Проклятая и безликая
Шрифт:
– Пройдем за мной, Лиз, думаю, нам есть что обсудить… - Заставив бегать по телу мурашки, прошептала мне Аколит, ее голос казался необычайно воодушевленным, я никогда не слышала ее в подобном радостном настроении. Ее пальцы сжали мое плечо, явно давая понять, что никакой просьбы здесь не было, только приказ, казалось, что ее наслаждение исходило из чего-то темного, неправильного. Я ощутила на ее руках липкие остатки крови, которые отпечатались на чистой одежд, вымытой лишь недавно самими Близнецами. Она молилась… я ощущала биение силы вокруг ее тела, в кончиках пальцев и в глазах, скрытых под алой повязкой, она звала к Мириану, донося радостную весть либо до него... Либо до кого-то, кто стоит подле ангела крови.
– Думаю… Мой брат тоже желает поговорить о чем-то с госпожой Грау, не будем же мешать им, Лиз... Сегодня знаменательный день.
Мне не дали выбора, даже не разрешили попрощаться с Гвин, которую тоже за собой уволок юноша. Аколит без каких-либо пререканий вела меня за собой из опустевшего зала, бесшумно перемещаясь по каменным плитам, ступая по ним босыми ногами и шугая слуг, которые смотрели на нее взглядом, полным страха и отчаяния. Мне стало страшно, неприятно и больно, казалось будто она... Одержима, или нечто подобное, поскольку иной причины для подобного я найти не смогла. Аколит никогда не причиняли мне осознанной боли, была добра настолько, насколько было вообще возможно, учитывая, чем она являлась и чему обучала. Бесспорно, некоторые занятия оставляли на мне раны, причиняли боль, нельзя было обучаться магии и слову Близнецов, не проливая кровь и слезы, но сегодня, я ощущала как она использует власть, чтобы вести меня за собой. Ро сейчас, я не хотела думать о том, что она смогла ощутить нечто такое, что заслуживает кары и избавления, она не могла вести меня в свою келью, чтобы очистить от ереси... Я не была готова ни к обрядам, ни к пыткам, которые могут быть уготованы для меня, но которые я, по своему собственному мнению, абсолютно не заслужила. Мы все двигались и двигались вперед, не останавливаясь ни на секундус девушка
– Архитектор войн рассказывал нам, что в мире сохранились множественные еретики, ортодоксы старых порядков, такие, как жрец. Это величайший враг каждого, кто принял обряды церкви крови... Это ненавистные твари, что должны быть убиты и забыты, поскольку от человеческого у них не осталось ничего, а значит... Их жизнь ничтожна. Сегодня, ты исполнила святый долг таких, как я. Таких, как Архитектор и Брат наш во небесах. Признаться, меня грызет праведная зависть, что это вам выпал шанс впустить руки в плоть этих грязных уродцев, но несмотря на это... Подобное останется с тобой до конца жизни, в особенности, после того, как вместе с госпожой Грау, вы примите церковь крови.
– Внезапно заговорила Аколит, вырывая меня из собственных мыслей. Мы уже были около двери ее кельи, я прерывисто вздохнула, пытаясь понять, ждет меня наказание или награда.
– Я желаю показать и объяснить... Что-же вы сделали на самом деле... Ведь то, что свершилось, готовилось богами уже очень давно... И сейчас, именно вашими руками оказалось возможно свершить Их великий план.
– Дверь отворилась, я впервые оказалась в комнате, где обитала Аколит. Оказывается... От прежнего святилища, что долгие века использовалось семьей Рихтер, мало что осталось. Обычно, наши уроки проходили где-то в комнатах, порой на улице, несколько раз в лесу, но прямо около стен. Аколит могла преподавать где только желала, но ее личная комната была воистину удивительной. Девушка спала на полу, без подушки, даже шкуры животного, лишь блеклые, неровные камни, выложенные здесь еще до основания самого особняка служили для нее местом для сна. Под сводом из гранита расположилась новая люстра, и то было единственным, что могло принадлежать моей семье в этом месте. Аколит рисовала на стенах ужасающие вещи, что отображались тусклым, алым отблеском, ее орудуями оказались кисти из костей и чернила из собственной крови, порой смешанной с чем-то синим, зелёным или черным. Вокруг меня, на стенах и потолке раскрывалась целая картина, во главе которой, прямо напротив входа, зияла алая луна, огромная, занимающая практически всю стену и часть потолка. Ее свет, ложившийся на синеватую землю, разливался по ней подобно рекам крови, обращая тонкие фигуры людей в ужасных монстров, которым был и жрец, не люди не животные. Во главе этих тварей стояли пятеро фигур, и еще одна, оторванная от всех иных, чей лик намерено оказался размыт, отчего не было ясно, кем же он являлся, таким же чудовищем, или же кем то другим. У двух первых из пяти обратившихся были крестами закрыты лица, и написаны цифры, гласящие о дне смерти. Первый портер имел несколько деталей, в животных лапах, один из чудовищ держал пылающий клинок, с обломанным лезвием, на его плечах сохранились остатки брони, из шеи торчали несколько окровавленных стрел. Второй располагал скипетром, на конце которого сияла оторванная человеческая голова, вокруг его шеи Аколит нарисовала цепь, на второй свободной руке шипы, растущие прямо из кожи. Третьего я узнала... Телиас, его лик был искажён гримасой боли и ужаса, в одной руке он держал длинный хлыст, второй рвал себе кожу у груди, вокруг головы плясало пламя. Четвертый имел на себе действительные жреческие мантии, покрытые толстым слоем крови, на его голове сияла багрянцем монашеский капюшон, обе руки сжимали лежащую у груди книгу, намерено не имеющие никаких отличительных черты и нарисованную простой чёрной краской. Последний из пятерки, кто имел черты и собственную личность, скрывался под черным плащом, видна была только изуродованная морда, вокруг его лап лежали несколько растерзанных тел. Отведя взгляд от ужасающий картин, я принялась дальше разглядывать комнату, замечая множественные манускрипты разбросанные вокруг, куски кожи, на которых я видела редкие слова и отпечатки пальцев, клочки волос и ткани. В одном из углов лежала куча чьих-то костей, рядом с ней - пустая миска и стальной ошейник. Стекло на окнах было залито кровью, измазано ею, ставни покрылись следами от ногтей, в воздухе стояла вонь гнилой плоти и смерти, а так же, знакомый аромат... Похожий на тот, что исходил от жреца, только намного слабее. Намного...
– Сегодня, ты не просто спасла замысел Близнецов, ты уничтожила одного из вожаков, которого мы считали погибшим... Но во что сам Архитектор не верил до последнего. Телиас, бич ночи, палач народа, наконец пал.
– Подойдя к своим рисункам, Аколит опустила руку в одну из пустых бутылок, резко проводя по ней внезапно возникшим из складок одеяния ножом, так молниеносно, что я смогла увидеть только брызг крови, который окрасил стеклянную тару. Подождав несколько секунд, Аколит подняла руку, не обращая никакого внимания на текущую кровь, которая стала капать на пол, расползаясь по ней, словно боль была для нее абсолютно ничем. Опустив кисть в кровь, дрожащей рукой, Аколит перечеркнула лик третьего из вожаков, медленно вписывая цифры рядом.
– Осталось только двое... Адирис, Певчий о Луне, пророк конца и Таврис, тихая поступь, глаза Пятнадцатого. Когда они погибнут, великое возмездие наконец свершится. Имя Мириана наконец очистится от проклятья, и он воспарит в ореоле собственной славы... Так высоко, как только будет способен.
– Прошу прощения, госпожа... Но кажется, вы обещали рассказать мне чуть больше. Но пока что... Я ничего не понимаю.
– Мне было страшно делать даже лишний шаг, келья Аколита казалась столь оторванной от реальности, что я опасалась, что случайное, неправильное и неосторожное движение может и вовсе разрушить это место. Но девушка сама позвала к себе, отходя от картины и глядя, как с нарисованного перекрестия, по образу Телиаса скользят кровавые подтеки, окончательно уничтожая все мысли о том, что тот может быть жив. Чтобы не произошло, кажется... Мы заслужили уважение от Архитектора Войн, что бесспорно было благом...
– Я начну с того... Что вы сделали для Империи... Точнее, что вас обязали сделать обстоятельства. Долгие века, Волк томился в цепях, Близнецы не могли покончить с ним, он был бессмертен, раз за разом возвращался, перерождаясь в телах своих жрецов, вырываясь из-под оков. И потому, было принято решение, которое навсегда решило бы проблемы... И пустило бы сокрушительную власть Волка в нужное русло. Близнецы создали сосуд, существо, схожее с человеком, которое развивается как человек, дышит и ест, рождается как человек... Но чья душа пуста, просто сырая темница, в которой Волк будет заточен, в то время как сосуд будет сражаться во благо Империи, пока последний из вожаков стаи не будет уничтожен, и тогда, созданию будет предстоять милосердная смерть, избавление от страданий и конец для Волка. Не буду скрывать, ты достойна правды, именно ты должна была стать им, Они желали вместить Волка в тебя, из-за того, насколько твоя душа чутка к тропам, но в последний момент, Они услышали о пробуждении Иссы, и Близнецы решили, что незачем отбирать у тебя жизнь и волю, что можно создать нечто более совершенное и практичное, используя богиню, которая ненавидела своих братьев и сестер, предавших ее давным-давно... И которая бы с упоением оказала помощь своим давним врагам. Как ты знаешь, вчера она вернулась, вчера был создан сосуд, но Волк вырвался, он нашел Телиаса, второго вернейшего из пятерки, Адирис слишком далеко, слишком глубоко спрятался, вознося молитвы. Тот охотник...
– Аколит с нескрываемой улыбкой кивнула на кучу костей в углу, заставив меня невольно поежиться, ощутив страх. Пока что, среди плеяды информации, я смогла испытать только эту, самую низшую, из эмоций.
– Он стал игрушкой Телиаса, подчинился ему, когда заметил того самого проклятого медведя, а после заманил вас в ловушку. Ты должна была действительно стать сосудом для Волка, жрец сделал все, чтобы явить его мощь и сломить тебя, но к счастью, Близнецы смогли предотвратить побег. Сосуд запечатан, теперь, ему нет власти в мире. Но я не знаю что это за существо, мне неведомо его имени, только то, что теперь в руках Империи есть совершенное оружие, сравнимое с богами... И есть ты, Лизастрия. Забудь о чем шептались слуги вокруг, не внимай ни единому порочному гласу от людей, что слепы, глупый и в сущности, просто мясо для высших существ, для нас с тобой... Ты человек, ты лучше чем многие. И сегодня, ты вновь доказала это. Телиас мертв, бог заточен в сосуд, а ты вышла победителем. Я знаю, что тебя терзают вопросы... И готова выслушать их, но я не могу обещать, что отвечу на них.
– Если я должна была стать сосудом... То у меня не должно быть души, почему тогда я являюсь человеком? Откуда ты знаешь это,
– Теперь мы переходим к теме... Которая неизвестна никому, кроме самих Близнецов. Твои кошмары могут оказаться пророческими видениями, а могут являться остатками бывшей роли, что по-прежнему терзает тебя. Солнце может ранить по многим причинам... И самое главное, когда ты была на тропах, я знаю, что демоны не тронули тебя, я ощущаю на тебе их следы, но они не причинили тебе боли, они коснулись тебя так, словно ты их сородич. И мне тоже неведома причина этого, Лизастрия, я знаю о таких случаях, множество героев, что исследовали тропы, были связаны с демонами, но по-прежнему, никто не знает почему. Но я клянусь Близнецами, что Они отказались от твоей роли, ты больше чем испорченная деталь, выброшенная из кузни. Твоя семья это истинные родители, вложившие душу и разум в твое тело, твой разум принадлежит и повинуется тебе, твое тело вверено в их ласковые пальцы, но по-прежнему принадлежит только твоей воле... И я знаю это, потому что нахожусь здесь только для того, чтобы убедиться в этом. Архитектор проявил к тебе интерес, поскольку был оповещен о планах Близнецов, Он знал все с самого начала... И я твой наблюдатель, призванный дать ответ на вопрос, человек ли Лизастрия Рихтер... И ответ, несмотря на все, положительный. Нет никаких оснований для сомнений... И сегодня ты подтвердила то, что кем бы ты не являлась, Близнецы твои союзники... И больше никто иной.
Глава 41
Аколит не утолила моего любопытства, не дала больше ни единого ответа, хотя обещала, обещала, что ответит на мои вопросы... Но в итоге, то ли услышав свой зов, то ли просто решив, что мне достаточно, оборвала разговор, оставив меня один на один с той информацией, которой я всячески противилась, пытаясь не думать о том, кем я была в своей первоначальной сути. Закончив свой монолог, Аколит без каких-либо колебаний, даже не задумавшись о моих чувствах и мыслях, выставила меня за дверь, призвав провести остаток дня в покое и радости, предложив почитать что-то в библиотеке. Разумеется, все это выглядело как предательство, которое с трудом находило своего отклика. Я не понимала, что произошло, почему так резко, оказалась не нужна. Это все, что она знала? Не могла сказать об остальном? Или же, произошло что-то более важное, о чем к сожалению, мне до сих пор знать было не положено. Смириться оказалось слишком сложно, я отчаянно пыталась противостоять, но воля девушки оказалась непреклонна и сильна, было глупо предполагать, что она сможет внять мольбам и просьбам, учитывая, то, какой кошмар в целом ей предстояло пережить в прошлом и будущем. У меня не было сил противиться ей хотя я ощущала, как рушится мир внутри меня, уже не понимая, кто я и кем была. Какой тут мог быть покой, я узнала остатки правды, брошенные мне словно в насмешку, без какого-либо сочувствия или правильной подачи. Просто информация, выданная так сухо, что казалось, будто бы все было очевидно, неважно. Словно то, что я услышала, представляло собой обыкновенное расписание уборки или листовку с объявлением о прошедшей казни. Просто устаревшие данные, ничего не значившие в настоящем, но они значили. Что эти крохи должны были дать мне? Надежду? Объяснения? Успокоить или же запугать? Мне не было ясно, что именно она хотела донести до меня, назвав неудавшимся проектом, оставшимся в тени. Этого оказалось достаточно, чтобы понятно одно, я должна была стать орудием, монстром без души, несущим в себе чуждого, проклятого бога, убивать и убить убитой, чтобы не получить ни возрождения, ни ласкового тепла Их садов, ни покоя. Эта участь хуже чем жизнь без Их света, хуже чем смерть, хуже чем предательство веры и Империи, это существование последнего раба, подчиненного чуждой воле, даже не Их воле, воле Волка… неужели они уже осуществили этот план? Они создали существо, способное уничтожить мир? И кто тогда стал новым сосудом? Чью несчастную душу вырвали из тела, поместили туда тот кошмар, которым являлся Волк. Человек наполненный песнью, ее поработитель, новый тюремщик будет хуже Телиаса, верно, даже хуже каждого из жрецов Волка, он станет их полноправным владыкой и выследит без труда, ощущая смрад повсюду, зная, где притаился каждый из них, где прячется их стая. Он станет своей же гибелью, просто... Убьет самого себя, считая, что трудится, проливает кровь и умирает во благо. Ложная жизнь, фальшивка, отданная на растерзание. Какой же кошмар… он сможет приманить жрецов к себе, уничтожить их ведомый праведными мыслями, чтобы в конце концов умереть от клинков того, кому служил. Чем может обернуться его существование в будущем, что если он взбунтуется? Его сила будет невероятной, он будет равным богам, неся в себе такое же высшее существо, возможно, своими усилиями, Близнецы действительно создали нового Бога, только вот насколько он являлся привержен им, насколько верит в свои идеалы? Могло ли оно всё же выйти из-под контроля, или его ошейник душит слишком сильно? Я не знала этого, мое сознание словно полностью перевернулось, я ощущала слабость и боль, мысли путались, руки тряслись, дыхание сбилось, вся моя жизнь должна была стать просто фальшивкой... Я должна была быть той, кого презираю, стать еретиком, чтобы в итоге служить свету, но нет... Нет нет нет, я не могу позволить себе подобное, я лучше чем они, свет не простит тех, кто предал его... Но что если предательство нельзя предотвратить? Близнецы создали чудовище, они сами дали ему единственный верный путь, который является ересью, так почему же иных за это предают огням? Настолько ли они против тьмы, как то принято, или же я попросту чего-то не понимаю? Действительно ли истинный путь был мною избран, праведно ли я поступала на протяжении всей жизни, либо же за зря зарывая свои амбиции, пытаясь примкнуть к свету, который на деле, являлся далеко не самым правильным путем. Действительно ли я верно служила Им, либо же в действительности просто стала… оружием в чуждых руках, уподобившись тому, что было мне неблизко. Стоит ли искать иные пути, и как тонка грань, отделяющая ложь от истины, свет от тьмы. Мир порос тайнами насквозь, он изнемогал от лжи, но во всем есть частички правды, что обязаны использоваться с пользой, могла ли я стать праведницей, видя их, используя их. Правда ли, что все мое предназначение это простая служба, или же есть что-то большее? Неужели... Подобная участь настигла меня, после того, как я оказалась недостойна стать сосудом? Кошмары, видения, магия вокруг, я ощущала себя оторванной от этого мира, меня манили демоны и их секреты, я желала от и до изучить их поведение, чтобы у людей был шанс противостоять на равных тем, кто неизменно совершенствуется. Пусть Близнецы выбросили меня, лишили Света, послали кошмары, за то, что я оказалась слаба и недостойна, это все казалось испытанием... Но ответ на который, я не знала, не могла даже догадаться, что же именно теперь мне стоит выбрать как главный путь. Как никогда, мне нужно было ощутить света, я ощущала, что теряю его, чувствовала как он утекает сквозь оставленные шрамы, полученные раны и испуганный разум, что теперь, не знал в чем же разница между тьмой и светом. Он сочился из старых порезов, тек с глаза, я чувствовала как он захватывает сердце. Тяжелое дыхание стало быстрее… Я ощущала, как начинаю терять сознание, но на плечо легла чья-то тяжелая рука, что помогла устоять на ногах. Сзади повеяло могильным холодом, обернувшись, я увидела Ворона, который стоял с тусклым взглядом.
– Пойдем, так и знал, что эта ведьма доведет тебя… Понятия не имею, как ты терпишь ее каждый день.
– Дерек похлопал меня по плечу, начиная медленно шагать по коридору дальше, словно не заметил, насколько неровно я стояла на ногах. Казалось, что я могла бы остаться здесь, даже не обратив на него внимания, продолжив надеяться на собственный разум и Их свет… Но я устала от молитв, я не желала идти к жрецам или дьяконам, не хотела больше копаться самой себе яму в пучинах разума. Нужно было понять, что есть правда и свет для того, кто с детства обитает во тьме. Дерек являлся идеальной возможностью получить наставление... Ворон, познавший столь многое, обязан знать где грань, которую я так сильно стараюсь найти. По крайней мере... Он не прогонял меня, в отличие от Аколита. Утерев рукавом слезы, я нагнала мужчину, который, словно впервые, рассматривал интерьер нашего дома, порой проводя изрезанными пальцами по рамкам картин.
– Помню, как она ворвалась ко мне утром, начала душить магией выпытывая имя охотника… а после ушла, хотя я ничего ей не сказал. Прошло еще с десяток минут, и крики разлетались по всему дому. Она перепугала детей, что те не могли уснуть всю вчерашнюю ночь, даже некоторые женщины в итоге предпочли оставаться на ногах. Бедняга Том, хороший мужик был… Я так понимаю, в карты он с нами уже не сыграет?
– Там лежали только его кости… не знаю, что она сделала с телом и плотью. Возможно, пустила на краски...
– Дерек шел медленно, вышагивая и словно пародируя солдатский марш, за что я была ему благодарна. Ноги по прежнему не подчинялись мне в полной мере, испытывая слабость и потрясение после рассказа Аколита. Наверное, Ворон действительно мог дать мне ответы, которые я не получу больше нигде... Конечно, если захочет этого. Он не был Их послушником он никогда не читал молитв, вряд ли ознакомлен с Их писанием, но в то же время… Вынужден постоянно находится в обществе, что возносит молитвы Близнецам, что свято чтит их, презирая тьму и порицая таких, как Дерек. Ненавидя их, возможно, даже не считая их за людей, хотя они выполняли работу, продиктованную самим Императором. Такое не могло оставить его без собственного, исключительного мнения, он точно что-то знал, и признаться, я хотела в точности понять, что именно ощущала человек, детства живший в Вороньей тени, не знавший ни света, ни хорошего отношения к себе, ни веры.
– Куда мы идем, Дерек?
– Вот же безумная стерва… он не виноват, что этот жрец подчинил его сознание, обычный охотник, у него не было шансов противостоять магии. Это вовсе не делает его достойным смерти... Тем более, такой смерти.
– Пробормотал Дерек, хмуро оглядываясь и пугая несколько юных служанок, которые поспешили удалиться от него, о чем-то шепчась. Казалось, что ворон особенно остро принял эту смерть… хотя на деле, Том казалось не был кем-то значимым, я даже не видела, чтобы они были достаточно близки. Скорее всего, что Дерек сетовал именно на то, как он умер… Но слышать о справедливости от Ворона, все равно, что внимать проповеди от еретика. Казалось, что Дерек далек этого понятия так, как то было возможно. Разумеется, я не хотела судить по нему только лишь из-за работы, но все же, всю жизнь Дерек занимался исключительно тем, что убивал, травил и подставлял.
– Мы идем в мое гнездо, там ты сможешь отдохнуть от… этого места и в принципе расслабиться. Знаю, что ты еще ребенок, но если захочешь можешь выпить, ты пережила слишком много, чтобы по прежнему воспринимать тебя как юное и глупое дитя, каким тебя стремятся видеть остальные.