Продюсер
Шрифт:
— И еще… Недавно умер один лидер шоу-бизнеса. Его звали Иосиф Шлиц. Я не знал его лично, но он всегда поставлял мне отличных артистов. Его песни поет вся страна. Кто-то должен позаботиться о его певцах, артистах, фирмах, проектах. Я прав?
— Да! Прав! — опять дружно ответили гости.
— Прав. Хорошо. Раз я прав, значит, мы договоримся. Ко мне пришел мальчик и попросил приют. Разве можно отказать?
— Нет! Нельзя! — снова поддержал его хор.
— И я так считаю. Всевышний наказал нам помогать несчастным, обездоленным, нуждающимся. Он попросил — я не мог отказать. Мальчик перед вами.
Алимджан
Алимджан тоже ударил в ладоши. Помощник подбежал к Чуку и передал какой-то предмет в кожаном чехле размером с мобильный телефон. Чук моментально залез туда и вытянул ключ:
— Вау! «Феррари»! Вау! Я люблю тебя! Алимджан!!! Ты — мой бог!!!
Фархутдинбеков улыбнулся краешком губ:
— Гуляй, гуляй, мальчик. Красивый голос — красивая машина.
В этот момент к Алиму приблизился помощник:
— Алимджан Джабраилович, еще один гость.
— Кто это? — нахмурился именинник.
— Адвокат Павлов. Приглашение есть.
— А-а-а, — улыбнувшись, протянул Алим, — старинный приятель. Вот кто настоящий ангел-хранитель!
Он поднялся и пошел навстречу Артему. Нет, охранники прекрасно знали адвоката, но без специальной команды не могли подпустить к телу олигарха даже его личную пижаму и ботинки.
Перевод
Артем знал, что пройдет, а пока вполголоса развлекал охранников анекдотами, ну и внимательно следил за происходящим вокруг. Вот Леня Булавкин тихонько встал из-за стола и подкрался к Корнею Фросту. А вот из-за занавеса выглянул и моментально скрылся Митя Фадеев. Роман Ротман делает какие-то знаки почему-то маячащему в отдалении от всей компании Гарику. Из грим-уборной доносится визгливый фальцет Клима Чука.
«Вроде бы все как обычно».
Но странное предчувствие не дает покоя адвокату. Артем привык доверять своей интуиции, и она его никогда не подводила. Душа замерла в ожидании каких-то событий, скорее всего неприятных. Больше всего Артему хотелось сейчас послушать, о чем шепчутся модельер и телемагнат. И он стал внимательно следить за их мимикой и шевелящимися губами. Когда-то он тренировался читать по губам, и сейчас стоило попробовать вспомнить уроки профессора-сурдолога.
Продолжая рассказывать какой-то длинный анекдот охранникам, он уже не сводил глаз с беседующих за столом. Вот Леня положил руку на плечо Фроста, и тот не отстранился, а, наоборот, придвинулся ближе.
— Корней… пойми… можем… забрать… сами.
— Как?.. Гарик не… Я думал…
— Все просто… поговорю… он даст мне… Ты… знаешь! Я смогу!
— А Алим? Он вроде… Хочет… Его эта… Айя только… Сошел с ума!
— Отлично! Давай ее… ему… он… Мы… сделаем.
— Я не вижу…
— Где она?
— …ее знает! Должна… Фадеев, сука, обещал… прячется.
— Там… сценой. А что Клим… Его… кому?
— Ха! Клим! Алим… сам его… Он… сосет… теленок! Хитрый…
— Да уж! Шут с ним. Без него… главное… Гарика.
— …вместе. Если… нет… придется… полный…
— Как… получится. Я… сам… ты… тоже. Вместе…
Леня приобнял Фроста и что-то еще шепнул ему на ухо. Оба заулыбались и беззвучно засмеялись. Рядом гости стали прикладывать палец к губам. Леня на цыпочках отошел к своему месту. По дороге наклонился к Роману Ротману, и Павлов прочитал:
— Ромочка! По твоей… станции… решил. Оформляй… меня… будь… жду… Еще… поговорим.
Двинулся дальше. Присел на свое место и, повернувшись назад к Гарику, жестами и беззвучно губами показал и сказал:
— Иди сюда! Поговорим. Срочно!
Гарик в ответ решительно замотал головой и сделал красноречивый жест, проведя ладонью по горлу. Леня раздраженно поправил челку и, пожав плечами, отвернулся. Бестофф увидел развернувшегося в его сторону Алимджана и моментально исчез за какими-то портьерами.
По всем признакам здесь вовсю шла подготовка к переделу сфер влияния в медиасфере, а попросту говоря, дележ шлицевского наследства. Да, здесь еще не подписывали бумаг, здесь происходило нечто куда более важное: выяснение взаимных границ и претензий. От этой вечеринки до дележа оставался один шаг.
Едва Артем это осознал, Фархутдинбеков разглядел его и что-то резко сказал своему помощнику. Артем встретился с виновником торжества взглядом и развел руками: мол, рад бы обнять дорогого именинника, да не могу — не пускает стража злая. И Алимджан двинулся сам навстречу старинному знакомому.
Концерт
Митя гордился тем, как здорово все продумал и организовал. Клим Чук пел на сцене, Айя Кисс вот-вот должна была подъехать. Гарик бродил под кайфом и с безумной улыбкой, Фрост и Ротман по очереди подмигнули Фадееву. Алимджан вроде тоже был доволен. Митя увидел также подсевшего к олигарху за стол адвоката Павлова. Он уже знал, что Артем защищает вдову и даже избавил ее от первых неприятностей в прокуратуре. Он тихонько выглянул из-за кулисы и тут же наткнулся на взгляд адвоката. Взгляд был прямой и внимательный, что было как-то неприятно, и Митя предпочел спрятать нос. В этот же момент Клим закончил очередную песню, а Фархутдинбеков затянул свою — про дружбу, мужчинство и прочую хреновину.
— Митька, принеси мне срочно! — нагло потребовал Чук. — Ну? Давай шевелись!
Фадеев опешил. Он многое позволял артистам, но Клим, став любимчиком Алимджана, совсем распоясался.
— Что? Что ты сказал?
— Во, тупой! Тащи порох, козел! Быстро!
Митя хотел вспылить и тут же понял, что лучше перетерпеть — пока не стало ясно, кто чей хозяин.
— Где я тебе возьму?!
— Где хочешь! Хоть укради. Мне по… Ну?!
Клим щелкнул пальцами, что, видимо, означало, что Митя должен бегом побежать искать для певца дозу. Но в это время в зале раздались редкие аплодисменты, — похоже, гости по команде хозяина вечеринки вызывали певца на сцену. Чук моментально засуетился, забыв про своего недавнего директора, и выскочил на сцену, а Фадеев перевел дух и… все-таки побежал в офис к Гарику. Сейчас главное было получить оговоренные денежки, и не дай бог, если организаторы этого сложного концерта вздумают выяснять, кто из них оплатил выступление Чука и Айи.