Прогрессоры
Шрифт:
Особенно возбужден был Валера. Стоя на баке в роли впередсмотрящего, он прикладывал титанические усилия, чтобы поминутно не оглядываться на парочку местных красоток. Всего-то два дня назад Сергей Петрович объяснял ему, что на Лизе свет клином не сошелся. И вот, смотри ты, действительно не сошелся. Вот они, такие грязные, испуганные, но зато, такие восхитительно живые и естественные. А что близнецы рыжие, так это не беда. Вон, Марина Витальевна, которой Сергей Петрович грозился отдать его на 'обучение', тоже рыжая. Только про Витальевну никто кроме нее самой не скажет - это ее естественная масть, или просто краска.
Маяться, как мы уже сказали, Валере было недолго. Вот, наконец, наступил момент, когда 'Отважный' мягко ткнулся в песчаный берег острова, почти
Едва только швартовы были закреплены за вбитые в песок колья, а с кормы сброшены якоря, как Марина Витальевна взяла командование на себя. Ляля, Лиза, Катя, Марина-младшая и, даже отвлекшаяся от своих гусят Вероника, занялись оказанием медицинской помощи. Мужчины тоже не остались в стороне от важных дел. Им было поручено два дела. Первое - разделать бычка, второе - подключить к генератору насос, развести большой костер и организовать повторение банного дня. Сказано - сделано.
В первую очередь Ляля и Лиза, под руководством Марины Витальевны, согрели в небольшом котле воду и, раздев пострадавшего, начали обтирать его влажными марлевыми тампонами.
Тем временем близнецы попали в руки Кате, которой было поручено избавить их от насекомых, кишевших у них и в волосах и в одежде. Усадив эту 'сладкую парочку' на старую корягу, Катя задумалась. Задача была непростой. Даже со стороны было видно, как девицы постоянно и непрерывно чухаются, причем практически во всех местах сразу. При этом для избавления от насекомых, за исключением химии, существует не так много доступных методов. Первый из них - это керосин. А второй - это перед баней обрить пациента до зеркального блеска во всех местах без исключения. Ну, вы меня понимаете, ага, сделать из человека античную мраморную статую.
Посоветовавшись с Мариной Витальевной, Катя решила прибегнуть ко второму способу. Керосина-то у них все равно не было. Но, сперва будущим жертвам гигиены для поднятия духа, выдали по большой алюминиевой миске, оставшихся от завтрака холодных макарон с жареной рыбой. У хорошей хозяйки на кухне всегда бывают излишки.
Эксперимент удался на славу, Кате даже удалось жестами объяснить насчет ложки, и для чего сей предмет предназначен. Через полчаса миски были вылизаны до блеска, а осовевшие от непривычной сытости близнецы были готовы отдаться в ловкие руки цирюльника. Поскольку большой костер уже горел, а полуденное солнышко припекало не на шутку, Катя жестами показала близнецам, чтобы они сняли свои меховые куртки. Для них был уже готов мощный дизинсектакль, способный с первого раза вывести всех насекомых. Правда, потом эту одежду от греха подальше надо будет проветривать в течении, минимум, суток. Но зато отсутствие насекомых гарантировано. Кроме того, пошушукавшись, Ляля и Лиза решили, что могут скинуться в пользу близнецов кое-какой одеждой и бельем на 'обзаведение' из своих запасов. Так что, ходить голышом им не придется. Катя тоже хотела принять участие в этой акции, но ее помощь была отвергнута. Пышные, мощные формы Кати не совмещались с худенькими субтильными фигурками близнецов, и ее вещи сидели бы на них, как седло на корове.
Увидев, что Валерка, во все глаза вылупился на торчащие титьки девиц, Катя погрозила ему пальцем. Жалея, что всю эту процедуру нельзя укрыть от посторонних глаз, она взяла ручную машинку для стрижки. Первой Катя решила отстричь молодую мать. Когда первые сальные пряди упали на землю, против всех ожиданий, подопытная не стала вскакивать и кричать, а лишь молча поглубже втянула голову в плечи.
Потом, когда обе близняшки заблистали остриженными под ноль черепами, а всю их срезанную волосню, аккуратно собрали веником и вместе с насекомыми бросили в костер, так сказать, на счастье. Затем, поскольку вода текущая из шланга была еще недостаточно теплой, молодой маме дали возможность еще раз покормить своих крошек.
И вот, Ляля и Лиза, окончившие перевязку раненого, вместе с Катей, увлекли близнецов в банную палатку. Девочки разделись сами, раздели своих жертв, и подвели их к закрепленному на крыше палатки шлангу, из которого через
Вот тут-то близнецов в первый раз и прорвало. Визг был такой, будто их резали. Горячая вода, мыло, мочалка оказались слишком сильным потрясением для их неокрепшей психики. Правда, только визгом все и ограничилось. Голые девицы просто стояли, вжав голову в плечи, под струей горячей воды, и голосили что было сил. Под бурным напором горячей воды, мочалки и мыла с них слоями сходила застарелая грязь. Но, к хорошему привыкают быстро, а мытье - это совсем не больно. Скоро отчаянные вопли сменились совсем другими звуками, говорящими о том, что близнецы смирились с процедурой, и даже начали находить в ней некоторое удовольствие.
Примерно час спустя, бело-розовые, как фарфоровые куколки, завернутые в одеяла, близнецы сидели у костра, и как цивилизованные люди, по примеру своих новых подруг, прихлебывали из больших кружек знаменитый банный сбор Марины Витальевны.
Жизнь Дары, Мары и их брата Гага изменилась. При этом девочки пока даже и не предполагали, насколько глубоки и катастрофичны для их мира эти изменения. Они всего лишь пытались усвоить странные обычаи этого, несомненно, могущественного племени, почти безошибочно угадывая социальные роли своих новых знакомых. Антон Игоревич для них был Главным Охотником, Андрей Викторович - Самым Главным Вождем, Марина Витальевна - Мудрой Женщиной, Сергей Петрович - Вождем на Воде. Ни Дара, ни Мара не хотели ничем расстраивать этих людей, взявших их под защиту, и принявших в свое племя. И даже более того, подаривших им такие теплые, удобные, пусть и непонятно как сделанные вещи. Им даже было неважно, люди это, или духи. Мудрая Женщина этого племени дала им понять, что скоро их брат поправится, а платить презлейшим за предобрейшее люди научились гораздо позже. Тем более, что один из двух молодых охотников сейчас с таким интересом смотрит на них...
Примечание:
Вот так, за исключением цвета кожи могли выглядеть соплеменники Гуга, Дары и Мары - европейские кроманьонцы.
Цвет кожи это вообще один из самых мобильных признаков человека, при постоянном обитании в каком-то месте полная подгонка цвета кожи под местный уровень инсоляции происходит всего-то за 1500-2000 лет.
Великие Северные равнины. Остров в месте слияния Великой Реки и Нагары.
Гуг, Мара и Дара
Гуг понемногу приходил в себя. Сознание возвращалось рывками. Первым ощущением была навалившаяся на грудь тяжесть и тупая боль в ребрах. Попытавшись пошевелиться, Гуг почувствовал, что он слаб как младенец, и так же как младенец лежит абсолютно голый. В голове шумело, язык был шершавый, как сухая шкура. Земля, на которой он лежал, неприятно покачивалась, а в ушах, гудело, словно там рычал какой-то хищный зверь. Но звук этот доносился откуда-то снизу. Попытавшись открыть глаза, юноша почувствовал, что его веки будто склеены древесной смолой. Собравшись с силами, он, наконец, смог открыть глаза.
Первое, что он увидел, было склонившееся над ним лицо Дары. Сейчас ее было трудно узнать, но, несомненно, это была именно Дара. Хоть соплеменники всегда путали близнецов, Гуг различал их безошибочно. Для него это было так же просто, как различать свою правую и левую руку. Его сестра была одета в странную одежду из очень тонкой шкуры, а на замотанной куском такой же шкуры голове совсем не было волос. Увидев, что Гуг открыл глаза, Дара тихонько шмыгнула вздернутым носиком и склонилась к нему низко-низко.
– Ты, очнулся, братец?
– шепотом спросила она своими розовыми губами, - Наконец-то. Если ты чего-нибудь хочешь, то только скажи?
Гуг очень хотел пить, но его пересохшее горло вместо слов смогло издать лишь какой-то хрип. От этого усилия он снова чуть было не потерял сознание, и закрыл глаза. Когда Гуг вновь сумел открыть их, то Дара куда-то исчезла. Он опять впал в полудрему-полубред, мучаясь от жажды. Некоторое время спустя Гуг почувствовал, как ему в плотно сжатые губы тычется что-то мокрое и одновременно теплое.