Продам свадебное платье
Шрифт:
— Ты такой приставучий. Наверное, рекордсмен по количеству курортных романов в стране.
— В стране? — оскорбляется он. — Во всем мире нет никого удачливее меня, ведь мне встречаются такие девушки, как ты.
— Фу, прекрати. — Поморщившись, я оборачиваюсь и смотрю на наблюдающих за нами парней. — Твои напарники по покорению туристок?
— Братья вообще-то, и они таким не занимаются.
— Да ну? Значит, ты главный плохиш в семье?
— После моего ублюдка отца.
— Как грубо. А что с ним не так?
— Любитель поднять руку
— Сочувствую. — Поджав губы, я провожу рукой по волосам, с которых по-прежнему стекает вода. — Если хочешь, можем как-нибудь поговорить об этом.
— Что? — удивляется Влад.
— Если вдруг нужно выговориться, а с семьей это обсуждать не хочется, я могу тебя выслушать.
— Предлагаешь мне сеанс психотерапии?
— Мне бы и самой он не помешал, — фыркаю я. — Нет, дубина. Просто иногда хочется поговорить с тем, кто тебя не знает и кого ты больше никогда не увидишь.
— Прямо как курортный роман, только с разговорами вместо секса, — улыбается он.
— Да ты прямо мастер аналогий.
— Так и есть. Спасибо за предложение, я подумаю.
— Хорошо. Предложение действует, пока я здесь.
— Мое тоже, — подмигивает он. — Двери открыты для тебя в любое время суток.
Покачав головой, я ухожу, бросив ему напоследок:
— Забудь.
14 глава
Тем же вечером мы с Федей обходим все имеющиеся в Джемете магазины «Море косметики». Все продавцы-консультанты в курсе моей вымышленной душещипательной истории, так что сомневаться в их честности не приходится. Они сочувствуют и желают поскорее найти подругу, но никто из них Дину не видел. Признав поражение, я соглашаюсь прогуляться до парка аттракционов.
— Нам во-о-он туда. — Федя указывает на двигающийся светящийся круг — колесо обозрения.
— Ты больше ничего не узнал? — спрашиваю я, с трудом скрывая свое подавленное настроение. — Ну, о местоположении Дины. Не могла же она взять и исчезнуть.
— Больше ничего, — быстро отвечает он. — Как я и говорил, дома ее нет, номер недоступен, а сообщения в социальных сетях она не читает.
— Мы ее не найдем. И платье я не верну. Никогда больше его не увижу. Не увижу… — Сама не замечаю, как начинаю плакать. Тихо. Можно сказать — непринужденно. Так, проливаю пару струек между делом. Но Федя все слышит. Каждую упавшую слезинку, точно она размером с огромную лужу, опрокинутую из моих глаз.
— Ну ты чего? Я уверен, что рано или поздно Дина выйдет на связь, — успокаивает он меня, взяв за руку.
Мы не останавливаемся, потому что попадаем в оживленный поток туристов. Мне от такого количества людей становится не по себе, и я судорожно ловлю остывший после дневной жары воздух.
— Все нормально, — отзываюсь я наконец.
— Точно? А то выглядишь ты неважно.
— Я вообще-то не просила давать оценку моей внешности. У меня, может, и так комплексы. — Улыбнувшись, я делаю глубокий вдох. — Когда осознаю, что могу больше никогда не увидеть платье, не подержать его
— Иногда мне даже страшно от того, насколько ты дорожишь этой вещью, — признается Федя, выглядя при этом как-то удрученно и несчастно. — Я свой свадебный костюм продал и ни о чем не жалею. Знаю, твое платье чей-то подарок, но это не отменяет причин, из-за которых ты решила от него избавиться. Мне кажется… Хотя, знаешь, забудь.
— Договаривай, а не то врежу, — на полном серьезе угрожаю я, потому что нет ничего хуже недосказанностей. Терпеть не могу людей, которые обрекают меня на подобное неведение.
— Ты не думала, что, как только платье окажется у тебя, ты пожалеешь о том, что захотела его вернуть?
— Нет. Мне станет легче, когда я заполучу его обратно.
— С чего ты это взяла? Может, тебе наоборот станет хуже, и ты…
— Нет, — повторяю я. — Я знаю, что мне это нужно.
— Ну, хорошо. Тебе и правда виднее, — сдается Федя. — Я попробую связаться с Диной еще раз. Напишу ей, когда вернемся в гостиницу.
— Спасибо. Ты очень меня выручаешь. Дел натворила я, а расхлебываем вместе. — Виновато улыбнувшись, я смотрю на вход в парк аттракционов. К нам подходит мужчина в тельняшке и предлагает сделать фотографию с павлином, но мы синхронно награждаем его уничижительным взглядом, и он спешно ретируется.
— Ему должно быть стыдно, — бормочу я.
— Когда уже прекратится эта бессмысленная эксплуатация животных, — присоединяется Федя.
— Просто невыносимо.
— Ужас какой-то.
— Им лишь бы заработать.
— А на животных плевать.
— Мрак, куда мы катимся.
— Да уж.
Замолчав, мы переглядываемся.
— Мне нравится, когда мы бубним, как восьмидесятилетние старички, — улыбаюсь я.
— И мне, — смеется Федя. — Что думаешь насчет поездки на аттракционах?
— Боюсь, мой вестибулярный аппарат устарел и не подлежит замене.
— Как долго ты планируешь быть в образе пожилой леди?
— Пока не вернемся в номер.
— Ясно. Думаю, твои хрупкие косточки выдержат одну поездку на колесе обозрения.
— Смейся-смейся. Когда придет время, твой скелет тоже растеряет весь кальций.
— Ничего страшного. Ты проследишь, чтобы я ничего себе не сломал.
— Думаешь, я буду нянчиться с тобой до старости?
— Надеюсь. Иначе моим костям не поздоровится.
— Боюсь, дружок, тебе придется заботиться о себе самому.
— Это еще почему?
— Когда выйду на пенсию и не смогу работать, перееду в дом престарелых.
— Правда? — удивляется Федя. — Ты действительно об этом думала?
— Конечно. Знаешь, как трудно найти достойное учреждение для старичков? О таком стоит побеспокоиться заранее.
— Я в шоке. Алиса, ты либо гений, либо…
— Сумасшедшая?
— Не знаю. Не могу подобрать нужное определение. Наверное, потому что еще не придумали слова, которое могло бы тебя описать.