Профессионал
Шрифт:
– В шестьдесят девятом году я служил в армии и сражался с террористами коммунистического толка. Я помню, что командовал своей ротой в Куме, и помню, что в ходе операции были убиты двое повстанцев, но не лично мной.
Тишину нарушали лишь жужжание камеры и гул кондиционера. Де Вилльерс решил испробовать другой подход.
– Как офицер, командовавший засадой в Куме, ты полностью отвечал за всех своих подчиненных. Если кто-то из них по твоему приказу выпустил пули, убившие Салима бин Амра, ты повинен в его смерти так же, как если бы сам убил его.
Джона Миллинга стремительно захлестнули события почти восьмилетней
– Кто бы вы ни были, вы явно сошли с ума. На войне не бывает убийств. Солдаты уничтожают врага в особой обстановке, к которой не применима обычная мораль.
У Миллинга теплилась надежда, что эти люди спятили на почве кровной мести или даже что они участвуют в бредовом розыгрыше под впечатлением от Эстер Рэнтзен [19] . Однако взгляд Майера, жесткие, равнодушные нотки в голосе де Вилльерса и бесшумные, экономные движения обоих разбивали вдребезги подобные предположения.
19
Рэнтзен Эстер – популярная английская телеведущая.
– Действительно, был один офицер, заманивший в Куме в засаду марксистского комиссара. Сам этот факт я помню, но фамилия офицера стерлась в памяти. – Джон прекрасно ее помнил, но, конечно же, не собирался называть. – Если не верите, уточните сами. Этот офицер написал книгу о той засаде и событиях, предшествующих ей. Несомненно, он изложил, как все было.
– У тебя есть эта книга?
И снова Джон обнаружил, что не может спасти свою шкуру за счет кого-то другого. До книги от кресла, в котором он сидел, было меньше двух шагов, она стояла в шкафу среди многих других трудов, посвященных Аравийскому полуострову.
– Нет, – ответил он, – но ее легко заказать через книжный магазин в Маскате.
Де Вилльерсу уже приходилось видеть все это раньше. Перед лицом смерти большинство людей теряет способность мыслить рационально, но есть и те, кто сохраняет хладнокровие, стараясь сплести паутину обмана в надежде сохранить жизнь. Зная, что Миллинг бесспорно был единственным английским офицером в том регионе и что Салим бин Амр пал от руки европейца, де Вилльерс не купился на ухищрения своей жертвы. Он посмотрел на Майера, и тот кивнул. Отснятая кинопленка уже была убрана в коробку.
Де Вилльерс не собирался рисковать, поскольку Миллинг явно обладал большой физической силой. Револьвер оставался там, где Джон его не видел и не мог достать.
– Встань на колени и иди так в ванную.
Миллинг неуклюже переполз на коленях в ванную, где его привязали лицом вниз к сиденью унитаза. Дуло револьвера, скользнув по губам, уткнулось в зубы. Затем в рот запихнули скомканную туалетную бумагу. Он услышал, как один из убийц раскрыл чемоданчик, и тут раздался самый прекрасный в мире звук – громкая трель звонка входной двери.
Майер и де Вилльерс действовали без промедления. Захлопнув чемоданчик, они заперли Миллинга в ванной и бесшумно покинули бунгало через дверь кухни, пересекли дворик позади дома, исчезли за воротами в стене и направились по пустырю к расположенной неподалеку развилке у въезда в Сееб, где их ждали Карим Букс
Джордж Холберт, не получив ответа на звонки в дверь и громкие крики, обошел дом сзади, проник на кухню и обнаружил своего друга в ванной. Кухонным ножом он быстро перерезал скотч.
– Черт побери, что ты здесь делал? – изумленно спросил Холберт.
– Хороший вопрос, – ответил Джон. – Очень хороший вопрос.
Наполнив раковину, он погрузил лицо в холодную воду. Требовалось время на размышления. Если рассказать Джорджу правду, со временем она станет известна всем, в том числе и Бриджи, а этого нужно избежать любой ценой. Врач предупредил, что необходимо беречь ее от любых потрясений, иначе она может потерять ребенка. Джон прекрасно понимал, как она отнесется к известию о покушении на его жизнь. Вытерев лицо, он переоделся в спортивный костюм.
– Подозреваю, это дело рук ребят из главного штаба, – наконец сказал Джон. – На прошлой неделе мы задали им жару на вечеринке на берегу, и кто-то из них, похоже, додумался в отместку привязать меня к собственному сортиру.
– Удивлен, что ты им это позволил, – заметил Холберт.
Было видно, что слова Джона его нисколько не убедили.
– Должно быть, они проникли через черный ход и застали меня задремавшим. Их было пятеро.
Джон старался показать Холберту, что все в порядке, шутил по поводу его брюшка, однако у него из головы не выходил кошмарный визит «историков». Он попробовал связаться по телефону с бригадиром Максвеллом и Тедом Эшли, однако обоих не оказалось на месте. Джон решил сразу по возвращении в Великобританию предупредить офицера, который на самом деле убил предводителя повстанцев.
В тот вечер Джон был особенно заботлив с Бриджи. Они отправились отмечать День святого Патрика к друзьям-ирландцам. Там пелось много мятежных песен, и Джон помаленьку расслабился. Хотя формально он был протестантом, политика его не интересовала, и он с радостью присоединился к пению.
Бриджи отправилась на улицу подышать свежим воздухом. Она происходила из рода О’Нил-Уоллис и верила во все традиционные кельтские предрассудки. Выйдя в коридор, молодая женщина застыла на месте и ахнула в ужасе. В небольшой нише в стене пятном ярких красок бросалась в глаза ваза с цветами. Но что это были за краски, да еще дома у ирландца! Неужели никто ничего не видит?
Почувствовав, как по затылку пробежала дрожь, Бриджи схватилась за живот. День святого Патрика, а цветы красные и белые. Неумолимый знак надвигающейся смерти.
Глава 16
В пятницу 18 марта Мейсон пребывал далеко не в лучшем настроении. Вот уже двенадцать дней валлиец безмятежно прохлаждался в гостинице, словно находился в отпуске да к тому же ему оплачивали все расходы. Он заводил разговоры со стюардессами компании «Галф эйр», которые неизменно останавливались на ночь именно в «Маскатском заливе», и по крайней мере дважды добивался успеха. Мейсон сфотографировал его у бассейна из окна шестого этажа, воспользовавшись своим «Олимпусом» с трехсотмиллиметровым телеобъективом. Поскольку в ванной номера создать полную темноту было невозможно, пленку он проявил в ближайшей кладовке со швабрами, добившись удовлетворительных результатов. Во всех остальных отношениях командировка в Оман была провалом, пустой тратой времени, так как докладывать Спайку было нечего.