Проклятие дракона
Шрифт:
— Кулики? — проворчал Серочес.
— Я читал историю о них, — объяснил Каэл. — Кулик Быстроножка спасла Идэна от… кхм…
Он замолчал от взгляда Серочеса. В его взгляде не было мягкости или скрытности.
— Ты говоришь о древнем времени, человек. В давние дни наши талисманы были сильными. Было много семей, так много, что все дети леса могли быть в стае птиц или зверей, если хотели бы. Мир людей пробрался в наши леса, все меньше наших детей проходило изменения, и семьи, как твои кулики, вымерли. Шаманы были первыми в этих лесах, и теперь остались только наши
Каэл пытался все это понять.
— Талисманы?
Серочес показал на медальон на груди. На его поверхности был вырезан волк, выгнувший шею и открывший пасть для воя.
— В нем наша магия, позволяющая исполнять ритуал. Мы, шаманы, исполняем его только на нашем виде, таковы правила. И мы никогда не отходим от закона… кроме одного исключения. Черноклюв продался человеческому королю много лет назад. Он обменял свободу на власть. Он всегда бросался на все, что ярко сверкает, — глаза Серочеса потемнели. — Черноклюв годами использовал ритуал на наших детях, меняя их до их времени. Они часто сходили с ума. Некоторых поглощали их звериные души. Это непростительно. Но теперь он творит… Мерзость. Черноклюв начал исполнять ритуал на людях, в крови которых нет оборотня. Они перерождаются чем-то странным. Некоторые, как существа, которых ты видел этой ночью, так искажены злом, что им нет места в мире зверей или людей. Они — не часть порядка, они только слушаются приказов.
Серочес пригнулся и направился к выходу из логова.
— Скоро это закончится. Как только шаманы расправятся с Черноклювом, новых перерождений не будет. А потом мы уничтожим оставшуюся Мерзость, — он посмотрел на Килэй.
Она покачала головой.
Полуволк тяжко вздохнул.
— Ладно. Благодарю за помощь с мечниками, Углеклык. Знаю, ты не согласна с решением шаманов… но мы благодарны за помощь. Продолжай путь, если не хочешь сражаться. Час почти пришел. Вскоре лес будет охвачен нашей войной.
Он пошел среди ветвей и пропал без слов.
Каэл не впервые за день был в смятении.
— Почему мы не можем бороться вместе с шаманами? Почему мы не можем помочь в борьбе с Мерзостью Титуса?
Она смерила его тяжелым взглядом.
— Не используй слово, если не понимаешь его значения. Я за борьбу с Титусом, но меня беспокоит то, как шаманы делают это. Может, однажды ты поймешь меня… но, надеюсь, тебе не придется. А теперь поспи, — проворчала она, отворачиваясь от него. — Нас ждет долгий путь.
И все. Каэл знал, что больше ничего от нее не получит, и он не тратил дыхание. Он попытался уснуть.
Он хотел использовать свой рюкзак как подушку, но его дно все еще было мокрым после реки. И он схватил рюкзак Бейрда.
Зря.
Грязный рюкзак не только вонял плесенью, но и был весь в комках. Он поворачивался, и рюкзак скрипел, шуршал и стонал. Острые углы впивались в голову.
Каэл потерял терпение. Он сунул руку и вытащил то, что шумело под его шеей.
Это было письмо. Он покрутил его в тусклых лучах света, что падали из брешей среди ветвей, пытаясь увидеть, кому письмо было написано. Там была печать. Он провел большим пальцем по воску и ощутил что-то вырезанное
Язык Каэла прилип к нёбу при виде извивающегося черного дракона на воске. Откуда у Бейрда письмо от короля? Он не ошибся, и это был шпион?
Варианты крутились в голове, он развернул письмо. Он пытался прочитать слова на странице. Каждая буква была исполнена темными чернилами и с завитками. Каэл был так потрясен танцу букв, что не сразу смог прочитать:
«Его Величество Креван, правитель Средин, требует, чтобы вы немедленно прочли сообщение».
Слова звенели в голове Каэла, отдаваясь трепетом в кончиках пальцев. Он не успел осознать происходящее, а его большой палец уже скользнул под складку письма. Он медленно двигался к восковой печати…
— Нет!
Ярость ослепила его, кто-то вырвал письмо из его руки. Он охнул, пытаясь отчаянно вернуть его.
— Я должен прочитать это! Он сказал, что я обязан немедленно прочесть!
Сильные руки обхватили его плечи. Он боролся в хватке Килэй, сдвинул ее на дюйм. Она что-то говорила ему на ухо, но он не слышал. Он слышал только слова письма: «Прочесть немедленно! Немедленно! Прочесть…».
— Ты не должен открывать письмо, — сказал новый голос, его сила затопила пронзительные слова. — Ты не должен открывать письмо.
Каэл пришел в себя и узнал голос Бейрда. Его узловатые пальцы были прижаты к голове Каэла, перевязанное лицо было в дюймах от него. Он повторял слова, голос становился все тише, пока не превратился в шепот.
Голос письма пропал, и тело Каэла расслабилось. Килэй отпустила его, и он рухнул.
— Что это было?
— Не стоит трогать чужие вещи, — сказал Бейрд, отползая. Он забрал свой рюкзак, сунул в него письмо и сел на него. — Ты отправился бы в Средины, если бы прочитал его. Прошел бы те врата и попал к своей смерти.
— О чем вы? — сказал Каэл. Он дрожал. Его конечности трепетали от того, что сила письма ушла.
Он не сомневался, что послушался бы письма, если бы Килэй не удержала его.
Бейрд цокнул и покачал головой.
— Как и все остальные.
— Кто?
Килэй вздохнула.
— Шептуны, Каэл. Как ты думаешь, как Креван заставил их всех прийти в Средины в конце Войны? Думаешь, он просто вежливо попросил?
Каэл никогда не задумывался над этим. Он всегда предполагал, что шептуны пропали, потому что Креван был королем, и ослушаться его было изменой. Стоило понять, что такой сильный народ так просто не обманешь.
Теперь он знал правду, и ему было не по себе от нее.
— Но зачем Кревану заставлять их идти в Средины?
Глаза Килэй потемнели.
— А ты как думаешь?
«Король призвал шептунов в Средины, и больше о них не слышали», — так рассказывал Амос. Он не уточнял, что с ними случилось. И Каэл надеялся, что их просто схватили. Но взгляд Килэй говорил ему правду.
Креван убил их всех. Он убил всех до единого.
— Сила шепота, — сказал Бейрд, шлепнув рукой по рюкзаку. — Призывы написаны самим Псом.