Проклятье Солнечного короля
Шрифт:
— Милая, ты не заболела? — спросила леди Генриэтта, увидев вернувшуюся дочь задумчивой и расстроенной.
— Нет, все в порядке.
— Ты поссорилась с Артуром?
— И с ним тоже.
— А с кем еще?
Мэл не хотела вдаваться в подробности, ей и самой только предстояло обдумать свое открытие, поэтому поспешила перевести тему.
— По какому случаю праздник?
— Граф Айван сегодня навестит нас, — без всякой охоты ответила леди Генриэтта.
— Мама, вы тоже недолюбливаете графа? — удивилась девушка. — Но я думала, вы дружите.
— Твой отец дружит
— А как же леди Виттория?
— С ней я общаюсь лишь по необходимости.
— Почему? Она вам не нравится?
— Я слишком мало ее знаю. У меня есть только одна подруга.
— Та самая, от которой вы получаете письма? Из столицы?
— Да. Ты тоже с ней знакома, дорогая.
— Я? — снова удивилась Мэл.
— Не помнишь? Когда тебе было пять лет.
— Нет. Совсем не помню, — нахмурилась девушка.
— Может это и к лучшему, — улыбнулась леди Генриэтта. — Пойду, приведу себя в порядок, а то граф скоро будет здесь, не хотелось бы, чтобы он обвинял нас в негостеприимстве.
Мэл тоже поднялась к себе, выглянула в окно, проверить, не вернулась ли Мэдди, но в ее комнате по-прежнему не горел свет. Она очень надеялась, что подруга не заблудилась, и решила сразу после ужина пойти к ней и объясниться. Ведь ей очень дорога была их дружба и до сегодняшнего дня она верила, что ей ничто не угрожает, а оказалось…
Для графа Айвана этот день был особенным. Сегодня он получил письмо из столицы. Его прошение о разводе было поддержано и уже утверждено. Он был свободен от всяких обязательств и готов к новой жизни и старой, укоренившейся в нем любви. Почти тридцать лет он не знал, что это такое, не был уверен, что она вообще существует. Мир, в котором он до этого жил не предполагал этого чувства в принципе. Только сделки, трезвый расчет, сиюминутные удовольствия и легкие увлечения. И вдруг она, как гром среди ясного неба, появилась в его жизни, пошатнув устои.
Чтобы видеть Мэл чаще, он почти заставил свою безликую, скромную жену подружиться с соседями. Они были женаты три года, и каждый преследовал свои цели в этом браке. Леди Виттория хотела любви, а ему, помимо денег ее не слишком благородного, но очень богатого папаши, алиби, заставившее леди Генриэтту перестать сомневаться в нем. Но сейчас, этот брак стал тяготить, да и Мэл… Управляющему, помимо основных обязанностей было поручено приглядывать за ней, за любыми изменениями в ее жизни. И вот, по возвращении он узнает, что его мечту, любовь, смысл всей его жизни, крадет какой-то нищий мальчишка. Конечно, он не мог этого терпеть, и как же жаль, что Мэл застала его тогда и не дала выставить этих харди с его земли.
Граф Айван никогда не отличался чувствительностью, был лишен сострадания и доброты, ко всем и ко всему, да и хорошим его мог назвать только идиот. Но рядом с ней ему хотелось стать таким, хотелось спрятать себя настоящего так глубоко и далеко, как это только возможно. Ведь если она увидит, кто он на самом деле, то отшатнется, как это сделала ее проницательная мамаша, как это сделала его собственная жена. И он был рад, когда та согласилась оставить его, а точнее
Ему всегда нравилось в доме Аскот, просто, уютно и тепло, как в далекие детские годы, которые он, казалось, совсем позабыл, но главное, здесь была Мэл. Даже сам воздух был пропитан ею, столы, стулья, она сама, такая нежная и невинная в этом бежевом платье, и такая желанная… Если бы только он мог прикоснуться к ней, и как же он этого хотел, всем естеством, но боялся. Впервые он боялся кого-то обидеть, словом, жестом, дыханием своим. И оставалось довольствоваться тем, что может видеть ее, слышать голос, говорить о пустяках, поддерживать беседу за столом или подлить воды в бокал, удивляя своим жестом и хозяев, и служанку.
Сегодня был особенный день, сегодня должна была свершиться его судьба, все его надежды.
После ужина Бертран по обыкновению пригласил графа в кабинет, выпить бренди, поговорить о делах, об их будущем проекте. У графа были большие планы на город. Благодаря жене, в деньгах он больше не нуждался, а природная деловая хватка позволила не только укрепить, но и приумножить полученное состояние. Бертран мог бы в этом помочь, ведь в отличие от графа, горожане любили и уважали его.
— Значит, вы хотите вложиться в строительство причала для торговых кораблей? — заинтересовался мужчина.
— Это стало бы неплохой инвестицией в будущее. Сейчас, благодаря королю, морская торговля активно развивается, а ближайший порт в Сорели не соответствует всем требованиям. Путь к земле очень узок, у берегов достаточно мелко. А нагруженные товарами корабли идут едва ли не по дну.
У нас же и глубоко, и на мель сесть проблематично, и расположение позволяет расширить причал.
— Очень жаль, что ваш тесть скончался, сейчас бы нам не помешал его совет.
— Да, вы правы. Очень жаль, — согласился граф. — К сожалению, у моей бывшей супруги не было братьев, чтобы мистер Эммерт мог передать свой опыт сыну.
— Бывшей? — несказанно удивился Бертран.
— Моя супруга попросила короля о разводе. Увы, она чувствовала себя виноватой за то, что так и не смогла родить.
— Мне очень жаль это слышать.
— Да, я тоже долго не мог прийти в себя. Но в то же время, ее решение стало в некотором роде освобождением для меня.
— Вот как?
— Вы — мой друг, самый близкий друг, пожалуй, и вам я могу признаться… — немного порывисто проговорил граф, Бертран же, был растроган его признанием и едва ли обратил на это внимание. — Я давно уже люблю другую женщину.
— Значит, в скором времени можно ожидать приглашения на свадьбу.
— Не уверен, что я придусь по вкусу семье моей избранницы.
— Что вы? — принялся заверять Аскот. — Вы способны составить счастье любой женщине, как кто-то может вас и не принять?
— А если я скажу, что женщина, о которой идет речь, ваша дочь?
У Бертрана буквально отвалилась челюсть. Он был так потрясен, что несколько минут даже слова вымолвить не мог, но, справившись с эмоциями, глубоко вздохнул и твердо ответил: