сам.
Роуз быстро кивает и делает глубокий вдох, ее серьёзное лицо возвращается. Она отпирает машину и направляется на переднее сиденье.