Программа
Шрифт:
Я не отвечаю, думаю, что бы ответил Джеймс на эти вопросы. Может, он и с первого взгляда узнают, что он болен.
– Ты можешь добровольно участвовать в Программе, если станешь чувствовать себя подавленно. Или если тебе будет нужно с кем-нибудь поговорить.
– Он протягивает руку и похлопывает меня по бедру, захватив меня врасплох, и я подпрыгиваю.
Обработчик встает и обходит мой стул, как будто уходит. Но вместо этого он встает позади и кладет руку мне на плечо. Его пальцы сжимаются.
– Хорошего дня, Слоан. Что-то говорит мне, что скоро
И затем он отпускает руку и уходит, оставив меня в темной комнате.
* * *
Я практически бегу на обед, страшась того, что Джеймса там не будет. Останавливаюсь на бегу, покачнувшись, когда вижу, как он сидит за нашим столом, пьет апельсиновый сок из пакета.
– Ты в порядке, - говорю я, подойдя к нему. Я едва не падаю ему на колени и прижимаюсь к нему. Он не обнимает меня, но и не отталкивает. Я прижимаю лицо к его шее.
– Да, - говорит он, - я в порядке.
Я отстраняюсь от него и смотрю ему в лицо, пытаюсь оценить, насколько велик ущерб. Кожа у него бледная, уголки губ опущены, как будто он забыл, как улыбаться. Я глажу его пальцами по щеке, и он закрывает глаза.
– Я так волновалась, - шепчу я.
Он не отвечает, и я обнимаю его снова, держу его крепко, так, как хочу, чтобы он обнял меня, но он не обнимает. Немного погодя я отпускаю его, и он снова принимается за еду, откусывая маленькие кусочки. Он смотрит на кафетерий, но не куда-то конкретно. Просто в пустоту.
– Кто-нибудь задавал тебе вопросы?
– спрашиваю я.
Он качает головой.
– Они забрали меня из класса, - говорю я.
Джеймс смотрит на меня.
– Что произошло?
– Они спрашивали о Миллере. О тебе...
Джеймс не реагирует. Вместо этого он просто возвращается к еде. Мне так его не хватает, хотя он и сидит напротив меня. Он уже не тот.
– Никто не говорил со мной, - говорит он.
– Сегодня я даже не видел обработчиков.
И хотя от этого мне должно было стать легче, это утверждение внушает мне беспокойство. Почему они занялись мной? Либо они оценивают именно меня, либо собирают доказательства против Джеймса. Не уверена, что именно.
– Я хочу уехать из города, - говорю я.
– Думаешь, мы можем уехать? Хочу снова поехать на природу.
Джеймс медленно жует еду.
– Думаю, могу попробовать.
Пустота в его голосе убивает меня, и я не уверена, смогу ли еще это вынести.
– Ты разве не хочешь поехать со мной?
– спрашиваю я тонким голосом.
Он кивает.
– Конечно, хочу, детка.
Я выдыхаю и склоняю голову на плечо Джеймса. Его рука под столом находит мою, и мне становится лучше, как будто этот маленький признак жизни может что-то означать. Мое внимание привлекает движение в углу. Я смотрю в ту сторону и вижу, что обработчик смотрит на меня с улыбкой на губах.
Часть 1. Глава 10
Остаток недели проходит все так же. Я пытаюсь сохранять видимость того, что все хорошо, особенно, когда чувствую, что за нами наблюдает он. Обработчик сидит и на моих уроках, и в кафетерии, внимательно наблюдает за мной.
Они не отводят Джеймса в сторону, чтобы задавать ему вопросы, и мне интересно, что это значит. Я что, кажусь обработчику более подавленной? Или они уже решили забрать Джеймса?
В пятницу я практически вытаскиваю Джеймса из здания, чувствуя облегчение от того, что мне не придется притворяться еще один день. Но, как ни странно, мне кажется, я и плакать не буду. Я почти убедила себя, что Миллер не был нашим лучшим другом. Только так я могу справиться.
Я заранее положила вещи в машину, так что мы можем поехать прямо на природу. Джеймс тихо сидит на пассажирском сиденье, смотрит в окно. Мои родители, кажется, были немного обеспокоены тем, что после Миллера мы едем так скоро, может, они что-то подозревали. Они спросили, почему Джеймса не было у нас дома, и я сказала, что он занимался может, именно поэтому они что-то заподозрили. Я практически поселилась в доме у Джеймса, и когда его отец был поблизости, что-то шептала ему и притворялась, что мы дурачимся. На самом деле, я просто говорю ему, чтобы он держался. Вечером я кладу его в кровать, говорю, что люблю его и что не позволю, чтобы с ним что-то случилось. Он ничего не говорит в ответ. Я боюсь, что больше и не скажет.
* * *
Джеймс сидит и смотрит на костер, а я ставлю палатку, ворча и царапаясь о колышки. Я то и дело бросаю на него взгляд, но он так и не смотрит в ответ. Когда палатка установлена, я беру спальный мешок из машины. Я жутко устала. Я зову его, бросаю еще один спальный мешок в его сторону.
– По крайней мере, мог бы сам взять себе спальный мешок, - говорю я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.
– Ты заставляешь меня делать все самой.
Он не отвечает, но встает и идет за мной в палатку. Он забирается внутрь, и мы расстилаем спальные мешки. Его взгляд устремлен за миллион миль отсюда.
– Эй, - говорю я, сидя перед ним и гладя его по голове, - Ты не хочешь немного полежать?
Его глаза встречаются с моими, но только на секунду, и потом он кивает и забирается в спальный мешок, растянувшись на спине. Я кусаю губу и ложусь рядом с ним, свернувшись в клубок так, как ему нравится. Положив бедро ему на ногу, уткнув лицо в его шею.
Я кладу ему руку на грудь и прислушиваюсь к его дыханию. Он не касается меня.
– Я скучаю по тебе, - говорю я тихо.
– Мне так одиноко без тебя, Джеймс. Я пытаюсь быть сильной, но не знаю, сколько еще протяну. Ты должен вернуться ко мне. Не думаю. Что я справлюсь в одиночку.
У меня на глаза наворачиваются слезы, но Джеймс не шевелится. Господи, я просто хочу, чтобы он вернулся. Хочу услышать его смех, его ядовитые комментарии, его фальшивое самолюбие.
– Я люблю тебя, - шепчу я, и в палатке становится тихо.
Я теряю его, так же, как потеряла и других. Я всхлипываю, прогоняя слезы, и говорю так, как будто он здесь, со мной.
– Я не дам тебе уйти, знаешь?
– говорю я.
– Я не собираюсь просто так сдаться. Так что даже не думай о том, чтобы найти другую подружку.