Проклятье или ничейная земля

Лаас Татьяна

— … так что я не ранен. Продолжим дальше обследовать территорию? — Он предпочел промолчать про отбитые колени и локти — Одли наложил обезболивающее плетение, видимо подозревая что-то подобное. Звезды перед глазами наконец-то утихли и умчались в закат.

Зонт поник, прислонившись к дереву. Больше он не пытался никуда бежать. Эван, снимая гогглы и зажигая светляк над собой, еще раз внимательно прошелся взглядом по Грегу:

— Уверен?

— Уверен, — подтвердил Грег, снова формируя поисковое плетение еще немного подрагивающими пальцами и отправляя его в сторону Танцующего леса. — Не каждого мертвеца это плетение обнаружит. Как вы уже поняли: если

мертвец не двигается, плетение его проигнорирует.

Одли не выдержал — он внимательно отслеживал, запоминая на будущее, все узлы плетения:

— Как вообще твое поисковое плетение работает? Все знают — нежить можно обнаружить всего двумя способами: визуально, когда она прет на тебя, и эфирно — почуяв некроэманации, что возможно, опять-таки, только при близком контакте. А ты…

Грег криво улыбнулся, первым делом отчитываясь:

— Поиск закончился. Мертвецов в радиусе десяти миль приблизительно нет. Но это ни о чем не говорит, как вы уже поняли.

Эван бросил косой взгляд на притихший зонт и сказал:

— Лер Зонт подтверждает твои слова.

Зонт от удивления открыл глаз и мрачно покосился на мужчину, ничего не говоря. Одли фыркнул — кажется, не имя, но прозвище зонт получил.

— Большие затраты эфира на плетение, да? — на всякий случай уточнил Одли у Грега.

— Нет, сейчас объясню и покажу. — Он мотнул головой, прогоняя муть, и принялся оттирать ручку зонта от грязи. — Мертвецы восстают из-за наполнения эфиром не закрывшихся после смерти эфирных каналов. Сами знаете, проверка: пережжены каналы или нет — обязательна при обнаружении трупа. Так что поисковая сеть настроена на поиск подходящих источников эфира. Идентификация нежити многофакторная. Первым оценивается движение — для исключения природных очагов эфира. Причем приходится включать отсеивание механических движений, чтобы не нарваться на работающий прибор на основе потенцита или механит. Второй фактор — температура тела, чтобы исключить живых людей и животных; нежить у нас исключительно температуры окружающей среды. Размер — чтобы исключить змей и прочих холоднокровных. Оставшиеся движущиеся эфирные объекты и будут нежитью. И хвала богам, что у нас не водятся крокодилы, иначе поисковое плетение принимало бы их за нежить. В джунглях и так бывало. — Он, повесив зонт себе на согнутый локоть, медленно принялся показывать мужчинам пас за пасом, формирующим узлы плетения. Когда оно получилось даже у Эвана, не сгорев в очередной раз, Грег счел свое обучение законченным. — Продолжим?

Одли, посмотрев в небеса, где продолжал сиять золотой предупреждающий сигнал, напомнил инструкцию:

— Надо вызвать подкрепление.

Эван задумался, внимательно оглядывая мужчин — львиная доля внимания досталась Грегу. Тот спокойно принял удар и сказал:

— Не думаю, что это стоит делать. Тут нужны только маги. Парни Алистера замотаны последнее время — если что-то случится в городе, пока мы тут, то город окажется совсем без защиты. А парни Себа еще совсем желторотики — они только пару дней как получили высший ранг эфирников, и пока подобны оружию массового поражения: работать с тонкими плетениями им еще учиться и учиться.

Эван сухо резюмировал:

— Сами справимся, Вин.

— Сами, так сами, — пожал плечами Одли. — Тогда приходите в себя, лера Зонта приведите в порядок…

— А что с ним не так? — не понял Грег.

Эван не сдержал улыбки, кивая на зонт:

— Сам посмотри.

Зонт висел на руке Грега вниз головой, если у зонтов есть голова. Рот его был вызывающе открыт, и из него вывалился

длинный змеиный язык, болтавшийся как маятник в такт движениям Грега.

— Вот же хрень, — оценил Грег вид зонта. Тот приоткрыл на миг алый глаз, но тут же сомкнул его, еще и рот закрыл в ответ на угрозу: — сам ножками… В смысле ногой пойдешь, раз не нравится висеть у меня на руке.

Одли качнул головой в сторону дороги:

— Я вернусь к паромобилю — захвачу кое-чего, а вы тут подождите…

Вернулся он с корзиной еды, выданной Джоном, и первым делом предложил всем горячий кофе из термоса, а потом раздал сэндвичи — идти придется по одиночке, чтобы тщательнее обследовать склоны. После, снова и снова запуская поисковые плетения, мужчины разошлись по лесу, направляясь вниз с горы и выискивая нежить. Попадались то и дело истлевшие кости — Грег подозревал, что звериные, но все равно уничтожал огнем просто на всякий случай.

Лес был тих и спокоен. Зонт молчал, то и дело высовывая язык и приоткрывая глаз. Скакать впереди Грега зонт больше не намеревался. Хотелось верить, что этот демон… Живая вещь… Хранитель… Кем бы ни был зонт… Он знает, что делает и не чувствует нежить поблизости.

Светало. Дешевые служебные гогглы с трудом перестраивались, и Грег не выдержал, убрал их в карман. Мир потерял четкость, стволы деревьев стали смазаннее, зато появились краски. Грег на ходу развернул бумагу и съел сэндвич, вспоминая Лиз — родничок в сердце робко тек, подсказывая, что она еще спит.

Туман формировался в ложбинках, стекая вниз, в долины, как река. Птицы еще робко начинали петь, неуверенные, что ненастье прошло. То и дело попадались звериные следы, в основном лисьи. Пахло прелью и цветами — немногочисленные поляны превратились в яркие ковры из чуть прибитых ненастьем первоцветов. Капельки воды после грозы дрожали на травинках, насмерть промачивая ботинки. Носки и штанины Грега отсырели, противно холодя — плата за окружающую красоту. Идти было относительно легко — за лесом хорошо следили: лесники старательно убирали валежник, хотя ночное ненастье добавит им работы — иногда встречались свежие выворотни.

Грег то и дело отслеживал Эвана и Одли, шедших по разные стороны от него. У них тоже все было спокойно. Кажется, больше нежити в лесу не было. Наверное, грозовое электричество случайно подняло необнаруженные и не перезахороненные в освященной земле тела. Так иногда бывает.

Часам к семи утра вышли к уже знакомой сгоревшей нелиде, где Ренар Каеде прятал тела убитых детей, давая им шанс на новую жизнь. От дерева почти ничего не осталось, только обугленные корни. Одли поджал губы, чувствуя за собой вину — никто из детей из дерева не вышел, хоть Эван и позвал их по именам. Только где-то в глубине, из-под земли послышалось поскуливание. Одли тут же присел на колени и полез под корни, вытаскивая на свет мокрую, окровавленную лису. Та быстро дышала, вывалив язык, глаза её закатились. На некогда белую шерсть живота было страшно смотреть — там зияли раны от зубов.

— Бедная… — Одли положил её на накидку, которую снял с себя и бросил на землю Эван. — Ранена. Какая-то нежить хорошенько её пожевала. Может не выжить.

Грег не ожидал дальнейшего — как-то на любителя животных Одли не особо походил. Вин стащил с себя шейный платок и принялся перевязывать лисе раны на животе:

— Возьму её домой… — Он осекся, вспоминая, что пока живет у Эвана, и тот может не оценить присутствие дома лисы.

— Я думаю, Полли и Ноа понравится ухаживать за лисой, — спокойно сказал Эван. — Она перенесет дорогу?