Проходная пешка (Пришлые-4)
Шрифт:
– Вдоль дракона, - наставительно заметил я, - можно идти либо в сторону головы, либо в сторону хвоста.
– Это, по-моему, и есть хвост, - нерешительно высказалась Ильмира.
– Да-а...
– Малыш поскреб бороду, с уважением поглядывая на чешуйчатое чудо.
– Надеюсь, хвостом он вилять не будет? И вообще, направо мы пойдем или налево?
– В какой-то стороне должна быть голова. Туда мы не пойдем.
– Но ведь перед головой должны лапы быть, - Ильмира говорила серьезно, но в глазах играло веселье.
– Сначала
– То есть наоборот.
Я усмехнулся - уж больно наш диалог напоминает "Алису в Зазеркалье"... А еще почему-то на память приходит Рерих - "Град обреченный", кажется - там ведь дракон кольцом вокруг города свернулся?
– Ладно, пошли налево. Только давайте от этой туши подальше отойдем, а то сметет и не заметит...
Уже полчаса идем, а дракон, по-моему, кончаться не собирается. Интересно, насколько он вообще тянется? Вот смеху-то будет, если он в самом деле хвост в зубах держит, как на старых картинках...
И опять все как во сне - идем и идем вдоль чешуйчатой стены, а она все не кончается. Так что когда впереди что-то зашевелилось, я даже облегчение почувствовал. Малыш тоже заметил - ствол моментом возник у него в руке:
– Что там?
Я только плечами пожал:
– Зверь какой-то. Крупный.
– Не оборотень, по-моему, - неуверенно произнесла Ильмира. Я выставил вперед Хельмберт, как миноискатель. Да, непохоже на оборотня... В это время зверь вынырнул из тумана и неторопливо потрусил в нашу сторону. Я чуть не рассмеялся:
– Медведь, всего-то навсего... Фу-ты...
– В Зачарованном?
– в голосе Ильмиры прозвучало недоверие.
– Он что - кушать хочет?
– Малыш поднял ствол. И в самом деле, медведик держит путь к нам, не сворачивая, причем на задних лапах. Может, ручной?.. Нет, бредятина. Не бывает таких здесь. А значит...
Я отвел руку Малыша:
– Оставь ты эту пукалку. Только разозлишь. Нехай зверик спит.
Обездвиживающим я саданул вполсилы, почти небрежно. Никакой реакции. Правильно, а ну-ка без халтуры... И я влупил ему со всей чародейской дури.
Медведь вздрогнул, опустился на четвереньки и рявкнул:
– Сдурел ты, что ли?! Чего кидаешься?
Малыш издал неопределенный звук, а я невольно поскреб в затылке. Не бывает так. Этого не может быть потому что этого не может быть никогда. Но никуда не денешься, вот он, этот медведь, и Силой его не прошибешь. Так что остается беседу поддержать...
– Извини, друг, Я-то думал, ты зверь.
– Зверь, не зверь... Чего кидаться-то?
– Он не виноват, - вступилась Ильмира.
– Тяжелое детство в коммунистической России, деревянные игрушки....
– К полу прибитые, - заржав, подхватил Малыш.
– И соска кирзовая...
– я тоже не выдержал. Остановиться оказалось очень непросто. Медведь тем временем подошел почти вплотную, остановился, глядя на нас с Малышом, обратился к Ильмире:
– Это они чего?
Я
– Извини, хозяин... Просто эти двое всю дорогу меня моим политическим прошлым попрекают. А сам-то кто будешь?
– Сам же знаешь - Хозяин я. Было другое имя когда-то, да я уж не помню. А вот вы-то откуда забрели? Давненько таких не видал... Был тут один, давай стрелы в меня стрелять. Раз сказал, другой - не понимает. Пришлось усовестить.
– И что?
– осторожно поинтересовался Малыш.
– Что-что... Помер.
Да, не стоит с этим Хозяином шутить. Для Силы непрошибаем, для оружия, вероятно, тоже. И, кстати, Хозяин - чего?.. Что-то тут неправильное есть. Но с расспросами приставать не стоит - еще костей не соберешь.
– А мы, Хозяин, мирные странники. Чародеи, правда, но это уж ничего страшного. Позавтракаешь с нами?
– Отчего ж...
Блин-душа, он, наверно, как медведям в сказках полагается, мед любит...
Но Хозяин, вместо того, чтоб мед требовать, заявил, словно подражая кому-то:
– Только переоденусь сначала, а то одичал, как зверь.
А дальше пошло уж вовсе что-то несуразное - такого я еще не видывал. Любую конечность на отсечение даю - не оборотень этот Хозяин. Что я, оборотней не знаю?! Но он отошел в сторонку, помедлил, потом внезапно уменьшился и облысел. Маленький, голый медведь - выглядит хуже голых собачек...
Больше всех смутился сам Хозяин, пробурчал что-то невнятное, и на сей раз превращение состоялось - оказался он приземистым широкоплечим мужичиной, заросшим до глаз бурой, действительно медвежьего цвета, бородой, в кожаной куртке, штанах мехом наружу, в громадных, воняющих дегтем сапожищах, с тесаком на поясе. С таким связываться - это еще десять раз подумать надо... И не нравится мне, как эта страхолюдина на Ильмиру поглядывает.
До поры до времени я на это внимания обращать не стал - к делу не переходит, и то ладно. А меч, в случае чего, я быстро вынимать научился. Так что я расстелил на земле плащ, Ильмира выгрузила на него нехитрую жратву, а Малыш выволок из рюкзака флягу, плеснул в колпачок:
– Ну что, для аппетита?
– и протянул Ильмире. Она помотала головой, Хозяин подозрительно на Малыша глянул:
– Мало ли что Чародеи пьют...
– Это делается так, - пояснил Малыш - а затем и продемонстрировал.
Хозяин наблюдал так заинтересованно, что Малыш тут же налил следующую порцию и предложил ему. На сей раз Хозяин отказываться не стал - и постарался в точности скопировать все жесты Малыша. Из глаз у него даже слезы потекли, он схватил протянутый мной кусок солонины. Сначала на физиономии у него проступило недоумение, потом вдруг он расплылся в гримасе блаженства, погладил пузо:
– Вот это... Это что?
– «Огненная вода» называется, - на полном серьезе растолковал Малыш.
– Иногда, между собой, мы эту штуку «молоком бешеной коровы» зовем.