Проклятье Мира
Шрифт:
Он уже не тот робкий потерявшийся мужчина, я вижу, как плавно папа передвигается по комнате, сторонясь окон, как ловко действует, даже голос изменился, стал уверенным.
Разлив чай, он ставит чашки на стол. Я поднимаюсь, пытаясь понять, как себя чувствую. Довольно неплохо, кстати, только пить очень хочется.
— Держи воду, — папа предугадывает мои мысли. Пока я жадно глотаю, он продолжает: — Надо еще выпить крепкого сладкого чая, и будешь огурцом. Первое время сложно контролировать себя во время видений, потом привыкнешь, и уже не будешь падать без сознания.
— Буду ходить по комнате, ничего не видя и не слыша? —
— Идем к столу. Только сначала убери магический шар, он в коробке под одеждой.
Убрав шар, я сажусь за стол, притягивая к себе чашку. Папа опускается рядом со мной.
— Долго я была в отключке? — спрашиваю его. Подув на чай и сделав глоток, он смотрит на меня.
— Если ты о самом видении, то минут десять, потом ты вырубилась, но почти сразу пришла в себя.
Я делаю несколько маленьких глотков приторного чая, и мне действительно становится лучше.
— Пап, что нам теперь делать? — беспомощность в моем голосе прорывается впервые за долгое время. До этого момента я не могла позволить себе дать слабину, но сейчас хочется выдохнуть и спрятаться за сильную мужскую спину того, кто всегда за меня.
— Ты вернешься туда, где живешь сейчас, я покажу, как снять заклинание невидимости с гримуара, и ты отдашь его оборотням.
— Что? — я в такой растерянности, что не сразу чувствую, как горячая чашка обжигает пальцы. Отставив ее, трясу рукой, глядя на папу. — Если они получат гримуар, маги обречены. У них не останется ни одного шанса.
— Но в этом и смысл, — он смотрит на меня, как будто я говорю несусветные глупости, потом качает головой. — Девочка моя, ты еще не поняла всего… Давай поговорим, у нас мало времени.
— Я хочу знать все, что случилось, — перебиваю его. — Сколько бы времени это ни заняло. Пап, ты вообще понимаешь, что я пережила?
— Да, да, конечно, — поднявшись, он обнимает меня и гладит по голове. — Ты должна простить нас с мамой, было лучше, чтобы ты ничего не знала до поры, до времени.
— Ты вообще собирался появляться в моей жизни? — встав, я смотрю на него.
Внутри коктейль из противоречивых чувств. С одной стороны, я не могу не радоваться, что к папе вернулась память, но с другой… С другой, что-то меня настораживает в происходящем, только я пока не понимаю, что именно.
— Собирался. Заклинание стирания памяти было создано на восемь лет, даже если бы ты не появилась сейчас, через несколько недель оно бы исчезло само собой. Ты деактивиривала его раньше.
— Я? Каким образом?
Папа потирает лицо, то, что он хочет сказать, определенно не доставляет ему радости.
— Давай присядем, милая, в ногах правды нет. Я расскажу тебе все с начала, так будет проще.
Мы снова усаживаемся за стол. Я быстро выпиваю чай, не столько из желания, сколько по необходимости: папа сказал, что от этого мне будет лучше.
— Я не хотел себе особенной судьбы, — папа смотрит в темный угол, подперев подбородок кулаком. — Мне нравилось быть ученым. И меньше всего я верил мифологии, Триане и прочему. Пока не столкнулся с ведьмами во время научных исследований. Они сказали, у меня есть способности, и я стал практиковаться, в научных целях, конечно. А потом начались видения… Сначала я даже не понимал, что это. Они были короткими, быстрыми, словно врывались в сознание и исчезали. Ведьмы отправили меня в Галион, но по
— Она действительно убила великого оборотня? — осмеливаюсь я спросить, хотя и знаю ответ на этот вопрос. Папа кивает, поджимая губы.
— У нее не было выбора, Ада. Ты не представляешь, что она пережила, и слава богу. Они не просто угрожали ее семье, она бы смогла пожертвовать ими, чтобы прекратить беспредел Академии… Но они издевались над ней, физически, морально… Не убивали, конечно же, и не давали покончить с собой. Хотя в те времена она хотела этого больше всего на свете. В итоге они сломали ее. Она убила оборотня и оказалась на свободе. Только не знала, что делать дальше. Слонялась по стране, убегая от желающих отомстить оборотней, юная, неприспособленная к жизни… И такая красивая, нежная, беззащитная… Я стал искать способ помочь ей, создал заклинание, некоторое время мы жили в разных городах, когда родилась ты, осели в Галионе. Я постигал ведьмовскую науку, Каро занималась тобой. Нас никто не искал, но мы оба понимали, что все происходящее неправильно. Мы хотели остановить это. Долгие годы с помощью Каро я исследовал природу магии и способы ее уничтожения, подавления в человеке. Поначалу мы не знали, как это использовать, но потом…
Папа замолкает, стыдливо отводя взгляд.
— Не понимаю… — качаю я головой. — Что вы придумали?
— Мы придумали тебя.
— Что?
— Тебе было восемь, и мы с мамой пробовали пробудить в тебе способности, чтобы понять, дано ли тебе что-то и что именно. Но оказалось, ты просто человек. Пустой сосуд, который мы решили заполнить.
Я до боли стискиваю пальцы рук, глядя на него в изумлении. Что он такое говорит? Что это все значит? Как такое возможно?
— Я ничего не понимаю…
— Мы знали, что рано или поздно начнется война. Триана послала в мир нового великого оборотня. Это значило, что они не успокоятся, они будут искать Каро, чтобы убить, а меня, чтобы помочь им в войне. Они не пойдут ни на какие договоры, потому что для них великий оборотень — последний шанс избавиться от гнета магов. Они будут оберегать его, а пока Каро жива — это всегда риск. Мое скрывающее заклинание не позволяет найти меня обычным ведьмам, но для великих оно не работает. Если бы оборотни нашли великую ведьму, нас бы обнаружили. Нам просто везло. Все эти годы везло. Но мы не были готовы прятаться вечно.
Запустив руку в волосы, я прохожусь по комнате, пытаясь осознать услышанное.
— Ты что, хочешь сказать, что мама… Пошла на верную смерть? — поворачиваюсь к нему.
— Это был ее выбор, Ада. Больше ее, чем мой. Но я принял его, и ты должна принять.
— Принять что? — слезы катятся по щекам, голос становится визгливым: нервы сдают. — Что вы предпочли мне войну? Что бросили меня ради исполнения своих целей?!
— Мы не бросили! Я не бросил! Я бы нашел тебя. Так было лучше, безопаснее, когда тебя ничего не связывало ни с Каро, ни со мной. Я знал, что Эл позаботится о тебе.