Профессор по вызову
Шрифт:
— Ты не против, если я заодно помоюсь? — нарочито небрежным голосом спросил Максим и, не дожидаясь ответа, выдавил на руку мыла из висящей на стене матово-синей бутыли. Я закусила губу, чтобы не заскулить от нетерпения, и мотнула головой. — Ну вот и отлично… А то со вчера еще в душе не был…
И словно не замечая меня, принялся спокойно намыливаться — сначала плечи, потом грудь, голову даже помыл, стащив с волос маленькую, черную резинку… Потом медленно, закрыв глаза, спустился мыльными руками к паху… намылил его… и не затронув хозяйство, перешел к ногам.
— Ах ты
Багинский немедленно приоткрыл один глаз, выгибая бровь.
— Что-то сказала, Птичкина?
Отводя глаза, я пробурчала что-то неразборчиво-ругательское.
— Неужели тебе не нравится мое представление? — в голосе его прозвучали обиженные нотки, которые немедленно сменились на тягучие, бархатно-хрипловатые, от которых мурашки тут же побежали вдоль позвоночника. — Может, подскажешь мне, что делать дальше? А то я, знаешь ли, ничем подобным раньше не занимался…
Не дрочил в душе, что ли? — чуть не зарычала я на него. Ты серьезно? Я понимаю, если в куни ты не эксперт, но в мастурбации-то, которой каждый мужик по нескольку раз на дню занимается, уж всяко должен разбираться!
Однако по всей видимости, Багинский не шутил и, действительно, ждал от меня указаний.
Указаний? Или… грязных разговоров?! — осенило вдруг меня.
О боже… Он хочет, чтобы я сказала ему… чтобы я попросила…
— Чего ты хочешь, Марго? — неожиданно жестким голосом подтвердил он мои опасения. — Скажи мне, или я продолжу намыливать всё, кроме…
— Да положи уже руку на член! — выпалила я на одном дыхании, боясь, что передумаю. И тут же зажмурилась.
— Так? Просто положить?
Еле услышав вопрос от грохочущего в ушах бешенного пульса, я открыла глаза — его рука действительно лежала на члене — открытой ладонью вниз, касаясь, но не охватывая его пальцами.
— Нет… — я облизнула губы, пытаясь совладать с дыханием. — Обхвати его… сожми…
— Ммм… — он застонал раньше, чем выполнил мое указание, словно мои слова возбудили его сильнее, чем действие. Запрокинул голову, позволяя воде струиться по его лицу и груди, смывая пену… Но всё это я видела уже переферийно, потому что взгляд мой снова намертво вцепился в то, что происходило ниже — там, где намыленная, мужская рука ритмично скользила вверх и вниз по всей длине его возбужденного органа.
— Так, Марго? Это то, что ты хотела видеть? — сдавленно спросил Багинский, вновь опуская голову, сам наблюдая за тем, что делал с собой.
— Да… — вырвалось у меня помимо моей воли. — О да…
Он вдруг зашипел, явно заставляя себя притормозить, и от мысли, что он чуть не кончил от моих слов — вот так просто, от того, что мне нравится смотреть на него — у меня окончательно всё поплыло и закружилось в голове. Колени стали совсем ватными, стоять стало совершенно невозможно… Медленно, утягивая за собой висящее на двери полотенце, я съехала на пол. И только тогда — с размаху плюхнувшись на попу, почувствовала, что между бедер уже всё скрутилось в готовый взорваться, горячий и тугой комок…
— Смотри на меня… Смотри, Марго… уже скоро… совсем близко… — подгоняя
— О да… близко… так близко… — вторила я, еле слыша свой голос из-за шума крови в ушах, извиваясь и чуть не плача от нетерпения. — Ну же… пожалуйста… хочу…
Крепко прикусив губу и дернувшись всем торсом вперед, он вдруг застонал, и краем глаза я увидела, как вместе с водой из-под руки брызгает на пол его семя.
И всё ещё, не отрываясь, расширенными, как у наркомана зрачками, он смотрел на меня. Прямо мне в глаза.
И меня взорвало. Опалило изнутри жарким, ослепляющим наслаждением, подбросило, вырывая из груди невольный крик, и оставило бессильно обмякнуть, растянув на полу уже полностью…
Только очнувшись, я поняла, что на пару секунд потеряла сознание — вероятно, организму, ослабшему после вируса, нужно было отключиться после такого сильного потрясения. Хорошо, что Багинский этого не заметил, иначе отнес бы меня обратно в кровать вместо того, чтобы поставить рядом с собой в душ и ласково и медленно целовать меня, вжимаясь опадающим членом мне в живот.
И уж точно он не стал бы делать то, что никто не делал с самого моего детства — мыть мне голову шампунем!
Укладка! — чуть было не возмутилась я. Недельная «прямая» укладка, которую я только вчера утром сделала, провозившись почти час со слабым гостиничным феном!
Да и фиг с ней — махнула рукой, зевая и расслабляясь под его успокаивающим массажем, больше похожими на ласку. Я и без укладки хороша, раз у меня такой… замечательный профессор…
Глава 28
Я так и не смогла найти способ, как сбежать от профессора в течение дня, чтобы разобраться с Беловой. Не было ни одной причины, ни одного самого маленького повода. Даже в комнату мою мы сходили вместе — перенести мои вещи к нему. Скрывать наши отношения уже не было смысла — все про нас уже знали и так.
После обеда Багинский прочитал лекцию в собственной конференц-панели, и даже там я не смогла найти ни одной минуточки, чтобы поговорить с Беловой. О да, она была на этом выступлении — с каменным лицом сидела в первом ряду, и судя по всему, пыталась смутить профессора, играя в пресловутую статую укора.
— Я обязательно выгоню ее, — пообещал мне Максим после лекции. — Это ведь она науськала на нас журналистов. Разберусь с ней, как только закончится конференция — сейчас и без нее проблем полно.
Не выгонишь — грустно подумала я. Если я не придумаю, как забрать у нее компромат на тебя, никуда ты ее не выгонишь. Так и будет шантажировать тебя, пока не решит сдать полиции.
А вот меня ты выгонишь — это ведь из-за меня компромат появился на свет. Это ведь я изначально хотела его использовать против тебя…