Проклятие десятой могилы
Шрифт:
В «Дыре» сидело несколько мужчин. Практически каждый сразу повернулся ко мне, потому что давно укоренившаяся в их мозгах паранойя мигом подняла свою уродливую голову. Наверняка отстойно быть преступником и подозревать каждого встречного. Есть ведь и более спокойные способы зарабатывать на жизнь.
Не глянул на меня только один невысокий и коренастый чувак, который просматривал какие-то записи в блокноте. Прямо к нему я как ни в чем не бывало и направилась.
— Да это же сам Зумберто!
Так мы обзывали его в школе, потому что у парня явно зудело шило
Умберто ошарашенно оглянулся:
— Чарли Дэвидсон?
— Каждый божий день. Как жизнь?
Я села на три табурета дальше — поближе к выходу и свободе на случай, если придется срочно делать ноги. Все взгляды по-прежнему были обращены ко мне. Слишком пристальные, слишком тяжелые, будто каждый из присутствующих был готов подвергнуть меня пыткам, лишь бы выудить какую-то информацию. Ну или просто подвергнуть меня пыткам забавы ради. Паранойю тут можно было хоть топором сечь.
Умберто явно стало не по себе.
— Нормально. Сама как? Слыхал, на копов ишачишь.
— А я вот могу только догадываться, на кого ишачишь ты.
— Ни на кого. Я тут хозяин. — Где именно «тут», он показал, вздернув подбородок, как натуральный гангстер.
— Ладно, давай перефразируем. Кто тебя в букмекеры завербовал?
Рот Умберто скривился в беззаботной ухмылке, а сам он пожал плечами:
— Знать не знаю, о чем речь. И кстати, валила бы ты отсюда подобру-поздорову.
Я пересела на один табурет ближе.
— Видишь ли, я пришла с официальным визитом. Не хотелось бы наблюдать, как в это местечко нагрянут с рейдом. — Поцокав языком, я осмотрелась по сторонам. Повсюду грязные деревянные столешницы и мутные зеркала. Неровные полы и замызганные, расшатанные бильярдные столы. — Жалко будет, если тебя лишат такой роскоши.
— Роскошь не роскошь, а дело свое это место делает. Какого хрена ты мне угрожаешь? Мы же вроде в школе здорово ладили.
— Это да. — Я бы даже рискнула сказать, что мы с Умберто были друзьями. Мне всегда нравились клоуны. — Но это было до того, как ты заделался букмекером. Долги тоже сам выбиваешь?
Это бы объяснило, почему в столь ранний час в забегаловке такая концентрация раскаченных мышц.
— Дэвидсон, чего тебе от меня надо?
Я придвинулась еще на один табурет ближе. Умберто жестом остановил чувака, который шел к нам и явно собирался скрутить меня в бараний рог.
— Ну, например, чтобы ты рассказал мне, что за сделка у тебя с одним из твоих клиентов.
— А может, с одним из твоих, мисс частный детектив?
— Неужто ты интересовался моими делами?
— Делать мне больше нечего! Просто ты как-то выручила моего кузена. — Внезапно отбросив всю эту гангстерскую показуху, Умберто как будто смягчился: — Ему шили похищение, препятствие правосудию и еще кучу всякого дерьма. А ты доказала, что его подставила одна чокнутая баба. Ты, Шарлотта Дэвидсон, крутая телка.
— Быть того не может! — Я оказалась на табурете прямо рядом с Умберто. — Ты двоюродный брат Сантьяго? Я же
— Как и все. Черт, да за этим pendejo [25] девки в школе толпами таскались! — Умберто кивнул бармену. — Будешь что-нибудь?
— Водички бы. У меня… была интересная ночь. Сушит не по-детски.
— Бывает. Так какого тебя ко мне принесло?
— Мне нужны сведения по одному из твоих клиентов.
— Вряд смогу что-то сказать, но так и быть, вываливай.
25
(Исп.) Придурок, дурак; чувак.
Я задумалась, как можно сформулировать вопрос, чтобы не показаться чересчур навязчивой, но ничего путного в голову не пришло.
— Сколько тебе должен Джефф Адамс?
Умберто смотрел куда-то вперед. На его губах расползлась ленивая улыбка.
— Понятия не имею, о ком речь.
Так и знала, что не сработает.
— Тогда, может, скажешь, должен ли он тебе денег?
— Я всего лишь принимаю ставки. Если он, скажем так, должен кому-то из организации, то точно не мне.
— Ага, ясно.
Честно говоря, Умберто действительно не производил впечатления того, кто стоит у руля. Я решила воззвать к семейным ценностям.
— Это очень важно. Погибла его дочь.
Умберто стиснул зубы, поставил свой стакан на стойку и повернулся ко мне. Потом придвинулся ближе, положил руку мне на бедро и наклонился, пока его губы не оказались в миллиметре от моих.
Только никакой похотью от него и не пахло. Он проверял, нет ли на мне прослушки. Под свитер пробралась рука, прошлась по животу, по Угрозе и Уилл. Хорошо, что я не из застенчивых. Кого-нибудь вроде Куки подобные манипуляции могли бы выбить из колеи. А вот меня? Да пусть хоть целый день обыскивает, если на этом все и закончится. И если в итоге он скажет то, что мне нужно знать.
Проведя ладонью по моей спине, Умберто засунул пальцы за пояс джинсов чуть дальше, чем было надо, и подтянул меня к себе так близко, что наши ширинки соприкоснулись. Тут у него вспыхнула искорка похоти, но совсем крошечная. Он никогда не был в меня влюблен, и мы оба это знали.
Я подалась вперед, чтобы Умберто мог прижаться ртом к моему уху. Все вокруг умолкли и замерли, наблюдая за бесплатной эротической постановкой.
— Я говорю все это только потому, что со смертью девчонки мы никак не связаны.
— Лады.
Умберто продолжал меня обыскивать, но уже наглее, словно хотел узнать, как далеко может зайти. Засунув руку мне между ног, он погладил шов на джинсах большим пальцем.
— Чувак торчит Фернандо чертову тонну бабла. Проигрался в пух и прах, но продолжал ставить снова и снова. Закапывал себя все глубже и глубже. А оказаться на дне с Фернандо не хочет никто.
— Ты мог бы не принимать у него ставки.
— Ага, как же! Если Фернандо говорит брать, я беру. У чувака, похоже, папаша из богатеньких, вот Фернандо и придумал план.