Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
Мы подняли Максвелла и направились к площади. На какое-то время здесь мы могли почувствовать себя в безопасности. Мы положили Максвелла на матрац, найденный па брошенной повозке среди прочих постельных принадлежностей, и укрыли одеялом. Хильда сказали, что сможет наложить только временную шину.
– Нужно найти какое-нибудь транспортное средство. – сказал Хэкет. – Кроме Мака у нас еще двое парней, с которыми далеко не уйдешь.
Я рассказал ему, что лава очень скоро отрежет нам путь к спасению.
– Значит, мы в ловушке. И вдруг я вспомнил:
– Джордж! Вот кто может помочь нам выбраться. – Я
– Кто этот Джордж?
– Мой талисман. Мул, благодаря которому я остался в живых.
– Он. вероятно, удрал из деревни. Идемте, может, и удастся что-нибудь найти.
– Нет. – сказал я. – Не думаю, что он удрал. Он из тех животных, кому нравится человеческое общество.
– Вы собираетесь звать его по имени, которым сами его нарекли, и думаете, он отзовется? – усмехнулся Хэкет. – Пошли.
Но я заупрямился. Может быть, потому, что чертовски устал, но я чувствовал, что животное, спасшее меня, может спасти и остальных.
– Он, вероятно, в зеленной лавке, – добавил саркастически Хэкет.
– Джина, где здесь зеленная лавка? – спросил я.
– Зеленная лавка? Что это?
– Где продают овощи.
– А, овощная лавка! Вниз по улице.
Овощная лавка оказалась совсем рядом, и мой мул действительно был там. Я позвал его, и он сразу же вышел с полным ртом аспарагуса и остановился, уставившись на меня. Я забежал в лавку, набрал целую корзину аспарагуса и двинулся в обратный путь. Мул последовал за мной. По пути я заглянул в какую-то конюшню и взял хомут и постромки. Хэкет издали смотрел на нас. Потом вдруг рассмеялся.
– Что тут смешного? – набросился я на него.
– Ничего. Просто я думал, что никакого мула в действительности не существует, вот и все. Теперь нам надо выбросить из повозки мебель и прочий скарб, запрячь мула, и все будет в порядке.
Пока мы готовили повозку, я спросил его:
– Как случилось, что вас заперли в башне?
– Мы оказались сущими недоумками. Нам нужно было проследить, чтобы дверь не заперли. Но когда мы увидели этих двух парней, прикованных к стене, мы кинулись к ним и забыли обо всем на свете. А тем временем в двери был повернут ключ, вот и все. Старина доктор, должно быть, поджидал нас, спрятавшись на крыше. Этот сукин сын имел наглость еще пожелать нам приятного путешествия. Если бы только этот ублюдок попался мне в руки… – И он замысловато выругался.
Было довольно трудно приладить к повозке отвалившееся колесо. Дерево было старое и крошилось. Потом мы запрягли Джорджа. Как раз к этому моменту Хильда наложила шину на ногу Максвелла.
– Я сделала что могла.
– Как он? – спросил я.
– Неважно. Временами впадает в бред, но что произошло, помнит.
Мы положили Максвелла на повозку, затем усадили всех остальных.
– Умеете править? – спросил я Хэкета.
– Не знаю, наверное, я уже все забыл. В Первую мировую войну я был артиллеристом.
– Давайте вы, – сказал я. – Я даже никогда вожжей в руках не держал.
Он кивнул:
– Ладно, поехали.
Он прищелкнул языком и хлестнул Джорджа вожжами. Мул рванулся с места, но Хэкет натянул вожжи, и тот перешел на шаг. Я подумал, что если мы будем двигаться так медленно, то лава наверняка перекроет нам путь.
– Обругайте его по-итальянски. Причем как следует, иначе его не заставить двигаться быстрей.
– Давай! – закричал Хэкет. – Вперед!
– О, вы не понимаете, что я имею в виду под ругательствами. – Она подвинулась к Хэкету, взяла вожжи, хлестнула мула и принялась орать на бедное животное. Поток ее ругательств был неиссякаем, причем многих из них даже я не знал.
Джордж прижал уши и внезапно побежал рысцой.
– Ну вот, теперь, можно сказать, мы едем.
Должно быть, мы являли собой весьма необычное зрелище: повозка, катящаяся по земле, покрытой толстым слоем пепла. Джина, стоящая в ней, как в колеснице, гордая и властная, с развевающимися по ветру волосами. И вулкан, изрыгающий нам вдогонку красное пламя.
– Мне кажется, он очень добрый. – сказала Хильда.
– Кто?
– Везувий. Он больше не швыряется горячими камнями.
Я кивнул: она накрыла ладонью мою руку
– А теперь расскажите мне, что произошло, когда вы побежали за тем человеком?
Когда мы миновали последние засыпанные пеплом дома, я оглянулся на Санто-Франциско. Никогда в жизни я не покидал какого-либо места с таким удовольствием, И я рассказал ей все, что произошло со мной на крыше того злополучного дома. И на протяжении всего моего рассказа я то и дело поглядывал на Тучека. Он был неузнаваем и похож на старика с безжизненными глазами. Его спутник, лысый, с голубыми, словно фарфоровыми, глазами, выглядел так же. Когда я закончил свой рассказ, Хильда чуть слышно сказала:
– Вам повезло, Дик. Я кивнул:
– Эта чертова свинья улизнула с документами вашего отца.
– Какое это имеет значение! – воскликнула она. – Вы живы. Это главное! И я думаю, он далеко не уйдет, теперь это ему не удастся.
– Вы знаете, что он сделал с вашим отцом?
– Да, кое-что знаю. – Ее глаза помрачнели. – Всего он мне не расскажет. Они с Лемлином приземлились в Милане. Их встретил Сансевино и еще один человек, оба с пистолетами. Они связали отца и генерала и отвезли на ту самую виллу, где мы нашли вас. Потом он заточил отца в башню, приковал цепью к стене и начал пытать. Когда Сансевино узнал, что у отца при себе ничего нет, а то, что ему нужно, находится у вас, он их бросил. Старик Агостиньо каждый день кормил их. Вот и все. Они больше никого не видели, и только потом появились графиня и Максвелл. – Она крепко стиснула мне руку и, еще больше понизив голос, сказала: – Мне кажется, он хочет сказать нам, что сожалеет, что втянул вас в эту историю. Он сам скажет вам это, когда поправится.
– Это ничего, – сказал я. – Мне только жаль…
– Только не корите себя, пожалуйста. И еще прошу прощения за то, что так глупо вела себя в Милане. И в Неаполе. Тогда я не понимала… – Голос у нее дрогнул, а глаза наполнились слезами. – Вы были удивительны, Дик.
– Дело в том, что я ужасно трусил. Этот человек, называющий себя Ширером…
– Я знаю. Мак рассказал мне о вилле «Д’Эсте».
– Понятно.
– Ничего вам не понятно, – сказала она сердито. – Получается, что то, что вы сделали… – Она помедлила, подбирая нужные слова, но, не найдя их. сказала: – Я не могу это выразить словами.