Продам свадебное платье
Шрифт:
— От платья?
— Да. Они с Кирычем часто приглашали меня на ужин после работы, и в одну из таких встреч Аня предложила мне примерить одно из ее самых первых платьев. Она тогда только начинала шить и не думала, что однажды откроет свое дело, поэтому это платье отличалось от всего, что она делает теперь. Оно было немного старомодным и в то же время современным. У нее так и не получилось найти на него покупательницу, а потом оно перестало вписываться в линейку свадебных платьев, которые она выставляла на продажу.
— Что-то я запутался. Разве она не подарила тебе платье потому, что ты выходила замуж? — хмурится Федя.
— Нет. Я никогда не собиралась замуж. Мне даже предложение ни разу не делали. Аня подарила мне это платье, потому что оно мне шло и потому что ей так захотелось. Я дружила с их семьей не так долго, но каждая наша встреча наполняла меня теплом. Возможно, они чувствовали то же самое. Когда ты спросил меня об этом в прошлый раз, я сказала, что в этом подарке нет ничего странного, потому что люди часто дарят то, что любят сами. Для Ани ее платья, как для меня химия, а для Кирыча физика. Таков ее язык любви.
— Я был уверен, что твоя свадьба сорвалась. Так же, как моя. — Он поднимается с постели и подходит к окну. — Думал, ты меня понимаешь. Поэтому и предложила тогда помочь. Выходит, я заблуждался все это время.
— Я никогда не говорила, что собиралась замуж.
— Но и не отрицала этого. Позволила мне думать, что мы похожи. — Обернувшись, Федя награждает меня разочарованным взглядом. Он смотрит так, будто перестал узнавать стоящего перед ним человека. — Я был уверен, что ты тоже переживаешь тяжелое расставание. А когда этой весной ты впервые сказала, что жалеешь о продаже платья, я решил, что твоя свадьба не состоялась по твоей инициативе. Мне показалось, что…
— Что? — напрягаюсь я.
— Что ты хочешь все исправить и вернуться к жениху.
— Да о чем ты вообще? — Схватившись за голову, я издаю отчаянный вопль.
— Твой бывший Гриша тоже говорил о сорвавшейся свадьбе, помнишь? Я везде находил подтверждение своей теории.
— И какая у тебя была теория?
— После расставания с Гришей ты начала встречаться с парнем, который вскоре сделал тебе предложение. Но незадолго до свадьбы вы поссорились, и ты от него ушла. На эмоциях продала платье, но очень быстро начала жалеть о содеянном, вот и захотела все исправить.
— Я вообще не хотела его продавать, мне с самого начала казалось это неправильным, — сокрушаюсь я. — Думала отдать его бесплатно кому-то из знакомых. Попросила Дийю поспрашивать у своих многочисленных подруг, не нужно ли кому-то свадебное платье. А она, разумеется, растрепала об этом Грише. Наверное, вместе позлорадствовали над тем, какая я неудачница, раз облажалась не только на работе,
— Какая разница продать или отдать бесплатно? — не понимает Федя. — Итог все равно один.
— Ну а что мне было делать? — взрываюсь я, подскочив с места. — Я смотреть на него не могла! Меня доводила до истерики даже мысль, что оно висит в моем шкафу!
— Но ты все равно хочешь его вернуть. Зачем?
— Из-за Ани. Из-за ее письма. Я поняла, что ошиблась. Платье напоминает мне о трагедии, но оно все равно может стать символом жизни и вернуть мне мою надежду.
— Теперь понятно. — Тяжело вздохнув, он делает шаг мне навстречу. — Как себя чувствуешь?
— Уже лучше.
— Потому что наконец-то выговорилась?
— Я не хотела это скрывать. Ни от тебя, ни от родителей. Но я правда не понимала, как рассказать об этом.
— Ты оказалась в сложной ситуации.
— И не справилась, — заканчиваю я за ним. — Сломалась и ото всех закрылась. Не знаю, что бы со мной стало, не познакомься я с тобой прошлым летом.
— Ты была бы в порядке, — уверяет он меня, ласково гладя по голове.
— Ну, не знаю. Я оборвала общение со всеми, кто был в курсе моего провала на работе.
— Почему?
— Трудно объяснить. Когда я пыталась это прожить, не пряча собственных чувств, они раздражались. Наверное, потому что не понимали, как мне помочь. Им было бы куда удобнее, если бы я просто перестала об этом говорить. Никому не нужны мои переживания, и я их не виню. Мне и самой от них тошно. Но, когда я это осознала, перестала видеть смысл в нашем общении.
— Может, вы просто не были близкими друзьями? — предполагает Федя. Его ладонь теперь покоится у меня на спине.
— Может, — соглашаюсь я, не желая об этом думать. Те люди определенно точно остались в прошлом. — Ты на меня злишься?
— Да.
— Вот это честность.
— А как иначе? — улыбается он.
— Я переживала, что ты не поймешь. У нас вроде как доверительные отношения.
— Так и есть. Но, думаю, мы имеем право хотя бы на один секрет.
— У меня больше нет от тебя секретов, — возражаю я.
— Уверена?
— Да.
— Ни одного? Совсем-совсем ничего не скрываешь? — допытывается он, странно ухмыляясь.
— На что это ты намекаешь?
— Ты мне скажи. Наверняка у тебя в рукаве припрятана еще одна тайна.
— Ничего у меня там нет. Вот смотри, — смеюсь я, поднимая рукава халата.
— Наверное, этот секрет ты спрятала в каком-то другом надежном месте, — говорит он, неотрывно смотря мне в глаза. — Кстати, я злюсь не потому, что ты что-то от меня скрывала.
— Нет? — удивляюсь я. — А почему тогда?
— Я думал, что хоть твое сердце и разбито, оно все равно принадлежит тому, за кого ты собиралась замуж.