Прогулки с Бесом

Сокольников Лев Валентинович

Времена просветления тёмных кончились и прежние "а вы знаете, а вы понимаете!?" вызывают у просвещаемых дикое желание расквасить морды просветителям!

"Вращатели гузном" отвратная порода, худшая предательской. Сделай повтор: "предают во что верили и чему поклонялись, а не было веры - не было и предательства. Смотрите на мир широко открытыми глазами и не опускайте в землю"

Глава

Расплод вражеских прислужников.

Видимых

лозунгов, вроде нынешних рекламных растяжек поперёк улиц в городах отечества враги не развешивали, и советов жителям, вроде "выживайте, как сможете, мешать не будем" не делали. В договоре "Как выживать аборигенам" слов и подписей не было, без них каждая из строн понимала: "не шумите - вас не трогаем, а до прочего ни вам, ни нам дела нет" - и каждый занялся своим делом.

– Вступление длинное, суть не затрагивающее. Что в названии главы?

– "Расплод вражеских прислужников" Причины и условия расплода. Ограничимся ограничимся следствиями, как всегда?

– Выяснение причин приводит к нехорошим вывода вроде: "только придурки могли допустить что "савецкий человек скорее умрёт голодной смертью, но не станет служить врагам!"

На сегодня "совецкая" власть вписана в "Поминальник" как усопшая, но не все согласны и заявляют:

– Не померла савецкая власть, летаргическим сном спит родимая. Погодите, проснётся, разберётся и таких пиздюлей хулителям отвалит держись!

– Что-то долго спит, пора и очнуться. После летаргии долго не живут, онувшиеся ко всему безразличны с надписями на лице:

"мог и не просыпаться, ничего не потерял" Какая власть, о чём толковать?

Мать, воспитанница приюта, выросла неверующей и усопших поминала "уёпшими"

– В матушкиной молодости не применяли фальшивого и лицемерного "о мёртвых хорошо, или никак" Умерших, если заслужили, можно поминать одноразово и каждый день... или два раза на день...

Над самоубийцами (суицид), а тако взятыми водой, огнём и петлёй православная вера музыкальных произведений, то есть, пение молитв, не совершает.

– По церковному уставу не положено, но не полное забвение отчаявшимся, раз в году дозволено помянуть, есть такая неделя, "фоминой" называют.

Но православный канон, иначе "правИло веры" ни единым словом не упоминает расстрелянных и повешенных "по приговору совецкого суда" порождая умолчанием трудности:

– Поминать повешенного родича, не стоит?

– В казни через повешенье без верёвки не обходятся.

Справедливо когда-то засунули в петлю "раба божьего", по ошибки лишили проживания служителям культа в высшей степени наплевать кого отпевать, важна цена "таинства" .

Нет ясности: как быть с отпеванием останков убитых шестьдесят лет назад воинов? Жизни лишились коммунистами-атеистами, а ныне, без спросу, отпевают-окропляют, и обив ящики с костями дешёвой тканью красного цвета, символом "верности идеям прошлого", закапывают под прежний "символ победы": пентаграмму красного цвета.

– На то и откапывали?

– Когда из мира усопших (убитых) станут поступать сообщения вроде:

"мы были коммунисами-комсомольцами и хотим таковыми оставаться и далее! Протестуем против покоя под символом чужой

веры, руки прочь от костей наших!" Как жить далее, если и до ныне кладбища, эти "места печали и скорби" - делятся на "воинские" и "цивильные"? На воинском кладбище крестов не ставят, хоть десять панихид по убиенным отслужи:

– Воинским уставом ношение креста в советской армии не позволялось. Где сегодня похоронены предатели - никто не знает, не уделяют могилам предателей внимание...

– Ни одни предательские кости лишены внимания, и героев забывают...

– Ничего, мы компенсируем "мемориальными досками"! С другой стороны: хотя бы кто-то из умерших оповестил живых, как следует обращаться с их костями? Нужно ли это вообще?

Первыми в списке предателей помяну граждан города, кои удумали встречать вражеского коменданта "хлебом/солью". Имена и фамилии "презренных предателей" неизвестны, но бес заметил:

– Их "проклятые всем советским народом имена" будут храниться в спецархивах вечно! Забавно: в "памяти народной" имён и фамилий не осталось, а в спецархивах - пожалуйста! Кто главный?

– Ясный хрен, чего тут думать: специальный архив! Нынешним гражданам города память о древней театральной постановке "вручение ковриги немецкому коменданту города N-ска в октябре месяце одна тысяча девятьсот сорок первого года" абсолютно безразлична.

– Бесяра, хочу спросить: а хлеб, что обычно подносят именитым гостям, куда потом девают? Поедают на "торжественных обедах по случаю..."?

– Голубям крошат... Трудно сообразить?

Собрался проявить интерес к бывшим предателям в полной мере потому, что поверил в приход демократических времён в отечестве нашем. Вера моя до того дошла, что однажды удумал появиться в упомянутой выше конторе с желанием взглянуть на документы о "предателях и отщепенцах прошлого", но, посмотрев на прошлую нехорошую публику нынешними глазами передумал:

"прав Екклесиаст: "... и нет ничего нового под солнцем". Чего поминать старых отщепенцев, когда свежих в избытке"?

Древний страх сидел во мне, он, охранительный, сидит во многих, кому на сегодня за семьдесят. Борьба древнего страха с новым желанием стать храбрым боролись так: "зачем упоминать имена и фамилии граждан города, удумавших встретить коменданта хлебом/солью"? Если коменданта встречал Сидоров - всех ли сидоровых следует подозревать в прошлом предательстве:

– Случаем, не потомок того Сидорова, подносившего хле-соль герру коменданту? Уж больно похож - если первый впишу Сидорова в нехороший список - гарантия, что меня туда не впишут. В подведении под статью о предательстве важно соблюдать принцип "держи вора"

Закон позволяет защищать и предателей без разглядывания корней столь ужасного проявления человеческой натуры.

Могу поминать коллаборациониста отца, о других "вражеских приспешниках" скажут их потомки...

– ... если хватит мужества...

– ... мужество и не потребуется, достаточно вселиться сущности вроде тебя и понуждать на рассказы о неприятном.

– мы чем-то схожи с государством: неприятные факты биографии делает секретом на сотню лет, а у нас всего-то половина века.