Проклятие ледяной горы
Шрифт:
В ответ Вяйнямейнен посмотрел на него загадочно:
– А что так? Ищешь золото – находишь его, или, может, ищешь любовь прекрасной девы? Ты можешь стать королем всей Калевалы, сыны твоей страны припадут к ногам твоим, а девы будут украшать твои волосы. Ты будешь сидеть на серебряном троне с короной на голове и с полными золотых монет руками.
– Звучит неплохо, – усмехнулся Николас, пожимая плечами.
– В короне сверкает только поверхность, а внутри – пустота. Хочешь наполнить ее своим страхом? – сказал Вяйнямейнен. – Погляди внутрь себя,
Вяйнямейнен погладил бороду и повернулся, чтобы уйти.
Тут Николас схватил его за руку и горячо сказал:
– Погоди немного!
Вяйнямейнен взглянул на Николаса.
– Во сне… эта ведьма Калматар, как мне показалось, искала что-то очень важное, и я думаю, что она искала меня.
– С чего бы ведьма интересовалась тобой? Какой прок Калматар от мелкого воришки? – ответил Вяйнямейнен и вернулся обратно к Кривше.
Хесси зевнул и слез с плеч Николаса.
– Все, я пошел дрыхнуть, – сказал он, удаляясь в небольшой шалаш, устроенный на палубе.
Неожиданно, словно из ниоткуда, рядом с Николасом появилась Сара.
– Старик точно помешался, – сказал ей Николас, качая головой. – И не разберешь, чего несет – одни сплошные загадки.
Сара вздохнула:
– Разве не интереснее дойти своим умом, нежели получать готовые ответы?
Николас устремил взгляд вдаль. Ветер трепал канаты, заставляя их скрипеть, и хлопал кормовым парусом.
– Ну разве не чудо? – прошептала Сара, рассматривая сполохи северного сияния, а потом тяжело вздохнула. – Ах, если бы здесь были мои родители, братья и сестры. Какая красота!
Слова Сары словно пробудили Николаса. Ее тонкий голосок звучал так нежно.
– Твоя семья будет с нами на обратном пути, если нам удастся их спасти.
– Я кажусь глупой, что надеюсь на такое? Или только несчастной?
– Ты не глупая, что хочешь вернуть семью. Только откуда мне знать об этом? – сказал ей Николас, отмахиваясь от вдруг нахлынувшей грусти и стискивая зубы от тоски. Он хотел быть рядом с родителями сильнее, чем ему хотелось богатства и славы.
Николас посмотрел на Сару и вдруг понял, что кто угодно способен на что угодно ради любимой семьи. Он понял Сару и себя самого. Она стояла у борта летучего корабля и казалась нежной белой фиалкой, ее светлые волосы развевались на ветру, и сверкание северного сияния заставляло ее кожу и крылья светиться изнутри. Николас почувствовал, как что-то сжалось у него в груди, еще немного – и он прикоснулся бы к руке Сары, но тут девочка неожиданно отодвинулась.
– Пожалуй, пора идти спать, король воров. Спокойной ночи, – сказала она и исчезла в другой части корабля.
В полном онемении Николас посмотрел ей вослед точно так же, как он всякий раз смотрел на вещь, которую ему очень сильно хотелось украсть.
Глава 25
На восходе, пока Хесси продолжал храпеть в гнезде, сделанном им посреди свернутого
Недалеко, у борта, стояла Сара, Вяйнямейнен всматривался в даль с носа корабля, а Кривша дремал на руле. Летучий корабль раскачивался и скрипел: он двигался вперед, оставляя за собой полосу черного дыма. В воздухе пахло кожей и гарью.
Николас подошел к Саре. Его давно мучил один вопрос, который ему хотелось обсудить с ней с глазу на глаз, поэтому, убедившись, что Вяйнямейнен стоит достаточно далеко, он собрал всю волю в кулак и шепнул:
– Мне тут пришло в голову. Я ведь обещал спасти жителей твоей деревни и доставить их домой в целости и сохранности, так ведь?
– Именно так, – ответила Сара.
– А вот как думаешь, согласились бы они, оказавшись дома, наградить за это меня и Хесси? – вдруг саданул он.
Сара повернулась к Николасу, и на ее лице было написано одновременно изумление и неверие. Она не могла вымолвить ни слова. Николас посмотрел в ее большие глаза и, совершенно осмелев и более не рассуждая, неловко заключил ее в свои объятия.
– И если мне удастся спасти твоих, могу ли я для тебя быть чем-нибудь другим, а не просто вором? – промямлил он.
Сара прямо-таки вспыхнула: она в бешенстве вырвалась из объятий Николаса и сделала шаг назад, ее крылышки трепыхались часто-часто, а сама она побледнела так сильно, будто встретилась с привидением.
– Ты за кого меня принимаешь? – произнесла Сара сквозь зубы с такой яростью, какой ранее Николас никогда от нее не слышал.
– А что? А что такого я сказал? – спросил, краснея, Николас. Вся смелость тут же вытекла из него, словно вода из треснувшего кувшина.
– С этим ничего не выйдет, – неожиданно пророкотал голос Вяйнямейнена прямо за спиной Николаса. Тот, пристыженный, обернулся.
Старец посмотрел на него пылающим взглядом и произнес сухо:
– Ты не отдался испытанию всем сердцем. Ты бесчестен, а честность здесь более важная вещь, чем то, в состоянии ты справиться или нет.
Николас собрался с духом:
– Не понимаю, по какому поводу ты здесь беснуешься и орешь! Я всем сердцем с вами, и в этом ты можешь быть уверен. Я хочу помочь жителям деревни, спасти семью Сары, и вообще!
– Тебя постигнет неудача, – вздохнул Вяйнямейнен, покачал с грустью головой и шагнул мимо Николаса и Сары туда, где преспокойно дремал Кривша.
В полном оцепенении Сара смотрела вслед Вяйнямейнену. Слова Николаса, его неловкие объятия и речи старика застали ее врасплох. И только частое трепыхание ее крыльев говорило о степени испытанного потрясения.
Вяйнямейнен развернулся и указал пальцем на Николаса:
– Ты не понимаешь, что говоришь, и не ведаешь, чего желаешь. И поэтому ты лишен истинной смелости, – продолжил шаман и повернулся к кузнецу. – А если у тебя нет истинной смелости, то ты не в состоянии сделать то, что должен. Кривша, меняй курс корабля. Мы возвращаемся!