Проклятье Солнечного короля
Шрифт:
Успокоилась она только тогда, когда Бертран радостно поведал о скорой свадьбе графа, на которую они оба были любезно приглашены. Леди Виттория Эммерт, дочь хозяина доков, показалась ей весьма достойной, они даже немного подружились, и все же когда он уезжал в Сорель или в столицу, она с облегчением выдыхала и тревожилась, когда тот возвращался вновь. А теперь, когда он вознамерился остаться навсегда, беспокойство уже ее не покидало.
Глава 15
Утром Мэл собралась в госпиталь доктора Харриса, у которого работала медсестрой, набиралась опыта и знаний в надежде когда-нибудь стать врачом. Ей всегда нравилось
Ночной разговор с матерью все еще не давал ей покоя и чтобы развеять сомнения, она хотела попросить Мэдди отнести Артуру записку, чтобы тот встретил ее вечером, после работы. Но к ее удивлению, Мэдди встала раньше и уже ушла, не дождавшись ее.
Пришлось Мэл самой, рискуя вызвать новый приступ гнева у матери, идти на холм, чтобы встретиться с Артуром. И поскольку шла она со стороны поместья, то оказалась незамеченной, но стала свидетельницей ужасной сцены, разразившейся между мистером Пибоди и непонятно откуда взявшимся графом Айваном, хозяином этих земель.
— Мой управляющий не раз предупреждал вас об этом.
— Так нельзя! Это мой дом, моя семья! — надрывно кричал мистер Пибоди, а его второй сын, Лазарь пытался его удержать, чтобы мужчина не бросился на графа и его нагловатого поверенного. — Вы не можете выгнать нас.
— Могу и сделаю это. Вы задолжали мне уже за полгода, господин Пибоди.
— Потому что вы подняли аренду. С каждым месяцем все больше и больше. Вы бесчестный человек.
— Вы живете на моей земле и смеете называть меня бесчестным? Чтобы сегодня же вы освободили дом.
— Но куда мы пойдем? — всхлипнула миссис Пибоди, прижимая к себе младших детей.
— Меня это не…
В этот момент граф Айван повернулся в ту сторону, где стояла Мэл, и наткнулся на нее. Взгляд его изменился до неузнаваемости, лицо прояснилось, а губы дрогнули в подобие улыбки. Мэл не видела этих внезапных перемен, так как именно в этот момент смотрела на миссис Пибоди, и сердце ее разрывалось от жалости, но зато эта перемена не укрылась от всех остальных, тем более, когда граф оторвал взгляд от девушки и повернулся к ним с невероятным предложением:
— Ну, хорошо. Я не зверь, и выгонять вас на улицу было бы бесчеловечно. Однако, и жить бесплатно я позволить не могу. Потому давайте сделаем так, мой поверенный останется и составит вместе с вами договор о ренте, в котором бы вы обозначили ту сумму, которую можете платить, а долг будете возвращать постепенно.
— Э… спасибо, — оторопело отозвался мистер Пибоди, но граф уже не слушал его, направляясь к девушке, которая одним своим взглядом могла заставить его пойти на такие безумства, как простить долг этому «харди» и его семейству.
— Леди Мэл, — выдохнул он, жадно разглядывая ее.
— Граф, я не знала что вы приехали, — отозвалась она, протягивая руку.
— Сегодня утром.
— И сразу принялись за дела? Это было очень благородно с вашей стороны, поступить так.
— Иначе бы меня загрызла совесть, — усмехнулся мужчина.
— И все же, спасибо вам. Семья Пибоди очень нуждается в деньгах.
— Вы куда-то шли? — полюбопытствовал граф.
— Да, в больницу. Только хотела передать миссис Пибоди кое-что…
— А застали меня.
— Да, — улыбнулась Мэл.
— Я провожу вас.
— Ну, что вы, это вовсе не обязательно.
— Но я настаиваю. Не лишайте меня такого удовольствия.
— Хорошо, —
— Конечно, — как он мог не подождать. Ведь он ждал ее так долго, всю жизнь. Что значат какие-то несколько минут?
Когда он впервые увидел ее, увидел эти глубокие, синие, смотрящие в самое сердце глаза, что-то родилось внутри. Эта девочка стала наваждением, его болезнью, червоточиной в груди, которую он любил и ненавидел одновременно. Она, мысли о ней, воспоминания, жажда и страсть, все это жило в нем, росло и развивалось по мере ее взросления. Сейчас она стала девушкой, на которую он не мог насмотреться, не мог надышаться, словно одержимый, сжигаемый этими чувствами. Конечно, она не подозревала об этом, в отличие от ее проницательной мамаши, которая отравляла его существование своими подозрениями.
— Как ваши родители? — спросил он, когда Мэл вернулась, наконец. — Я намерен навестить их в ближайшее время.
— Уверена, они будут очень рады. Папа говорил, вы хотите здесь обосноваться. Вместе с супругой?
— Увы, я пока один. Виттория очень любит свет. Я не могу лишить ее удовольствия, показать во всей красе свои новые наряды. А когда вы станете выходить в свет? Не сомневаюсь, вы произведете фурор.
— Я выхожу, нас часто приглашают в местное высшее общество.
— Вряд ли они сравнятся с обществом в Сорели или столице.
— Да, наверное, — согласилась Мэл.
— Вы никогда не хотели побывать в столице?
— Хотела, конечно, у нас даже там есть друзья, но матушка категорически против.
— И вы не знаете почему?
— Нет. Может быть, она страшится дороги.
— Да, возможно, — ответил граф. — Кстати, я привез вам подарок.
— Подарок? — удивилась Мэл. Она всегда воспринимала графа, как доброго дядюшку, который всегда, как приезжал к ним в дом, непременно дарил подарки, вот и сейчас он не изменил старой традиции.
— Ничего особенного, простой томик стихов. Я знаю, вы любите читать.
— Очень люблю.
— Как-то, в день Приветствия Весны вы читали замечательные стихи.
— Про мечты, — припомнила Мэл.
— Точно.
— Надо же, вы это помните, — восторженно сказала она, ведь сама совершенно позабыла об этом.
— Почитаете?
— О, прямо сейчас?
— А почему нет?
— Хм, я должна вспомнить…
Качаются на стебельках цветы, От ветра вдруг готовые сломаться. Сбываются, когда-нибудь мечты, Когда их просят искренно сбываться. И лишь цветок, поломанный почти, Так ценит жизнь, и солнышко любое. Как тяжело мечту свою найти, Что б видеть небо только голубое. И люди так пускаясь в жуткий бег, То врозь бегут, а то бегут друг к другу. Не для того рождался человек, Что б белкой быть по замкнутому кругу. И если жизнь, всего одна дана, Тогда она совсем неоценима. Скажи, зачем она такой нужна, Когда твои мечты проходят мимо. [1]1
стихи из интернета, автор неизвестен