Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
– Давайте я это сделаю, – сказал я, – а вы посмотрите, что с вашим отцом.
Она покачала головой:
– С моим отцом все в порядке. После наркотиков он в небольшом трансе.
– Для него будет лучше, если он и останется в таком состоянии. Это было бы лучше для любого из нас, – сказала Джина.
Она посмотрела на Максвелла. Лицо его, вымытое Хильдой, было мертвенно-бледным, а искусанная губа – просто кровавым месивом.
– Морфий нужен? – спросила Джина.
– Морфий? – переспросила Хильда.
– Да, да, морфий.
– Думаю, что он потребуется позже, когда Максвелл придет в себя.
Джина вышла.
– Что будем делать дальше? – спросил Рис.
– Я полагаю, умоемся, – ответил Хэкет. – Мы почувствуем себя намного лучше, когда смоем с себя эту грязь.
– Но что-то мы нес-таки сможем сделать? Наверное, здесь должен быть телефон.
– Ну и что же из этого? Вы же не вызовете сюда такси.
– Но я позвонил бы в Помильано. А вдруг самолет сможет здесь сесть. Здесь есть ровная, довольно длинная дорога, ведущая к вилле.
– Это шанс, – пробормотал Хэкет. – Но вряд ли пилот пойдет на такой риск.
– Попробовать-то можно.
Мы прошли за ним в холл. Телефон был на полочке у стены, и мы видели, как Рис подошел к нему и снял трубку. На какой-то миг в нас вспыхнула надежда. Потом он перестал стучать по рычагу, и надежда угасла. В конце концов он бросил трубку:
– Наверное, это воздушка.
– Даже если бы был кабельный телефон, он тоже вышел бы из строя. При такой температуре плавятся все провода. Ну, я пошел мыться, – сказал Хэкет.
Через открытую дверь я увидел Джину и Джорджа, одиноко стоящего около крыльца. О нем все забыли. Я вышел и погладил мула по бархатной спине. Как хорошо, думал я, не ведать, что тебя ждет впереди. Я отвел его в конюшню на случай, если вдруг начнут сыпаться камни, и поставил перед ним корзину с аспарагусом, затем вернулся в лом, чтобы выпить.
Хильда сидела с Максвеллом. Кто-то убрал тело Роберто.
– Как он? – спросил я.
– Он на мгновение пришел в сознание и пытался мне что-то сказать, но тут же снова впал в забытье.
Лицо Максвелла было совершенно белым, я заметил капающую на пол кровь.
– Вы можете остановить кровотечение? Она покачала головой:
– Нога в сплошных ранах до самого бедра. Я подошел к столу и налил ей коньяку:
– Выпейте. Вам это поможет.
Она взяла бокал;
– Спасибо. Я ужасно боюсь, что что-то не так сделала. Мне никогда не приходилось иметь дело с переломами костей. Ему адски больно.
– Но вы ведь не виноваты, – сказал я и налил себе.
Мне казалось, что в данной ситуации лучше всего было бы напиться до потери сознания. И не заметишь, как тебя накроет лава. Мы можем накачать его наркотиком, и он не будет чувствовать боли. Я выпил свой коньяк и налил еще. Потом налил снова Хильде. Она пыталась остановить меня, но я сказал:
– Не валяйте дурака. Пейте. Тогда вы не будете так остро воспринимать происходящее…
– А
Я покачал головой:
– Лава, конечно, может остановиться, но не думаю, что это произойдет.
– Если бы только здесь был доктор…
– Доктор?
– Да. Я не стала бы так волноваться, если бы ногой Максвелла занялся настоящий доктор.
Я допил второй бокал и почувствовал себя лучше.
– Вам нужен доктор? Вы действительно перестанете волноваться, если появится доктор?
– Да, но…
– Ладно, я достану вам доктора. – Я налил еще один бокал, выпил и направился к двери. – Я привезу вам лучшего хирурга Италии.
– Не понимаю, куда вы собрались, Дик?
– Я собираюсь найти доктора Сансевино.
– Пожалуйста, не надо.
– Вам нужен доктор или нет? Она колебалась.
– Он чертовски хороший хирург, уж я-то знаю.
– Пожалуйста, Дик, не поддавайтесь отчаянию. Я не хотела… – Потом она поняла, что я жду ответа. – Да, приведите его, если сможете.
Я нашел Джорджа, взгромоздился на него, и мы потрусили по дороге. Я давно ничего не ел, и у меня кружилась голова.
Мы выехали на дорогу, ведущую в Санто-Франциско. Вся деревня, за исключением нескольких домов на самой окраине, исчезла. На месте деревни не было ничего.
Я хотел вернуться, мне необходимо было выпить для поддержания сил. Но, взглянув в сторону Авина, я заметил одинокую фигуру, бредущую мне навстречу. Это был Сансевино. Я достал из кармана Джинин пистолет. Но он был ни к чему. Сансевино был так напуган, что обрадовался нашей встрече. Мне кажется, он в любом случае пришел бы на виллу. Он просто не мог оставаться наедине с собой. Мне вспомнилось, как чувствовал себя я в полном одиночестве на крыше.
Я посадил его впереди себя на мула, и мы отправились на виллу. Когда мы свернули на подъездную дорожку, ведущую к вилле, он сказал:
– А что, если я смог бы указать вам, как отсюда выбраться?
– Что вы имеете в виду?
– Я собираюсь предложить вам сделку. Если вы все ладите слово джентльмена, что никогда и никому не расскажете о том, что здесь произошло, я расскажу вам, как отсюда выбраться.
– Я не вступаю в сделки с негодяями вроде вас. Если вы знаете, как выбраться, вы скажете, если хотите спасти свою шкуру.
Он пожал плечами:
– Попозже, когда лава подойдет вплотную, мы, возможно, договоримся.
Сейчас он говорил без всякого американского акцента. Он больше не подделывался под Ширера, Это был итальянец, говорящий по-английски.
– Максвелл тяжело ранен?
– Вашими стараниями – да. У него сломана нога. Мы подъехали к вилле, и я слез с мула. Пистолет я держал наготове и, если что, собирался им воспользоваться. Сансевино, видимо, понял это и сразу пошел в дом.
– Где он? – спросил Сансевино.