Проклятье или ничейная земля
Шрифт:
Одли, вливая в раненое животное эфир, кивнул:
— Должна. — Он встал, укутывая лису в накидку и прижимая получившийся кулек к груди. Кулек заботы не оценил — впился всеми зубами в случайно подставленную ладонь Одли, заставляя того фырчать: — Точняк, выдержит! Николас не откажет в помощи с раной у лисы?
— Думаю, не откажет. — Эван огляделся: — что ж. Нежити больше не обнаружено. Предлагаю спуститься в деревню, поймать там попутный паромобиль и вернуться в город. Хорошо, что все хорошо закончилось.
Он поднял руку вверх, гася золотой предупреждающий сигнал.
Глава 4
Неравенство
—
— Жабер, вали в пекло… — через сон, крайне душевно послала Лиз, сильнее забиваясь под одеяло. Небеса, как же она ненавидела эти его ранние побудки. По утрам Жабера придушить хотелось, или даже сознаться, что она его невеста, и пусть потом живет с этим!
Брок всегда был не вовремя — она знала это как никто другой: каждое проклятое утро он приходил и будил её. Она знала: если сейчас не послушается его, то он сперва стащит одеяло, а потом будет холодная вода. Лиз застонала. Отчаянно хотелось спать, забившись под подушку, но слишком жизнерадостный голос снова повторил:
— Подъёёёём! Завтрак ждать не будет.
Скрипнула кровать, матрас явно просел. Рука Брока потрепала Лиз за плечо, хорошо, что через одеяло.
— Просыпайся, соня.
Что-то стукнуло, пахнуло кофе и жареной яичницей. Это было настолько не похоже на Жабера, что Лиз все же нашла в себе силы прогнать сонную одурь и открыть один глаз, выбираясь из-под одеяла. Брок, улыбчивый и одетый по форме сидел… Не в норе. В её доме, в её спальне, на их с Грегом кровати!
— Твою же мать, Жабер, ты чё творишь?! — от неожиданности из Лиз вырвался портовый говорок. Она замотала головой, прогоняя отупение, вызванное приемом лекарства, и снова открыла глаза — Брок никуда не делся. Его довольная улыбка никуда не делась. Как никуда не исчез и завтрак — Брок протягивал Лиз сэндвич крок-нериссу, её любимый: хлеб, сыр, ветчина и кокетливая шляпка из яичницы, из-за которой он и получил название. В спальне было светло — кто-то уже открыл жалюзи. Горел камин, пламя бодро плясало на только что подкинутых дровах. На прикроватном столе расположились корзина для пикника, термос и изящная кофейная пара. Просто идеальное утро… Если бы рядом с ней сидел Грег. Только он занят по службе.
Брок довольно рассмеялся:
— Как же мне этого не хватало! Небеса и пекло, ты даже не представляешь, как мне всего этого не хватало… — Он вложил в руку Лиз сэндвич: — доставка завтрака в номер! Ешь, пока горячий. Ты же любишь яичницу.
Лиз уже беззлобно посоветовала, садясь в кровати:
— Заберись как-нибудь утречком в любое чужое окно — брань и покрепче гарантирована. — Она привычно первым делом принялась за яичницу. Скрываясь за личиной уличного мальчишки-беспризорника, она не могла себе позволить крок-нериссу, а принимать подачки от Брока не позволяло воспитание, хотя иногда Лиз все же прогоняла гордость — когда голод совсем одолевал. Оказалось, что жизнь на улице не так романтична, как описывают в женских приключенческих романах.
Брок, принимаясь за другой сэндвич, не сдержал улыбки:
— Мне не хватало тебя, а не брани. Я привык за три года будить тебя, собирать на пробежку, уговаривать заниматься закаливанием…
Лиз быстро проглотила последний кусок яичницы и не сдержалась:
— Уговаривал?! Это называлось — уговаривал? И только не говори, что сейчас потащишь на пробежку — я тебя убью!
Брок снял со своей крок-нериссы яичницу и осторожно положил сверху на сэндвич Лиз. Эта странная забота по-броковски прогнала все недовольство и за раннюю побудку, и за все те утра, когда Брок воспитывал её. Родничок в сердце ожил, теплом сообщая, что Грег помнит о ней даже на задании.
— Ешь, — подсказал Брок. — Ты же любишь яичницу. Ешь…
Лиз проморгала странные слезы — она не была склонна к сентиментальности. Джеймс и королевская семейка быстро её отучили от такого.
— Брок…
— Ммм? — привычно промычал мужчина, сейчас его оправдывал засунутый в рот сэндвич. Одли на него нет! И розог. Лиз взяла с прикроватного стола чашечку с кофе, который Брок налил из принесенного в корзине термоса:
— Ты хоть понимаешь, что сейчас творишь? Нельзя же так, Жабер. Воспитывать тебя и воспитывать еще…
Брок послушно склонил голову:
— Я помню: розгами. Но завтрак я принес по просьбе Грега — слово чести! — Он достал из кармана мундира ключи от паромобиля: — видишь, Грег даже ключи дал от вашего мотора. Он уехал на разведку вместе с Эваном…
Вид у Брока стал потешно-обиженным, и Лиз второй раз за этот так рано начавшийся день разрешила:
— Жалуйся!
Он грустно улыбнулся:
— Меня даже не поставили в известность, а теперь над Ветряной грядой висит золотой сигнальный шар — знак высшей опасности, а я даже не знаю: мчаться на помощь или ехать в управление и утопать в привычной утренней бюрократии… — он рукой взлохматил еще короткие рыжие волосы. — Полагаю, от меня ждут последнего, но вдруг они в беде?
Лиз прислушалась к родничку в сердце, тут же словно подтянувшемуся и пытавшему скрыть ломоту в отбитых локтях и головную боль. Грег явно не хотел её тревожить.
— Кажется, Грега немного потрепали, — призналась Лиз, — но ничего серьезного — он не излучает тревогу. Он спокоен.
Брок взял термос и хлебнул кофе прямо из него:
— Видишь, я не просто придерживаюсь новой традиции — ежеседьмичной подачи завтрака тебе в постель…
Лиз улыбнулась и вспомнила приключения прошлой седьмицы:
— Тогда это был топчан или как там правильно называют… И ты сегодня поспешил на целый день. Завтрак надо подавать завтра, чтобы это стало традицией.
— Зато я раздобыл необходимые сведения: начальство надкушено кем-то, но живо и не нуждается в спасении. Ведь так? — он лукаво посмотрел на Лиз, дожидаясь от неё подтверждающего кивка. Брок вернул термос на столик и внезапно для молодой женщины снова признался: — я, правда, скучал по тебе. По нашим беседам. Пусть они и были странными.
— Ага, — подтвердила Лиз, доедая сэндвич. — Болтал в основном ты.
— А ты кивала и говорила: «Да лааааан! Усе образуется!». Мне этого не хватает — мы же дружили почти три года. Это не вычеркнуть из жизни и не забыть. Только все настолько изменилось: раньше я мог прийти к тебе в любой момент и поговорить, а теперь я должен придерживаться положенного приличиями времени визитов, и то не факт, что буду свободен в этот момент, а Грег пус…
Лиз решительно оборвала его — говорить глупости о Греге за его спиной она не позволит даже Броку:
— Не говори чушь! Грег тебя даже в госпитале пустил в мою палату и разрешил остаться наедине. А я ведь тогда только постанывать и могла.