Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
Я вошел в здание. Внутри было полутемно и прохладно. Я вдруг ощутил прилив сил. И тут Хильда окликнула меня. Я прошел большую трапезную с высокими окнами и оказался в широком коридоре. Миновав тяжелую, обитую железом дверь, я вышел в монастырский сад с цветником, апельсиновыми деревьям и виноградником.
Часть монастырских построек была очень старой, особенно в той части, где находилась совсем уже обветшалая круглая башня.
– Держу пари, что у Хэкета в его путеводителе есть подробное описание этого места, – сказал я. Мне
– Лучше попытаться со стороны лавы.
Я повернулся, чтобы уйти, но Хильда схватила меня за руку:
– Что это? – Она показывала на башню. Там не было окон. Только узкие бойницы.. И из одной из них что-то спешивалось. Невозможно было понять, что именно, но. скорее всего, это был кусок материи.
– Вы осматривали эту башню?
– Нет.
Я протиснулся сквозь кусты азалий к основанию башни и рассмотрел развевавшуюся у нас над головами тряпицу Она была ярко-голубого цвета. И я вспомнил, что на Хэкете была голубая шелковая рубашка. Я сложил руки рупором и крикнул: «Мак, Джина. Хэкет!» – и замер в надежде услышать чей-нибудь голос.
Но услышал только шипящий, свистящий звук лавы и рушащихся домов.
– Слышите что-нибудь? – спросил я.
Хильда покачала головой. Я снова примялся окликивать их по именам. В последовавшей тишине я лишь услышал усилившееся шипение лавы.
– Смотрите! – Хильда дернула меня за рукав. Тряпица двигалась вверх и вниз,
– Это рубашка Хэкета, – сказал я и крикнул: – Как до вас добраться?
Мне показалось, что кто-то кричит, но из-за шума лавы я не был уверен. Я смотрел вверх и вдруг услышал треск.
– О Боже!
Я посмотрел туда, куда смотрела она, и увидел, что одно из зданий монастыря рухнуло, сметенное потоком лавы.
Вдруг что-то ударило меня по руке, отрикошетив на землю. Я увидел маленький узелок в шелковой голубой тряпочке. В нем находился серебряный портсигар и в нем записка:
«Мы все здесь. Добраться до входа в башню можно через трапезную монастыря, которая соединена с часовней напрямую коридором. Справа от алтаря – плита, отодвинешь се и попадешь в коридор, ведущий в башню. Мы сидим в верхней камере. Дверь деревянная, ее можно сжечь. Захвати бензин из моей машины. Благословляю тебя.
Мак».
Я посмотрел наверх. Тряпица исчезла. Вместо нее было зеркало. Они из своей бойницы не могли смотреть вниз, поэтому воспользовались этим примитивным перископом. Я помахал рукой – мол, все понял – и повернулся к Хильде:
– Принесите бензин из машины, а я пойду сразу в часовню.
Я поспешил в уже знакомую мне трапезную, а оттуда - в часовню. Отыскать плиту было и вовсе нетрудно. Я как раз поднимал ее, когда прибежала Хильда. Каменные ступени вели в холодный коридор. Я включил фонарик. Стены были из черного камня с металлическим блеском. Мы наконец вышли к лестнице и стали подниматься наверх.
Башня была ветхая.
Мы поднялись на самый верх винтовой лестницы, и фонарик высветил очень прочную и совершенно новую дубовую дверь. Неподалеку находилась лестница, ведущая на крышу. Здесь, наверху, запах серы ощущался сильнее, а площадка перед дверью была завалена пеплом.
Я постучал в дверь:
– Вы здесь, Мак?
– Да. – Голос его звучал глухо, но вполне внятно. – Мы все здесь.
– А мой отец? – шепотом спросила Хильда. Нервный спазм перехватил голос. Видимо, она боялась услышать в ответ «нет». Я взял у нее из рук канистру с бензином и стал отвинчивать пробку.
– Тучек здесь? – спросил я.
– Да, он здесь.
Хильда облегченно вздохнула.
– Поднимитесь на крышу, – приказал я, опасаясь, что она упадет в обморок. – А вы все отойдите от двери. Я оболью ее бензином.
Я облил бензином дверь, израсходовав добрую половину канистры, оттащил канистру к лестнице и отдал Хильде. '
– Отошли от дверей? – спросил я.
– Да, можешь поджигать. Я забрался на крышу.
– Вытяните стремянку наверх, – сказал я Хильде.
Я обмакнул свой носовой платок в бензин и, держа его за один конец, поджег. Когда пламя охватило платок, я швырнул его через люк вниз. Мгновенно вспыхнуло огромное пламя, и я отскочил от люка.
– Вес в порядке, – сказал я и, подойдя к краю крыши, крикнул: – У вас все в порядке?
Мне ответил Хэкет:
– Все в порядке, спасибо. – Голос его звучал невнятно.
Я посмотрел на каменные крыши монастыря. Половины монастырских построек уже не было. Лава неумолимо приближалась к нам. Над вершиной Везувия клубился дым. Сквозь него пробивался тусклый луч солнца, напоминая о наступлении дня. Хильда коснулась моей руки. Ее взгляд тоже был обращен к Везувию, и в нем таился страх.
– О Боже, вы думаете, мы успеем?
– Конечно, – бодро ответил я, совсем не веря в такую возможность.
Лава, казалось, стала двигаться быстрее. Она уже достигла сада, поглотив цветы, виноградник, деревья – все, что там находилось. Очередная часть строений рушилась с треском и исчезала в тучах пыли. Скоро лава достигнет часовни. Мы должны успеть раньше или…
Я заглянул в люк. Пламя гасло, а дверь оставалась целехонькой.
– Нужно добавить бензина, – сказал я.
Но я не хотел спускаться вниз. Мне требовался какой-то сосуд, в который можно было бы налить бензин.
– Дайте-ка мне свою сумочку, – сказал я.
Я открыл ее, налил в нее бензин и швырнул вниз. Раздался звук, похожий на хлопок, и пламя вспыхнуло с новой силой.
Я смотрел на пламя в надежде, что дверь наконец рухнет. Тем временем рухнула еще одна монастырская постройка. Почти вся деревня оказалась погребенной под лавой.