Происхождение всех вещей
Шрифт:
— Так и есть! — воскликнул Генри. — Что скажешь, Альма?
— По-моему, блестящее решение, мистер Пайк.
Еще она подумала, что завтра надо первым делом отвести Амброуза в библиотеку «Белых акров» и показать ему ту флорентийскую рукописную книгу шестнадцатого века с раннеиспанскими иллюстрациями лиан ванили, сделанными францисканцами. Она ему так понравится. Альма не могла дождаться, когда же сможет показать ее ему. Она ведь даже не показала ему библиотеку! И вообще ничего в «Белых акрах». Им так многое предстоит увидеть.
— Это всего лишь идея, — сказал Амброуз. — Пожалуй, можно было бы подождать и до утра.
Тут он услышал
— Ну вот, теперь я разбудил весь дом, — проговорил Амброуз. — Мои искренние извинения.
— Is er een probleem? [34] — спросила Ханнеке Альму.
— Все в порядке, Ханнеке, — ответила Альма. — Мы с джентльменами беседуем.
34
Какая-то проблема? (голл.)
— В три часа ночи? — возмутилась Ханнеке. — Is dit een bordeel? [35]
— Что она сказала? — спросил Генри. Он стал плохо слышать, а голландский так толком и не выучил, хотя был женат на голландке в течение многих лет и всю свою жизнь работал с урожденными голландцами.
— Она спрашивает, не хотим ли мы чаю или кофе, — отвечала Альма. — Мистер Пайк? Папа?
— Я бы выпил чаю, — сказал Генри.
— Вы все очень добры, но мне следует откланяться, — проговорил Амброуз. — Я вернусь в свою комнату и обещаю больше никого не беспокоить. Мало того, я только что сообразил, что завтра воскресенье. Вы все, верно, захотите встать рано, чтобы пойти в церковь?
35
Мы что, в борделе? (голл.)
— Только не я! — буркнул Генри.
— Как вы еще убедитесь, мистер Пайк, — пояснила Альма, — в этом доме некоторые из нас чтут день отдохновения, другие нет, а третьи чтут, но лишь наполовину.
— Понимаю, — отвечал Амброуз. — В Гватемале я часто терял счет дням недели и, боюсь признаться, пропустил немало воскресений.
— А в Гватемале чтут воскресенья, мистер Пайк?
— Лишь посредством выпивки, драк и петушиных боев, к моему сожалению.
— Тогда нам надо в Гватемалу! — воскликнул Генри.
Альма уже много лет не видела отца в столь хорошем настроении.
Амброуз рассмеялся:
— А вы могли бы поехать в Гватемалу, мистер Уиттакер. Осмелюсь предположить, вы бы местным понравились. Но для меня жизнь в джунглях — пройденный этап. Так что хотя бы сегодня позвольте мне просто вернуться в свою комнату. Мне так редко выпадает шанс поспать в настоящей кровати, что глупо было бы им не воспользоваться. Желаю вам всем спокойной ночи и еще раз благодарю за гостеприимство, а также приношу самые искренние извинения вашей домоправительнице.
Когда Амброуз вышел из гостиной, Альма с отцом некоторое время сидели в молчании. Генри просматривал наброски цветков ванили, сделанные Амброузом. Альма слышала, как отец думает. И знала, о чем он думает. Она слишком хорошо знала отца и ждала, когда же он выскажет свои мысли вслух — мысли, которые ей были уже известны, — а одновременно
Тем временем вернулась Ханнеке, принеся кофейник и три чашки. Она поставила поднос с громким недовольным вздохом и плюхнулась в кресло напротив Генри. Домоправительница первым делом наполнила свою чашку, а затем водрузила свою старую, распухшую от подагры лодыжку на изящную вышитую французскую табуреточку для ног. Генри и Альму она обслуживать не стала. С годами строгость соблюдения протокола в «Белых акрах» ослабла. Возможно, даже слишком.
— Нужно послать его на Таити, — наконец промолвил Генри, промолчав целых пять минут. — Пусть заведует плантацией ванили.
Сказал-таки. В точности как представляла Альма.
— Интересная мысль, — ответила она.
Но ей нельзя было позволить отцу отправить Амброуза Пайка в южные моря. Никогда в жизни она не была еще ни в чем так уверена, как в этом. Во-первых, Амброузу это не понравится. Он сам сказал. Жизнь в джунглях для него пройденный этап. Он больше не хочет путешествовать. Он устал и соскучился по дому. Но ведь у него не было дома. Этому человеку нужен был дом. Ему нужен был отдых. Место, чтобы работать, рисовать и делать гравюры, в чем и заключалось его призвание, — место, где он бы слышал, как живет.
Кроме того, Альме был нужен Амброуз Пайк. Ее вдруг охватила неукротимая потребность навсегда удержать этого человека в «Белых акрах». Что за странное решение, ведь она знает его меньше одного дня! Но сегодня женщина почувствовала себя на десять лет моложе, чем за день до того. У Альмы Уиттакер не было такого светлого дня уже много десятилетий — пожалуй, даже с детства, — и источником этого света был Амброуз Пайк.
Сегодняшний день напомнил ей о том, как, будучи маленькой девочкой, она нашла в лесу крошечного осиротевшего лисенка. Она принесла его домой и умоляла родителей разрешить его оставить. Это было еще в счастливые дни до появления Пруденс, в те дни, когда Альма свободно парила во всей Вселенной. Генри тоже умилился лисенку, но Беатрикс немедленно пресекла дальнейшее развитие этого плана: диким зверям место в дикой природе, сказала она. Лисенка забрали из рук Альмы, и она его больше никогда не видела.
Что ж, этого лисенка она не потеряет. И Беатрикс здесь нет, чтобы ей помешать.
— Думаю, это было бы неправильно, отец, — сказала Альма. — Отправив Амброуза Пайка в Полинезию, мы зря растратим его талант. Заведовать плантацией ванили может кто угодно. Ты только что сам слышал, как он все объяснял. Это же просто. Он даже все тебе нарисовал. Отправь наброски Дику Янси, пусть наймет кого-нибудь, чтобы произвести опыление. А мистеру Пайку здесь, в «Белых акрах», найдется применение получше.
— Какое же, если точнее? — спросил Генри.
— Отец, ты еще не видел его работ. Джордж Хоукс полагает, что мистер Пайк — лучший мастер литографии наших дней.
— А на кой мне мастер литографии?
— Возможно, пришло время издать книгу о ценных видах, произрастающих в «Белых акрах»? В наших оранжереях есть экземпляры, которые еще не видел цивилизованный мир. Их следует зарисовать.
— И зачем мне столь дорогостоящая затея, Альма?
— Позволь рассказать кое о чем, что я недавно услышала, — отвечала Альма. — В ботанических садах Кью планируют издать каталог изящных гравюр и иллюстраций с изображением самых редких из имеющихся у них видов. Ты об этом слышал?