ПРОДЮСЕР-САН, том 1: я оказался в корпорации, где меня ненавидят
Шрифт:
Проблема с костюмами появилась ровно в тот момент, когда мы с Томоко провели ревизию её кустарных поделок для Принцессы Июнь и обнаружили, что ничего мало-мальски сносного для съёмок клипа там нету, а в том, что есть, поместится две Дзюнко одновременно и ещё останется норка для миссис Коготок.
— Значит, снимаем музыкальное видео для первой песни, и одеваем вас двоих по самым последним эскизам, — принял я решение. — Кстати, эскизы-то готовы?
Томоко заверила меня, что ни к чему не относилась так всерьёз, как к эскизам, и показала мне два наброска. Платье для Принцессы Июнь концептуально повторяло старое —
— Я очень старалась посмотреть на себя критически, — сообщила мне Томоко. — Никаких облегающих одежд, только свободное, широкое и воздушное.
Когда я спросил у Дзюнко, что она думает насчёт костюмов, маленькая айдору разрыдалась:
— Я никогда… никогда не думала, что буду петь в таком красивом наряде, — пропищала она. — Спасибо вам, Хошино-сан. Правда, спасибо. Я обязательно буду петь лучше всех. Хотите послушать? Я выучила роль Принцессы наизусть и уже готова танцевать.
Томоко вновь сбежала курить, а я воспользовался моментом и принялся расспрашивать девочку, нравится ли ей песня.
— Очень сильно нравится! — воскрикнула она. — Правда, спасибо вам, Хошино-сан. И Томоко-сэмпай спасибо. Она очень мне помогает.
— Правда? — спросил я. — Я думал, ты на неё обиделась после того, как она сказала, что никто не может петь Принцессу Июнь, кроме неё.
— Ни в коем случае, Хошино-сан! — принялась протестовать Дзюнко. — Я бы тоже обиделась, если бы… ну, если бы кто-то спел мою песню и меня не спросил. Томоко-сэмпай очень крутая и хорошая. А ещё она умная. Я никогда не видела, чтобы человек столько знал. Она мне почти как старшая сестра. Я всегда хотела, чтобы у меня была старшая сестра. А теперь мы будем петь вместе, в группе, и я… Жутко волнуюсь, но у меня всё получится. Правда.
Я узнал у Дзюнко, что её родители развелись, когда ей было пять лет, и она осталась жить вместе с матерью. По холодным эпитетам, которыми айдору награждала свою мать, я догадался, что близких отношений у них не сложилось: та предпочитала работать с утра до ночи, по вечерам — напиваться с коллегами, а в выходные пропадала из дома, куда — Дзюнко и понятия не имела. Содрогающимся голосом айдору рассказала, что её любимую кошку Миссис Коготок ей подарил отец, когда однажды встретил дочку в городе и пришёл в ужас оттого, что она не видела мать почти две недели. «Пусть хоть кто-то тебе будет рад», — сказал отец, принёс котёнка породы «британская ушастая» и подарил дочери.
— В общем, мы очень поссорились с мамой, когда я вернулась домой, а миссис Коготок нигде нет, — рассказала Дзюнко. — «Она сбежала, она сбежала». Нет, конечно: мама просто её выбросила на улицу.
По законам жанра, на улице должен был пойти дождь, а миссис Коготок забилась бы в первую попавшуюся нору, но всё вышло намного хуже: кошка забралась на высоченное дерево, блестела глазами в лунном свете и то ли не желала, то ли не могла оттуда слезть. Дзюнко полезла на дерево (я мысленно восхитился безрассудством десятилетней
— Мама с папой после этого только сильнее поссорились, — закончила айдору, — но миссис Коготок больше никто не трогал. И никто не будет. Даже вредный Токиминэ молчит, когда я приношу её сюда. Может быть, они помирятся, если я стану звездой, но…
— Обязательно станешь, — обрадовал я девочку. — Не знаю, почему, но мне кажется, что «Календарный совет» — великолепный старт для карьеры. И для тебя, и для Томоко. Мы потом ещё и Вакабу подтянем, и, может быть, наймём парочку новых айдору на раскрутку.
Разумеется, я лукавил, ибо понятия не имел, где брать новых айдору, но энтузиазм Дзюнко, распевавшей партию Принцессы Июнь каждую свободную секунду, просто не мог остаться без награды.
— Будем снимать музыкальное видео, — объявил я девчонкам, когда мы наконец собрались втроём возле готовых костюмов. — Пока что не театральный клип, но как хорошее промо-видео пойдёт: объяснить людям, кто мы вообще такие и чем занимаемся.
В назначенный день я пришёл на площадку раньше всех: убедиться, что никто не помешает съёмкам. Техники настраивали звук и выставляли свет, Томоко нервно мерила шагами сцену, Дзюнко спряталась в ближайшей гримёрке и разговаривала по видеосвязи со своей кошкой, а я развалился в кресле и прикидывал все те премии и новые должности, которые я определённо заслужил и определённо скоро получу.
Порадоваться было чему. Я совершенно точно выполнил задание. Превратил Томоко-сан в конфетку. Её хоть сейчас на центральное телевидение пускай — она выдержит уровень. К тому же я не просто копировал существующие проекты, как ту же Химефу, а действительно создал что-то новое. Да и Дзюнко, которая стартует в индустрии после нескольких месяцев абсолютного безделья и покатушек по непонятным съёмкам — тоже неплохой актив для портфолио. Довольный, я уставился в большие зеркальные панели, которые покрывали стену.
Мне понравилось то, что я увидел. Я действительно напоминал пусть и молодого, но настоящего продюсера. Ничего общего с тем запуганным школьником, который пытался устроиться на первую работу, ел дешёвый рамен и не мог найти чистую рубашку. Я больше не походил на случайного человека в футболке с раскрашенными девицами, а выглядел как взрослый и солидный мужчина, в отличном костюме, с начальственным выражением лица. И что было приятнее всего — вокруг споро сновали подчинённые. Выкуси, стерва, подумал я и махнул кулаком в сторону метафизической Ю-тян.
Видели бы меня сейчас мои родители. Хотя, они бы меня бы не узнали.
Я даже представил сценку, когда я выхожу из дорого мерседеса и открываю дверь Томоко, а моя мать показывает на меня пальцем и говорит младшему брату: «работай усердно и будешь как этот богатый господин». Хах, подумать только.
Мечтательную идиллию нарушил Гурудзи. Он нагло ворвался в зал со шваброй и ведром, забрызгал грязной водой пол, и бросился ко мне. Я было хотел его отчитать. Рассказать, что он может помыть зал уже после того, как мы закончим сьёмки, но прогнивший монах не дал мне даже открыть рот.