Прогноз погоды для двоих

Соломон Рейчел Линн

Мы расположились на ковре в гостиной, вокруг горки рассыпанных шоколадных и мелких настоящих монеток.

– У меня есть маленький дрейдл, он сделан… – запевает Касси, то и дело почесывая шею, искусанную колючим свитером со светящейся ханукией на груди. Эти свитеры – одинаковые для всей семьи – нам в прошлом году подарил Алекс.

– Из пиццадильи! – выкрикивает Орион и расплывается в щербатой улыбке. На выходных у него выпал первый зуб, и теперь Орион едва не лопается от гордости. Ах, беззаботное детство!

– Что такое

пиццадилья? – интересуюсь я. Мы с Хавьером тоже играем и по совместительству выступаем судьями.

– Кесадилья с пиццей! – Орион кидается в меня дрейдлом. – Я думал, вы умная, тетя Ари!

– Прости, не догадалась! Плохо разбираюсь в пицце, – признаюсь я. – В следующий раз приготовь мне такую.

– Давайте прямо сейчас! – подпрыгивает Касси. Темные кудряшки торчат во все стороны, огромный свитер свисает до колен, тонкие ножки обтянуты бело-синими полосатыми легинсами. – Я сделаю лучшую в мире пиццадилью, только надо, чтоб папа поставил в духовку.

– Нет, дети, готовить мы ничего не будем – только что поели! – Хавьер гладит Касси по волосам, так похожим на его собственные. – И хватит, пожалуй, дрейдла на сегодня – впереди еще семь ночей, а тете Ари вставать рано.

– И все потому, что на станции не отмечают еврейские праздники! Впрочем, иногда я и сама не отмечаю…

– Ну еще разочек, пожалуйста! – просит Касси. Перед ее умоляющим взглядом невозможно устоять.

Вытирая руки о джинсы, в комнату входит Алекс со словами:

– На курсах для молодых родителей почему-то не учат, как отказывать, когда дети такие милые.

Близняшки радостно тянутся к дрейдлу. «У меня есть маленький дрейдл, он сделан из экзистенциальной тоски тети Ари…»

Пока у Алекса не появились дети, я была уверена, что своих мне не надо – родитель из меня выйдет ужасный, с такими-то генами!.. Однако общение с племянниками полностью изменило мои взгляды. Не знаю, сколько у меня будет детей и когда, знаю лишь, что хочу семью – хочу видеть радость детства, которой нам с Алексом так не хватало.

– Выглядишь усталой, – замечает Алекс, садясь в кресло и вытягивая свои длинные ноги. Шамаш [10] в ханукии на его свитере то и дело гаснет, хотя брат поменял батарейки перед ужином. – Дрейдл достал?

– Все нормально!

В последнее время это моя мантра. Нормально, что Гаррисон меня бросил. Нормально, что Торренс проводит время в мелочных спорах с бывшим мужем и не исполняет обязанности моего руководителя. Я улыбаюсь своей лучшей телевизионной улыбкой, однако «нормально» все равно звучит неубедительно, поэтому добавляю:

10

Шамаш (ивр. «служка») – одна из свеч меноры или ханукии. Предназначена для зажигания остальных

свечей.

– У меня все прекрасно, честное слово!

И будет еще лучше, когда завтра вечером мы встретимся с Расселом, чтобы обсудить наши планы. Встреча назначена всего за два часа до того времени, когда я обычно укладываюсь спать, но ради такого дела можно и припоздниться.

На дрейдле выпадает буква «гимель».

– Вы проиграли! – сообщает Орион и отбирает у нас с Касси шоколадные монеты. – Вы все проиграли!

Я делаю вид, что расстроена.

– Опять?! Да ты непобедим!

Орион с Касси хихикают. Их невинный смех для меня – как бальзам на душу.

Перед любым праздником я переживаю, придет ли мать, и это всегда лотерея – зависит от того, какое у нее настроение. Наверняка Алекс приглашал ее и сегодня. Слава богу, что она не пришла.

– Отличная игра! – Хавьер подбирает дрейдл и складывает выигранные Орионом монетки на журнальный столик. Касси, должно быть, уже объелась шоколадом (которого я принесла целую гору), поэтому не оспаривает выигрыш брата. – Если хотите поговорить, я уведу детей наверх.

– Было бы здорово, спасибо! – откликается Алекс.

Близняшки обнимают меня за шею. Делаю вид, что вот-вот задохнусь.

– Вы такие сильные! Я долго не выдержу! – Они громко смеются и обнимают меня еще крепче. Наконец я сдаюсь и обнимаю их в ответ. – Счастливой Хануки!

Громко целую племянников в макушку, а они делают вид, что им противно.

– Не забудь налить Кассиопее воды в фиолетовую кружку, – напоминает Алекс. Хавьер, улыбаясь, показывает, что уже налил.

Троица с шумом поднимается наверх. По пути Касси обещает Ориону поквитаться с ним в дрейдл завтра вечером.

– Как вам вообще удается проявлять к ним строгость?

– С трудом, но мы справляемся.

Я снова нарушила режим, но не жалею. Алекс уходит в кухню и возвращается с двумя бокалами вина. Глядя, как жадно я пью, предлагает:

– Принести всю бутылку?

– Нет, я завязываю. Это последний. – И я переливаю вино из его бокала в свой.

– Хотел предположить, что у тебя выдалась тяжелая неделя, да ведь сегодня только понедельник…

Я машу рукой:

– Тяжелая неделя, тяжелый месяц, тяжелый год!

– Хочешь выговориться?

– Дело, как всегда, в моей начальнице, но пока я справляюсь, спасибо.

А завтра, возможно, начну справляться еще лучше при поддержке неизменно вежливого, однако по-прежнему загадочного Рассела Барринджера.

– Ну тогда у меня к тебе разговор. – Алекс садится на диван рядом со мной и принимается нервно теребить краешек пледа. Оно и понятно, не просто же так Хавьер увел близняшек, чтобы оставить нас наедине. – Хотел кое-что рассказать о маме.

Я тут же непроизвольно сжимаюсь в комок. Убежать бы сейчас наверх и свернуться клубком в детской кровати…