Проклятье Мира
Шрифт:
Замерев на пропитанной кровью земле, все так же крича, глядя на сражающихся и умирающих, вдыхая запах смерти, я с криком падаю на колени и бью в Землю кулаком. Она содрогается от моего удара, вперед ползет трещина, которая ширится, чем дальше расходится, и из нее вьется фиолетовый дым. Я вижу, как замирают все на поле боя, отходят от нее в разные стороны. Волки с одной, люди с другой. Магией я отбрасываю их еще дальше, а потом встаю.
— Хватит! — кричу из последних сил. — Довольно! Что вы делаете?! Посмотрите на себя! В кого мы все превратились! Убийцы, жестокие убийцы! Вместо того, чтобы объединиться и свергнуть тех, кто угнетает
Я замолкаю, обессилено раскачиваясь, слезы катятся из глаз сами по себе, я не могу контролировать их. Устала, слишком устала. Я просто маленькая девочка, которая не была готова к такому. Я только-только вступила во взрослую жизнь, и не могу быть великой, не могу спасти всех, если они не хотят, чтобы их спасали.
Я просто хочу, чтобы все это закончилось. Хочу жить где-то далеко, в маленьком городке на окраине леса, собирать травы, любить своего мужчину, когда-нибудь родить ребенка и растить его счастливым. Я слишком слаба для всего того, что происходит сейчас. Слишком слаба.
Маги кидают оружие на землю, сначала несколько человек, потом еще, еще, и вот уже все оставшиеся в живых молча уходят в сторону Аркадиса. Волки, тихо рыча, разворачиваются в сторону Мескалы. Всего за полчаса местность вокруг пустеет. Остаюсь только я, Мир и фиолетовый дым, выплывающий из трещины в Земле и растворяющийся в желтоватом от Луны свете ночи.
Глава 38
Не знаю, сколько времени я сижу возле трещины в земле. Фиолетовый дым рассеялся, и теперь это просто отметина, место, на котором кончилась война между оборотнями и магами.
— Война ведь кончилась? — все же спрашиваю Мира, когда он садится рядом со мной, закуривая самокрутку.
— Кажется, так.
Я киваю, обхватывая колени руками.
— Что теперь будет?
— Понятия не имею.
Вяло усмехаюсь, качая головой.
— Наверное, я не все продумала.
Мир, осторожно обняв, прижимает меня к себе. Сил сопротивляться нет. Кладу голову ему на плечо.
— Мне жаль, что все так вышло, Ада, — произносит он. — Я был ослеплен войной и победой. Ты была права, я должен был остановиться раньше. Мы могли бы договориться с магами, не применяя заклинания твоего отца. Но я не захотел. Словно пытался доказать самому себе, что могу победить. Только цена, и правда, оказалась очень высокой.
Еще какое-то время мы сидим в молчании, потом Мир говорит:
— Тебе надо отдохнуть, ты слишком много пережила за эти дни. Выглядишь неважно. Я все устрою с магами. Завтра в Андроне мы заключим мир. Я тебе обещаю.
— Хорошо, — я встаю, опираясь на его руку, небо вдали начинает светлеть, резко холодает, я дрожу, ладони леденеют.
— До Мескалы ты сейчас не доберешься, — замечает Мир, — устроимся в Андроне.
Вместе
— Не могу идти наверх, Мир, — с трудом говорю, цепляясь за его локоть, он легко подхватывает меня на руки. Становится и легче, и теплее. Я слушаю, как стучит его сердце, и этот звук успокаивает.
До города километра четыре, и Мир почти все время несет меня на руках, хотя несколько раз я порываюсь слезть.
— Все нормально, Ада, — одергивает он меня. — Я готов таскать тебя хоть всю жизнь.
Я по-дурацки краснею, он усмехается.
— Прозвучало слишком пафосно, — продолжает говорить, — но если что, это правда.
— Между нами все очень сложно, Мир, — я прикрываю глаза, виском трусь о его грудь.
— Да уж, не самая простая истинная мне досталась. Вот так скажешь что-нибудь не то, шарахнет молнией в голову.
— Как ты можешь шутить сейчас? — я смеюсь, наверное, это нервное.
— Защитная реакция. Сегодня я мог потерять тебя, и поверь, эта мысль будет мучить меня до конца жизни. Если бы я не успел…
Он останавливается и осторожно опускает меня на землю.
— Ты должна понимать, Ада, мне жаль, что я убил твоего отца, потому что это причинило тебе сильную боль. Но я не мог поступить иначе. Я говорил тебе и повторю снова: может, это эгоистично, но выбирая между тобой и кем угодно другим, я всегда буду выбирать тебя.
— Мою жизнь, — киваю я, — но не будешь считаться с моим мнением. Если бы ты сразу послушал меня…
— Я знаю. И эта мысль тоже останется со мной навсегда.
Повисает тяжелая тишина. Где-то в глубине души мне хочется высказать ему все, что я думала эти дни, о чем переживала, как хотела исправить, спасти ситуацию, и как он все перечеркнул одним холодным жестким “нет”. Но Мир сам себе прекрасный палач, и мне достаточно понимать, что он осознает, что натворил. В остальном разберется с собой сам.
— Я никогда не воспринимал женщин всерьез, — говорит Мир вдруг. — Наверное, сейчас не самое подходящее время это обсуждать… Никогда ни к кому не привязывался, не брал в расчет. Я привык полагаться только на себя… Потому что боялся верить кому-то еще. Так меня воспитали. Великим оборотнем, который всю жизнь провел один в клетке, тренируясь и готовясь к главному событию — войне. Но кажется, сейчас я понял, что есть кое-что важнее войны.
Я провожу испачканной в земле и крови рукой по его грязному лицу, думая о том, как причудлива судьба. Причудлива и прозорлива. Может быть, Триана сделала меня истинной для Мира, когда мои мама и папа, обезумев, возложили на меня миссию уничтожения населения Земли. Зная, что, будучи его истинной, я не смогу убить его, Триана допустила выбор моих родителей, дала им ту самую свободу, о которой говорил папа.
Жаль только, что он сам слишком поздно понял свою ошибку. Он не хотел слушать Триану, как и я не хотела, когда отрицала нас с Миром. Только все эти противоречия не помешали мне полюбить его. Кто-то скажет, мы Земля и Небо, совсем не подходим друг другу, но я знаю, что на самом деле это не так. Мы нуждаемся в любви и хотим любить. И кажется, только это и имеет значение.
Аккуратно поцеловав Мира, я обнимаю его, и он прижимает меня в ответ, крепко, почти до хруста костей. Легко не будет, но разве у кого-то бывает? Мы обязаны попробовать.